– Да, Клэри, давай я поговорю, – предложил Алек.
– Нет уж, я сама, – отрезала Изабель, хлопнув его по руке. – Я ей больше нравлюсь. – Она набрала номер и стала ждать ответа, высунув кончик языка. – Клэри? Это Изабель. Я… Что?! – С ее лица в друг исчезли все краски. – Как?! Но зачем…
– Что там? – выпалил Джейс, пересекая комнату в два прыжка. – Что с ней?
Изабель сжала телефон так, что побелели костяшки:
– Валентин похитил Саймона и Майю. Он намерен использовать их для ритуала.
Быстрым уверенным движением Джейс выхватил у нее телефон и приложил к уху.
– Садитесь в машину и езжайте к Институту. Внутрь не входить, ждать меня. Я к вам выйду. – Он захлопнул телефон и передал его Алеку: – Звони Магнусу, пусть встречает нас где-нибудь у реки в Бруклине. Место по его выбору, только безлюдное. Нам потребуется его помощь, чтобы попасть на корабль Валентина.
– Нам? – вскинулась Изабель.
– Мне, Люку и Магнусу, – уточнил Джейс. – Вас двоих я прошу остаться здесь и взять на себя Инквизитора. Когда она поймет, что сделки не будет, вам придется убедить ее срочно направить против Валентина все силы Конклава.
– Я не понимаю – как ты намерен отсюда выбраться? – спросил Алек.
Джейс ухмыльнулся.
– Сейчас узнаешь, – сказал он и вскочил на подоконник.
Изабель закричала, но Джейс уже вылез из окна, пару секунд постоял на самом краю, а потом исчез. Алек подскочил к окну и в ужасе высунулся, но внизу, на пожухшей траве институтского сада, не было ничего и никого. И прохожие на Девяносто шестой улице не вопили при виде человека, выпавшего из окна. Джейс как будто растворился в воздухе.
Первое, что он услышал, когда очнулся, – бесконечно повторяющийся плеск воды. В воздухе пахло металлом, во рту тоже стоял металлический привкус. Левая рука ныла. Со стоном Саймон открыл глаза.
Он лежал на неровном железном полу, выкрашенном в грязно-зеленый цвет. Единственным источником света служило круглое окошко под самым потолком. Солнечные лучи проникали в него очень скупо, но Саймону хватило и этого: рука, оказавшаяся на свету, уже покраснела и пошла волдырями. Вновь застонав, он перекатился в тень и сел.
…И обнаружил, что не один. В помещении царил полумрак, но Саймон прекрасно видел в темноте и без труда разглядел Майю, сидящую в углу напротив. Ее запястья сковывали наручники, от которых тянулась цепь к большой паровой трубе, одежда была разорвана, на щеке темнел огромный синяк, на виске запеклась кровь. Заметив, что Саймон очнулся и сел, Майя тут же залилась слезами:
– Я думала… я думала, ты мертв…
– Ну да, я уже мертв, – сказал Саймон, рассматривая обожженную руку.
Волдыри исчезли, боль утихала, кожа снова обрела нормальный цвет.
– Знаю. Но я подумала, что совсем-совсем мертв.
Майя утирала слезы связанными руками. Саймон попытался встать и подойти к ней, но его не пустила толстая стальная цепь. Одним концом цепь была приварена к железному кольцу на его лодыжке, а другим уходила в железный пол. Валентин не любил рисковать.
– Не плачь, – сказал Саймон и тут же пожалел об этом. У Майи были веские причины для слез. – Со мной все нормально.
– Пока нормально, – всхлипнула Майя, утирая мокрые щеки рукавом. – Это и есть Валентин? Человек с белыми волосами?
– Ты его видела? Я не видел ничего, только какая-то огромная штуковина выбила дверь и сшибла меня с ног, как локомотив.
– Тот самый Валентин? Про которого все говорят, который начал Восстание…
– Он отец Клэри и Джейса, – сказал Саймон. – Больше мне про него ничего не известно.
– Вот почему голос показался мне знакомым! Точь-в-точь как у Джейса! – воскликнула Майя и добавила мрачно: – Теперь понятно, в кого Джейс такой мерзавец.
Тут Саймон не мог с ней поспорить.
– Значит, ты не… – Голос у Майи сорвался. – Извини за странный вопрос… Когда Валентин пришел за тобой, ты не видел рядом с ним никого знакомого… никого уже умершего? Ну, вроде призрака?
– Нет, – удивился Саймон. – А что?
– Я видела брата, – ответила Майя, помедлив. – Призрака брата. Наверное, Валентин вызвал у меня галлюцинации.
– Ну, со мной он ничего такого не делал. Я говорил с Клэри и выронил телефон, когда эта штука сбила меня с ног. Вот и все.
– Ты говорил с Клэри? – переспросила Майя почти с воодушевлением. – Может быть, они догадаются, где мы, и спасут нас!
– Может быть. – Саймон пожал плечами. – А где мы?
– На корабле… я еще была в сознании, когда Валентин меня сюда притащил. Огромная черная гора металла. Тут нигде нет света и повсюду… твари. Одна из них на меня прыгнула, и я завизжала. Тогда он схватил меня за волосы и ударил головой о стену. Затем я отключилась.
– Твари? Какие твари?
– Демоны, – поежившись, объяснила Майя. – Тут очень много демонов. Больших, маленьких, летучих – самых разных. Они делают все, что Валентин им прикажет.
– Но Валентин – Охотник! Он ненавидит демонов!
– Может и так, только демоны об этом не знают. Зачем ему понадобились мы? Разумеется, он ненавидит нежить, однако зачем прилагать такие усилия, чтобы прикончить именно нас? – Майя начала дрожать, стуча зубами, как игрушка из магазинчика ужасов. – Должно быть, хочет добиться чего-то от Конклава. Или от Люка.
Саймон знал, зачем они нужны Валентину, но решил не сообщать об этом Майе – она и так была очень напугана. Он снял куртку и бросил ей:
– Держи, ты замерзла.
Скованными руками Майя неловко накинула куртку на плечи и с благодарностью улыбнулась:
– Спасибо. А тебе самому разве не холодно?
Саймон покачал головой. Ожоги на руке совсем пропали.
– Я больше не чувствую холода.
Майя хотела что-то сказать, но осеклась. В ее взгляде отразилась внутренняя борьба.
– Прости, что набросилась на тебя вчера, – сказала она наконец и прошептала после долгой паузы: – Я до смерти боюсь вампиров. Когда я приехала в город, все время гуляла с тремя ребятами – Бэтом, Стивом и Греггом. Один раз мы нарвались на вампиров в парке – они сидели под мостом и сосали кровь из пакетов. Началась драка, и один из вампиров схватил Грегга – просто-напросто схватил, поднял и разорвал пополам… – В голосе у нее послышались истеричные нотки, и Майя прижала ладонь к губам. – Пополам… и все кишки вывалились наружу. А потом вампиры начали его есть…
Саймона замутило, и он почти обрадовался, что эта история вызвала у него приступ тошноты, а не голода.
– Я бы так не сделал. Мне нравятся оборотни. Нравится Люк.
– Я знаю. – У Майи дрожали губы. – Когда мы познакомились, ты был таким… насквозь человеком. Ты мне напомнил о том, какой я была когда-то.
