— Тайсон. Он у вас там работает?
— Ну да, раздает корм, чистит клетки, всякое такое. И, между прочим, знает о том, что происходит в нашей конторе, больше всех нас, потому что отвечает за всех животных и обязан помнить про каждого из них, кто и зачем его использует. Остальные, кроме директора, в курсе только тех проектов, в которых непосредственно заняты. Да, этот семь-три-два действительно был злыдень злыднем — когда забирали его на опыты, всегда надевали намордник…
— А что за опыты? — поинтересовался Дигби Драйвер.
— Ну, вроде тех, которые проводит Курт Рихтер в американском институте Джонса Хопкинса. Как там у него? «Феномен внезапной смерти у человека и животных». Помните?
Мистер Пауэлл, как и многие молодые люди, занятые узкой специальной работой, подчас забывал, что вещи, известные ему, могут быть неизвестны другим.
— Честно говоря, нет. Это не по моей части.
Они снова вышли во двор, мистер Пауэлл заложил руки в карманы и прислонился к стене «одного места».
— Ну, Рихтер помещал диких и прирученных крыс в резервуары с водой и заставлял их плавать, пока не утонут; он обнаружил, что некоторые из них погибали очень быстро. Был такой мужик, Кэннон, который еще раньше предположил, что причиной этого могут быть психогенные факторы, — страх вызывает гиперстимуляцию симпатической нервной системы и избыточную выработку адреналина; учащение пульса, сокращение систолы и все такое. Рихтер же установил, что причина не в страхе, а скорее в сознании безнадежности, то есть имеет место гиперстимуляция не симпатической, а парасимпатической системы. Этому семь-три-два у нас в Лоусон-парке давали всевозможные препараты — атропин, невролептики, — воздействующие на уровень адреналина и функции щитовидной железы — ну, сами понимаете. А самое главное, его систематически погружали в воду, топили и откачивали, и в результате у него выработалась потрясающая выносливость, основанная на условно-рефлекторном ожидании, что его спасут. Психогенные факторы на него уже не действовали; наоборот, он показывал фантастические результаты, очень, очень любопытные результаты. Странные это вещи — надежда и доверие, — не к месту сентенциозно заметил мистер Пауэлл. — Например, у бездомных собак они выражены слабее. Дикие животные — а значит, по логике, и малоцивилизованные люди, то есть те, кто чаще попадает в опасные ситуации, — сильнее реагируют на страх и стрессы, чем животные домашние. Странно, да?
— А вторая сбежавшая собака? — поинтересовался Дигби Драйвер.
— Ну, эта была не моя… то есть я с нею не работал. Я вообще к хирургии не имею отношения — да и не буду, пока не пройду испытательный срок, — но, честно говоря, если бы сегодня утром я не увидел ее собственными глазами, я ни за что бы не поверил, что она до сих пор жива, да еще и охотится на овец. Она перенесла, мягко говоря, очень серьезную операцию на головном мозге.
— И что было тому причиной? — спросил Драйвер, когда они пересекли площадь, направляясь от «Мэнора» к его машине.
— Ну, насколько я понимаю, тоже что-то связанное с психологией, — ответил мистер Пауэлл. — Им обязательно была нужна взрослая домашняя собака, кажется, за нее заплатили кругленькую сумму какой-то грымзе из Далтона…
— А вы не знаете, чего это она решила избавиться от собаки?
— В общем-то, собака была не совсем ее. Скорее ее брата, который жил в Барроу, и из-за собаки он как-то там… погиб, что ли, вроде я так слышал, попал под грузовик, ну, а сестра, понятное дело, не захотела оставлять ее у себя. Вообще-то, как вы понимаете, достать для нашей работы домашнего зверя не так-то просто — кто ж отдаст своего питомца. Этой собаке сделали какую-то недавно изобретенную операцию, похоже на лейкотомию, но на самом деле что-то совсем другое. Были там какие-то сложности, связанные с ее новизной, в которых я, честно говоря, так ничего и не понял. Однако главная цель — правда, теперь уже никто не скажет, была она достигнута или нет, по крайней мере в этом конкретном случае, — состояла в том, чтобы у животного стерлась грань между субъективным и объективным.
— А на практике-то что это значило? — переспросил Дигби Драйвер, нажимая на газ; машина рванула вверх по склону холма к Конистонской дороге.
— Ну, насколько я понимаю — ик! — Мистер Пауэлл выпустил пивной дух, подался вперед и нахмурил брови, подыскивая пример понаглядней. — Э-э… Вы не читали книжку «Хапуга Мартин» писателя Голдинга? Того, который «Повелителя мух» написал?
— «Повелителя мух» читал, а эту нет.
— Ну, там герой вроде как умер — утонул в море; а на том свете, вроде как в чистилище, у него перепуталось субъективное и объективное. Ему все кажется, что он еще жив, что его выбросило на скалу в Атлантическом океане, но на самом деле это только его фантазия, а скала — ментальная проекция, она повторяет форму одного из его задних зубов. У этой собаки после операции могли быть похожие фантазии. Ну, например, кошки у нее стали ассоциироваться… скажем, с одеколоном — тогда она, вполне возможно, станет принимать неодушевленный предмет — скажем, коробку — за кошку, если одновременно дать ей понюхать одеколон; и наоборот, объективно существующие предметы она может считать порождениями своей фантазии; мне сейчас не придумать примера, но суть вам, я думаю, ясна.
— Интересная у вас работа, — позавидовал Дигби Драйвер. — Здесь поворачивать? А дальше все время прямо, да?
— Да, теперь до самого Конистона. Я вам так благодарен.
— Не за что. Я ж говорил, мне и самому в ту же сторону. Да, так все-таки интересная у вас работа — эксперименты, открытия.
— Ну, в основном-то все больше рутина, знаете, пятидесятипроцентный ЛЕИС, и в таком духе.
— Пятидесятипроцентный ЛЕИС?
— Летальный исход. Допустим, вы — или кто-то еще, неважно, — решили запустить в производство новую губную помаду, или пищевую добавку, или что-нибудь в таком духе, и вот мы берем группу животных и добавляем эту штуку им в пищу, чтобы определить, от какой дозы половина из них погибнет в течение двух недель.
— А зачем? То есть, допустим, эта штука вообще не токсична?
— Не имеет значения. Опыт продолжается до пятидесятипроцентного ЛЕИС. Они могут умереть от патологических изменений внутренних органов, от соматических изменений или от передозировки фосфора — от чего угодно. Довольно нудное занятие, но тоже входит в круг наших обязанностей. Все, знаете ли, для общественного блага. Косметика должна быть безвредной, а то никто не станет ее покупать.
— Но воздают же за это хоть как-то — я имею в виду, вам, а не им, — ну, там, оборонные проекты, секретные исследования, передовая наука… Ладно, ладно, — добавил Дигби Драйвер с широкой улыбкой, — можете не отвечать, как говорят в суде… Я не хочу, чтобы вы разглашали государственные секреты, которые я немедленно перескажу иностранным шпионам, поджидающим меня на Хэмпстедской пустоши.
— Ну, этим у нас Гуднер занимается. Не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что в свое время он был одним из этих. В конце войны он работал в Германии — я имею в виду, на немцев. Он и сейчас занимается каким-то секретным проектом, это я точно знаю. Исследует какое-то смертельное заболевание по заказу Министерства обороны. Его буквально запирают на ночь — по крайней мере, запирают его лабораторию. И уж с ним-то о работе не разговоришься. И получает, небось, раза в три больше, чем я, — добавил мистер Пауэлл, откровенно non sequitur.
[12]
