Если бы не Жорик, он бы сейчас стонал, но после воплей человечка издать хотя бы звук казалось неприличным, и он с силой закусил губу. Будь ты хоть самый могучий змей, хоть сама мать-Табити во всей ее силе и славе, а в первый миг после перехода ты беспомощен, как новорожденный ящеренок, а ощущения… Будто каждую из содранных при переходе чешуек теперь прибивают обратно. Гвоздями. Непередаваемый, в общем, букет ощущений!
Само слово «букет» заставило его содрогнуться. А где… этот? Из оглушенных переходом чувств первым вернулся слух — видно, не так все-таки страшно орал его спутник, как казалось тогда. Перед ослепленными глазами еще стояла чернота, но чуткие уши уже пытались уловить знакомые звуки Иркиного мира: воробьи на ветках, гул машин… Еще должны быть стоны и вопли Жорика. Но вокруг стояла тишина. Айт приподнял голову, собираясь окликнуть притихшего спутника, но не стал. Вбитая годами осторожность не позволяла шуметь, пока сам ты беспомощен и ничего вокруг не видишь. Восстановился нюх… На миг ему показалось, что рядом пахнет жаренным на углях мясом и огородом, какой-то сытной раскормленной зеленью. Но тут же по ноздрям как кувалдой навернуло: смесью нагретого камня, старого металла, горелой резины и какой-то витающей в воздухе дряни. Комок тошноты подкатил к горлу. Айт несколько раз сглотнул, унимая взбунтовавшийся желудок, аккуратно приподнялся на локтях… и сильным толчком бросил тело в сторону. Перекатился по бетону, метнувшись за штабель плит.
Серебристый свет луны играл на стальных опорах похожего на печального жирафа строительного крана. С его крюка свисала сеть. Крупноячеистая сеть-ловушка, какую ставят человеческие охотники, желая взять живьем крупного зверя. Ступил — а она, хоп, и затянулась, вздергивая брыкающуюся добычу над землей. Только сплетена эта сеть была из конопляных веревок и гороховых плетей, толстых и длинных, какие бывают только в его мире. Айт невольно передернул плечами, представив, что сделало бы с ним одно прикосновение к запретным для каждого змея растениям.
В сетке лежало тело. Черное, обуглившееся, неподвижное.
«Так», — подумал Айт, и это была, пожалуй, единственная полноценная и связная мысль. Все остальное представляло собой сумбур из неясных картинок, смутных догадок и закипающей лютой злости. Айт прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться, — Ирка вряд ли обрадуется, если на месте ее города вдруг возникнет долина гейзеров.
Торопливые, бегущие шаги он заслышал через пару мгновений — все же он не земляной, чтобы чуять шевеление мыши на три метра под землей. Айт досадливо огляделся — плиты прикрывали его, но стоит заглянуть за них и притаившийся змей будет как на ладони. Надо быть придурком трехголовым, чтобы с неизвестным противником рассчитывать на собственную драконью крутизну. Благоразумнее всего убраться побыстрее… но ведь именно за сведениями он сюда и пришел! Другого источника, кроме как мчащиеся сюда торопыги, все едино больше нет! Совсем нет…
Айт нырнул обратно за штабель — судя по топоту и шумному дыханию, бежали двое. Айт устроился поудобнее и попытался расслабиться — ему нужно видеть! Ему нужно слышать каждое слово!
Топот гулко отдавался под бетонными перекрытиями недостроенного дома. Выскочившие на площадку перед краном двое казались всего лишь темными силуэтами. Один вырвался вперед, схватился за сетку, та качнулась…
Столб огня ударил прямо из бетона, охватывая ловушку со всех сторон. Пылающий кокон завис на фоне темного неба. Первый с воплем отлетел прочь и принялся лихорадочно сдирать с себя куртку с горящим рукавом. Огонь под сеткой втянулся обратно в бетон.
— И-хи-хи-хи! Хи-хи-и-хи! — мелкое хихиканье второго сочилось сквозь ночь. — Какой ты смешной, жареный человечек!
— Почему… почему ты меня не предупредил? — злобно процедил первый, швыряя обгорелую куртку наземь.
— И-хи-хи, я тебя предупреждал — про важное. Чтоб ты был поосторожнее с нашим пленником. Кто ж знал, что ты такой глупыш, что тебя и про ловушку предупреждать надо. Исправно работает. Хи-хи-хи.
— А чего с ним поосторожнее — с трупом-то! — мрачно пробурчал первый.
— Человеческий глупец! Этот водный червь жив. Если бы змея было так просто убить, наш господин уже не оставил бы и хвоста от этих гадов!
— Это у тебя господин! А у нас, как говаривал мой дед, все господа давно в Париже! — ответил человек.
— Ты ему служишь, значит, он и твой господин, — неуступчиво бросил его собеседник.
— Он мне платит, — обронил человек. — Как говорится, почувствуйте разницу. Ну ты собираешься его оттуда снимать или мне в будку крановщика лезть?
Висящий на крановом крюке плетеный куль зашевелился. Сквозь обгорелые плети гороха вдруг проклюнулись молодые ростки, зазмеились, сползая вниз, и, будто ножками, уперлись в бетон. Напружинились… Куль приподнялся, сам себя снимая с крюка. Хлюп! Просевшие под тяжестью куля ростки распластались по земле. Потом снова зашевелились и, мелко семеня, поволокли куль прямо к поджидающей парочке.
— И-хи-хи, какая неожиданность, господин царствующий змей! — раздалось мелкое хихиканье. — Для вас, конечно, неожиданность, мы-то вас тут поджидали, да, поджидали. Хотя вы явились раньше, чем мы рассчитывали, да! Но мудрость нашего господина неизменна — он все предусмотрел заранее, так что мы вас ждали, да, ждали! И теперь вам придется кое-что сделать для нашего господина — например, один телефонный звонок! — в руке у него точно по волшебству появился мобильник, странно выглядящий в паучьих гибких серых пальцах. — Вы, конечно, попробуете отказаться, но мы найдем способы вас убедить! — его противно-воркующий голосок вдруг сорвался на визг. — Хватит уже прикидываться, червь, все равно тебе никто не поверит! — и с размаху залепил ногой по оплетенному горохом и коноплей телу.
— Интересно он у тебя прикидывается! — в руке у человека вспыхнул фонарик — круглый желтый луч уперся в проглядывающее сквозь сплетение стеблей тело. — Аж до жженой дырки в морде!
— Что? — напарник взвизгнул и торопливо нагнулся. Его физиономия попала в луч света…
Что ж, зрелище было вполне ожидаемым. Серая кожа, лицо вроде бы человеческое, но черты странно заостренные, две дырки вместо носа и хрящеватые уши летучей мыши.
«Значит, тварь из человеческой деревни была не одна», — понял Айт. Ему нужны были доказательства, что Прикованный действует в Иркином мире, — вот, пожалуйста! Это самое доказательство злобно зашипело, не хуже любого змея:
— Он не может быть мертв! Змей не может быть мертв! — серокожий с хрустом разодрал тугие стебли. Сетка лопнула, развалившись на две части, и серокожая тварь Прикованного замерла над телом. — Но… Это же… Это кто такой? Откуда он тут…
— Чё, не змей? — с хладнокровным интересом разглядывая горелый труп, спросил человек.
— Змей бы не умер! — провизжал серокожий. — Он мог быть ранен, ослаблен, обожжен… да и то только в сам момент выхода из портала! Потом уже чешуйчатую тварь так просто не возьмешь! Так кто это такой? Кто?
