— Дзинь-дзинь-дзинь! — по рельсам катил ночной трамвай.
Ирка успела увидеть перекошенное лицо водительши — их мотоцикл перемахнул рельсы перед самым лобовым стеклом. Трамвай оказался за спиной, сквозь открытое окошко донесся гневный вопль. Раздался грохот. Над трамваем взметнулись, точно подброшенные взрывом, обломки ржавого немецкого БМВ, кости и оторванная башка в немецкой военной каске, как в кастрюльке. Трамвай встал на рельсах.
Мотоцикл Айта летел по темной дороге, обрамленной густыми деревьями, — лишь свет лобового фонаря выхватывал из мрака черную ленту дороги и зеленое кружево листвы. Погони не было.
— Отстали! Мы оторвались, оторвались! — оборачиваясь, радостно завопила Ирка и забарабанила кулаком Айту по спине.
— По этому поводу ты решила меня добить? — проворчал Айт, но в голосе его отчетливо звучало облегчение. Не сбавляя скорости, мотоцикл мчался по темной дороге. Ирка вытянула шею, заглядывая Айту через плечо. Удовлетворенно кивнула — впереди светилось что-то вроде бетонно-стеклянного кубика. Точно, конечная станция метро! Теперь Ирка хорошо представляла, куда они выехали и куда двигаться дальше.
— Сейчас до конца проспекта, потом повернешь…
— Держись! — вопль Айта заставил ее судорожно сжать пальцы. Мотоцикл метнулся в сторону, как напуганный конь. Скрип шин, абсолютно темный силуэт, вынырнувший им наперерез из бокового проулка…
— Арр-скрраарр! — раздался пронзительный скрежет металла о металл, Ирку встряхнуло, и мимо нее пролетел скалящийся из-под каски череп.
Сзади опять заскрипели шины — преследователи разворачивались. Тра-та-та! — темноту аллеи озарили вспышки выстрелов. Айт снова заставил мотоцикл вильнуть вправо-влево-вправо… У Ирки вырвался пронзительный вопль.
Передняя фара их мотоцикла выхватила из мрака ступившую с тротуара женщину… Замерев, как кролик перед удавом, она остановившимися глазами глядела на возникшее перед ней ревущее черно-хромовое чудовище…
Айт вздернул мотоцикл на заднее колесо. В кино в таких случаях дают замедление, но острый глаз оборотня и так позволял Ирке видеть все. Мотоцикл вздымается над женщиной, как вставший на дыбы конь! Один поворот руля… И колесо, готовое вот-вот обрушиться той на голову, отворачивает совсем немного, совсем чуть-чуть… Колесо грянулось оземь, седоков встряхнуло, мотоцикл вильнул задом… и, впритирку обойдя застывшую от ужаса женщину, понесся дальше. Женщина обессиленно осела на тротуар.
Перекресток остался позади, мотоцикл выровнялся под уверенной рукой Айта… Сзади ударил пулемет. Словно частый град застучал по асфальту, Ирка почувствовала сильный толчок, ногу обожгло болью… грохнуло, будто прямо над ухом выстрелили из пистолета. Их мотоцикл рухнул на бок, и его завертело по дороге. Мир закружился у Ирки перед глазами, расплываясь смазанной каруселью тьмы и редких проблесков света. Сильные руки выхватили Ирку из седла. Ее швырнуло на асфальт, Айт навалился сверху, а на него уже рухнул мотоцикл. И снова пулеметная очередь — пули рикошетили от стали и впивались в шины.
— Лежи, лежи, не шевелись! — шептал придавивший ее к земле Айт, вздрагивая от каждого выстрела. — Должны же они когда-то замолкнуть!
Он приподнялся на локте, быстро откручивая крышку бензобака. Крышка отскочила, бензин плюхнул на асфальт. Ирка сжалась в комочек — сейчас одна искра от пули и все! Будут как тот горелый… «букетик». В ладони Айта мелькнул огонек…
— Убийц-ц-ца! Убийц-ц-ца!
Из-под колеса мотоцикла Ирка видела заложных, походкой механических кукол направлявшихся к ним. Впереди вышагивал горелый. Неподвижный взгляд его мертвых белых глаз на черном обгоревшем лице был устремлен не на Ирку, а на Айта. Дергая спекшимся языком, мертвяк продолжал хрипло цедить: — Убийц-ц-а! Виноват!
— Виноват! — повторяло за ним множество таких же хриплых голосов. Из переулков, подъездов домов, даже прямо из стен и тротуара начали появляться оставленные на старом кладбище заложные и, будто первомайская демонстрация, потекли в их сторону.
Мотоциклетный пулемет перестал строчить.
— Ну наконец-то! — рявкнул Айт, вскочил и…
— И-эх! — поднял свой мотоцикл над головой и швырнул им в мертвецов.
Вертящийся мотоцикл пронесся над толпой… Грохнулся в самую середину… И к небесам с неистовым хохотом взвился столб золотого, как солнце, пламени.
Айт сдернул Ирку с асфальта и поволок за собой:
— Бежим!
За спиной, пожирая мертвецов, радостно визжало и хохотало пламя: то складываясь в роскошный цветок, то взметаясь огненной ящерицей с зубчатым гребнем.
Глава 10 Последняя остановка в жизни
— Я недавно собственный склад боеприпасов ограбил — саламандра еще оставалась! — крикнул Айт, бросаясь к бетонно-стеклянному входу с большой буквой «М» над ним.
— Куда? — успела заорать Ирка, цепляясь за косяк. Но Айт даже не заметил этого слабого сопротивления, рывок — и Ирка пролетела в распахнувшуюся дверь прям по воздуху. Без долгих разговоров подхватив ее на руки, Айт длинными прыжками понесся вниз по лестнице в неглубокое подземелье.
Еще прыжок — перемахнул турникет.
— Куда? — совсем как Ирка завопила дремавшая в стеклянной будке у турникета женщина в форме метрополитена.
— Беги отсюда! — выскакивая на платформу, крикнул ей Айт.
И замер у края платформы, по-прежнему держа Ирку на руках.
Краткий миг тишины… Ирка подергала ногами и, очень стараясь сохранять хладнокровие, поинтересовалась:
— Ну и зачем мы сюда залезли?
— Поезд! — вслушиваясь в гулкую тишину станции, отрывисто бросил Айт. — Они ходят часто, мы сейчас уедем…
— И где ты таких знаний про метро набрался? — очень стараясь не заорать на него, осведомилась Ирка.
— Какая разница? — заорал сам Айт, напряженно вглядываясь в круглый зев тоннеля, точно рассчитывая, что оттуда сейчас вылезет его родич-змей. — В Париже, в Лондоне…
— В Париже. В Лондоне, — повторила Ирка. Сохранять хладнокровие удавалось все труднее. — А у нас — одна-единственная ветка. Нерентабельная. Поезда ходят раз в тридцать минут. — Она быстро глянула на часы. — Если последний, может и через час прийти. И второго выхода тут нет!
— Молодой человек! Может, поставите девушку на пол и рассчитаетесь за проезд? Время есть, — выглядывая из своей будки, насмешливо поинтересовалась женщина.
Айт поглядел на Ирку — глаза его то становились совсем черными, то серели, то почти белели, как пена на волнах в штормовом море. Не спуская Ирку с рук, он кинулся обратно к турникету.
Поздно! По лестнице, спотыкаясь и пошатываясь, спускались заложные. Их стало меньше. У многих не хватало рук или ног, другие обгорели, как Иркин «букет». Но их все равно было слишком много для одного водного змея и одной измотанной ведьмы!
