— У нас высадились инопланетяне! — кричал следующий респондент.
— Космический корабль летит в пяти километрах над землей, а сам он с километр в поперечнике, — выдавал удивительные по точности детали другой. — Он движется на восток со скоростью десять тысяч километров в час.
— Я только что видел, как они испустили лазерный луч и подняли в воздух целое стадо овец! — надрывался третий.
Машины на шоссе прибавляли скорость, в надежде рассмотреть летающую тарелку получше, но она летела слишком быстро и легко перегоняла их все.
Полиция кинулась в погоню на автомобилях, отчаянно завывая сиренами и сверкая мигалками, но инопланетяне почему-то не желали лететь над дорогами, как все нормальные люди, а злокозненно свернули на пересеченную местность.
В мгновение ока с полдюжины истребителей военно-воздушных сил поднялись в воздух и распороли небо над долиной со скоростью не менее трех тысяч километров в час.
Янтарке и иже с нею не было до всего этого никакого дела — они летели на восток, туда, где рождалась червиная песнь.
Именно Бену случилось все-таки посмотреть назад. Время от времени он бросал взгляд на исчезающий вдали дом, гадая, увидит ли его еще раз когда-нибудь, как вдруг его внимание отвлекли три истребителя F-18, совершенно очевидно направлявшиеся к ним, причем в боевом порядке.
— Чем-то мне это не нравится, — пробормотал он, чувствуя, как у него внезапно засосало под ложечкой, — ума не приложу чем.
Расстояние между ними и истребителями планомерно сокращалось.
— Янтарка, — сказал он каким-то очень тонким голосом, — у нас тут гости.
— Что? — всполошилась она. — Опять блохи?!!
— Да нет, — сказал Бен, показывая лапой на погоню. — Это истребители.
Янтарка с вежливым интересом посмотрела на приближающиеся самолеты. Бен вдруг понял, что она вряд ли отличит истребитель от машинки для стрижки волос в носу.
— Это воздушные корабли, — пояснил он. — Как наш. Только в отличие от нашего у них есть ракеты.
— О! — понимающе сказала Янтарка. — А что такое ракеты?
В это время от одного из истребителей и вправду отделилась пара ракет, из сопел у них вырвался огонь, и они, завывая и оставляя за собой дымный белый след, устремились к импровизированной летающей тарелке.
— В сложившихся обстоятельствах не могу не порекомендовать маневр уклонения, — прокричал Терн.
— Нырок! — заорал Бен.
— Нырок? Где? — Янтарка в ужасе заозиралась в поисках утки-нырка, в которую они, видимо, вот-вот должны были врезаться.
Их маленький корабль неожиданно прянул вниз, одновременно закладывая вираж налево, — Янтарка инстинктивно попыталась избежать столкновения с уткой, которой, правда, нигде не было видно.
Маневр спас им жизнь. Ракета взорвалась практически рядом с ними. Крышку от бака прошило шрапнелью. Газонокосилочный мотор тут же заглох, а пропеллер превратился в клубок мятого металла, как будто с ним поиграла чудовищная кошка.
Верх конструкции — толстый черепаховый панцирь — разлетелся на куски, и мыши оказались как на ладони. Корабль решительно несся навстречу гибели.
Бен увидел деревья, и скалы, и небольшой пруд, призывно распахнувший им объятия, и завопил благим матом.
Метрах в трех от земли аппарат прекратил падение и мягко снизился, словно перышко на дуновении легчайшего ветерка.
Все три F-18 с ревом пронеслись мимо, развернулись и снова устремились к ним.
Коленки у Бена так дрожали от ужаса, что он едва мог стоять. Путешествие продолжалось всего ничего — каких-то двадцать минут, а он уже горько жалел, что решил сопровождать Янтарку.
— Кто это такие? — требовательно спросила она и, открыв рот, вперила взор в заходившие на новый круг самолеты. Страх смешался в ней с невольным уважением к тем, кто может причинить столько разрушений.
— Это военно-воздушные силы, — пояснил Бен. — Это вроде как армия, человеческая армия, которая патрулирует небо.
— И по пути стреляет в ни в чем не повинных мышей? — возмутился Терн. — Просто невероятно!
— Ну, — сказала Янтарка твердо, — это им с рук не сойдет.
Она подняла лапку и прицелилась пальцем, словно это был пистолет.
— Стой! — закричал Бен. — Ты же можешь убить людей!
— Почему нет? — саркастически осведомилась Янтарка. — Они же пытались убить меня.
— Но это была ошибка, они думали, что мы — вражеский летательный аппарат.
— Да ну? Припоминаю я один случай, когда человек пытался скормить меня ящерице. Было такое? Что ты на это скажешь?
Собственный Бенов поступок говорил против него. Янтарка была совершенно права. Люди злы. Они травят мышей, которые пытаются жить в их домах. Они покупают мышей, чтобы кормить ими змей.
Янтарка проводила взглядом самолет, промчавшийся над верхушками деревьев, и, видимо, решила, что забвения он недостоин.
— Я добавляю людей в список врагов мышей, — жестко сказала она. — И когда я завоюю мир, им придется крепко подумать над своим поведением.
— Я тебе не враг, — поспешно сказал Бен, жалея, что не может говорить от лица всего человечества.
* * *
Янтарка решительным шагом шла через подлесок; остальные мыши, дрожа, едва поспевали за ней. После взрыва ракеты мозги у нее в черепе потрескивали и стучали по стенкам, как дробь в погремушке; божественная уверенность в том, что она делает и куда идет, покинула ее.
Была ли она права в своем желании завоевать мир?
С младых ногтей другие мыши убеждали ее, что у нее в жизни совершенно особая миссия. Она — Золотая, Тринадцатая Мышь, которой суждено освободить весь мышиный род.
Именно для этого ей и была дана волшебная сила. Повелитель Лесов и Болот создал этот мир, и Янтарка свято верила, что талант к магии ей дан не просто так, а по какой-то причине. И если леди Чернопруд права, использование силы в своих эгоистических интересах есть безусловное зло.
Но разве зло — хотеть, чтобы твой народ жил без страха за свою жизнь?
Быть мышью совершенно ужасно. Кругом так много опасностей — звери, которые могут тебя съесть; звери, которые могут на тебя наступить. Бен до сих пор не вполне все это понимал. У него было тело мыши, но не мышиное, замирающее от каждого шороха сердце. Он родился человеком, а для тех, кто на вершине пищевой цепи, мир — довольно приятное и уютное место.
Ведь чего хотела Янтарка? Она всего лишь хотела, чтобы стрессов в ее жизни было поменьше, чтобы уровень обычного повседневного ужаса прекратил зашкаливать.
Разве это так уж много?
Они вышли на заросшую ежевичником полянку. Большинство кустов были уже мертвы — серые, засохшие, старые лозы, но отовсюду, дрожа от нетерпения, взвивались новые зеленые побеги. Влажные опавшие листья под ногами приятно пружинили. Кругом были шипы, целый лес шипов, и за несколько шагов Янтарка успела не единожды уколоться.
