– Мортмэйн… Мортмэйн вас всех победит. Тогда Безмолвный город падет, и Нат заберет меня отсюда!
– Ну, ладно. Допустим, что так. Ты говоришь, Нат любит тебя. Тогда он простит тебе все что угодно, верно? Ведь если мужчина любит женщину, он знает: она слаба и не сможет выдержать пыток.
Джессамина застонала.
– Он понимает, что она хрупка и слаба, ее легко обвести вокруг пальца, – продолжала Тесса, ласково коснувшись ее руки. – Джесси, выбирай сама. Если ты не поможешь нам, Анклав не станет проявлять к тебе снисхождения. Если поможешь, Нат все поймет. Он любит тебя – значит, у него нет выбора. Ведь любовь – это прощение ошибок.
– Я… – Джессамина смотрела на них словно испуганный зверек. – А ты простил бы Тессу, будь она на моем месте?
– Я простил бы ей все что угодно, – серьезно ответил Джем.
Тесса не видела его лица, потому что смотрела на Джессамину, но сердце замерло у нее в груди. Она не решилась взглянуть на Джема, боясь выдать свои чувства.
– Джесси, пожалуйста, – только и смогла сказать она.
Джессамина долго молчала, потом проговорила натянутым словно струна голосом:
– Полагаю, ты встретишься с ним, притворившись мною. Что ж, тогда оденься в мужскую одежду. Когда я иду к нему ночью, я всегда одеваюсь как юноша: не так опасно ходить по темным улицам. Он знает об этом. – Джессамина подняла голову и убрала спутанные волосы с лица. – У вас есть перо и бумага? Я напишу записку…
Джем дал ей все необходимое, и она принялась быстро писать.
– А что я получу взамен? Если они не отпустят меня…
– Тебя не отпустят, пока мы не убедимся, что твои сведения верны, – ответил Джем.
– Пусть тогда хоть кормят получше. Еда здесь просто ужасная! Только жидкая каша и черствый хлеб. Вот записка, а мужской костюм ты найдешь за кукольным домиком в моей комнате. И поосторожнее там с ним! – добавила она и на миг стала прежней заносчивой Джессаминой. – Можешь взять и мои платья тоже. Те, что я купила тебе в июне, уже износились. То желтое – просто старье! И еще, если не хочешь, чтобы кто-нибудь догадался, что ты целовалась в карете, не носи шляпу с такими хрупкими цветочками. Думаешь, кругом одни слепые?
– Видимо, нет, – на полном серьезе откликнулся Джем.
Тесса посмотрела на него, и он улыбнулся ей одной.
Глава 15
Тысячи тысяч
Цветы пугают меня безмерно,
Сломанными розами усыпана вся земля,
Больше часа им не прожить, наверно,
Их тысячи тысяч, и все для тебя.
Шарлотта Мью,
«Нанхэдское кладбищ»
Остаток дня в Институте прошел в напряженных приготовлениях к предстоящей схватке с Натом: Сумеречные охотники осматривали и чистили оружие, приводили в порядок экипировку, изучали карты. За беготней все снова забыли про обед и ужин, и если бы не Бриджет, как всегда распевавшая заунывные баллады, снуя взад-вперед с подносами бутербродов и чаем, никто бы и не вспомнил о еде вовсе.
Софи потребовала, чтобы Тесса пошла и заморила червячка. Иначе она так и не съела бы ни крошки. В горле стоял ком, но все же она смогла проглотить пару кусочков.
«Сегодня я увижу Ната, – думала она, глядя на себя в большое зеркало. Софи тем временем шнуровала высокие ботинки Джессамины, часть ее костюма для ночных вылазок. – И предам его».
Она вспоминала, как на обратном пути от де Куинси Нат лежал у нее на руках, как он выкрикивал ее имя и цеплялся за нее из последних сил, увидев брата Еноха. Интересно, это был спектакль или же он действительно испугался тогда? Ведь Мортмэйн отвернулся от него, де Куинси возненавидел, да и Сумеречным охотникам он не доверял вовсе.
Она объясняла, что охотникам верить можно, но он уже сделал свой выбор. Мортмэйн предложил ему нечто гораздо большее. Нату было плевать на собственную безопасность и родственные узы – столько лет они были неразлучны, а он, не задумываясь, все перечеркнул.
– Хватит предаваться воспоминаниям, мисс, – воскликнула Софи, подымаясь с пола и оттряхивая руки. – Он не… я хочу сказать, что он того не стоит.
– Кто не стоит?
– Ваш брат. Разве не о нем вы сейчас думали?
– Ты знаешь, о чем я думаю, потому что у тебя есть видение? – с опаской спросила Тесса.
– Господи, конечно нет, мисс! – рассмеялась Софи. – Просто у вас все на лице написано. Когда вы думаете о господине Натаниэле, у вас такое лицо… Не мучайте себя, пропащий он человек!
– Ведь он мой брат.
– Вы совсем на него не похожи, – решительно сказала Софи. – Некоторые от рождения порочны, вот и все тут!
– А как же Уилл? – спросила Тесса, словно терзаемая бесом противоречия. – Думаешь, и он тоже порочен от рождения? Ты однажды сказала, что он красив, но ядовит, как змея.
– Господин Уилл – сплошная загадка, – приподняла Софи красиво очерченные брови.
Не успела Тесса ответить, как дверь распахнулась, и на пороге возник Джем:
– Шарлотта велела передать… – Юноша умолк, уставившись на Тессу.
Она опустила взгляд: рубашка, жилет, штаны, ботинки – вроде бы все на месте. Спору нет, странно девушке носить мужскую одежду: где-то она уж слишком обтягивает, а где-то, напротив, слишком свободна. И кусается вдобавок. Но у Джема было такое лицо…
– Я… – Джем вспыхнул до корней волос. – Шарлотта просила передать, что мы ждем тебя в библиотеке.
Он быстро повернулся и вылетел из комнаты.
– Ну и ну, – озадаченно сказала Тесса. – И что это было?
– Посмотрите-ка на себя в зеркало, мисс, – приглушенно хихикнула Софи.
Тесса посмотрела и густо покраснела. Волосы распущены по плечам, рубашка облегает грудь. Впрочем, могло быть и хуже, ведь портной явно шил рубашку с прицелом на женскую фигуру, стараясь сделать ее не слишком обтягивающей. Вот только Джессамина гораздо меньше ее. Штаны тоже довольно тесные, по последней моде, прямо в облипку. Она склонила голову и подумала, что есть в этом наряде что-то непристойное. Ведь мужчина не должен так ясно видеть очертания женских бедер! В мужской одежде Тесса чувствовала себя не мужественной, а обнаженной…
– Боже мой!
– О, да, – заметила Софи. – Не волнуйтесь, когда вы изменитесь, одежда станет впору. К тому же вы нравитесь ему всякой…
– Я… ты знаешь, то есть, ты думаешь, что я нравлюсь ему?
– Очень, – невозмутимо сказала Софи. – Он так смотрит на вас, когда думает, что вы не видите! А когда хлопает дверь и это не вы, он выглядит таким разочарованным. Господин Джем совсем не то что господин Уилл. Он не умеет скрывать своих мыслей.
– А ты не… – Тесса с трудом подбирала слова. – Софи, ты не сердишься на меня?
– С чего бы мне сердиться на вас? – посерьезнела Софи.
