О чем это ты? Кто мог все исправить?
Джиско не отвечает. Печальная собачья морда. По-прежнему в красной бандане. Что-то не то в этих его словах, и особенно в прошедшем времени. Пытаюсь это понять…
И слышу: щелк, хрусть, клац — и вижу цепочку красных фейерверков, рассыпающихся вишневыми искрами.
Джек! Осторожно! Парализующие дротики!!!
16
Поздно. Острая боль в правом бедре. Онемение.
Беги, пес. Спасайся. Я не могу бежать.
Взбирайся мне на спину.
Какой смысл? Беги, уноси ноги! Им нужен я, а не ты.
Заткнись и залезай!
К нам бегут какие-то тени. Что-то разворачивают. Вспыхивает голубая паутина.
Плазменные сети. Если они нас коснутся, мы пропали. Залезай!
Залезаю. Вцепляюсь в косматую спину.
Огромный пес несется во тьму. Поразительная резвость. Красные парализующие дротики и плазменные сети сверкают вокруг, словно салют на Четвертое июля.
Псина кидается к мотоциклу.
Вести сможешь?
Неловко переваливаюсь с его спины на сиденье «харлея». Джиско прыгает в коляску.
БРРРРУУУУМ! Для разнообразия старая развалина заводится с первого раза.
Я собираюсь с ревом умчаться с террасы на восток, но ничего не выходит. Оттуда тоже надвигаются тени! И с запада! Обложили с трех сторон. Как британцев под Балаклавой!
Закладываю крутой вираж по мраморной террасе — ищу выход. Полукружие теней стремительно смыкается.
Они могли бы застрелить меня, но не делают этого, так что я прихожу к выводу, что нужен им живым. Хотят выведать, что мне известно. Старое доброе свежевание нервов. А бежать мне некуда.
Нет, есть куда.
Разгоняюсь и еду на юг — к ступеням Капитолия.
Джек, что ты делаешь?
Нашел единственный выход.
Мы разобьемся.
«Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен, по первому знаку на пушки в атаку…»
Ты сошел с ума!
Стисни зубы, слюнтяй!
Переваливаем через край террасы. Мотоцикл с коляской мчится по нескончаемым ступеням. Бумпита-тумпита-бумпита. Кости дрожат. Зубы стучат.
Старый мотоцикл почему-то не падает, и коляска не отцепляется.
Джиско лежит ничком, закрыв глаза лапами.
О ВСЕМОГУЩИЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ СОБАК, СПАСИ СВОЕГО СМИРЕННОГО РАБА!
Я бормочу такую же отчаянную молитву — хотя молюсь и не Всемогущему Повелителю собак.
Разгоняемся. Беспорядочные «тум» и «бум» кончаются. Начинается ровное «БАМ, БАМ, БАМ». Мы мчимся по ступеням Капитолия на скорости больше пятидесяти миль в час. Старый мотоцикл неминуемо должен рассыпаться. Древняя коляска не вынесет такой пытки. Но они целы — и мы едем вниз и в конце концов оказываемся на Эспланаде и выруливаем на газон.
Джиско отнимает лапы от глаз. Осторожно выглядывает из коляски.
Получилось! Мы живы! Впрочем, я в тебе не сомневался!
Честно говоря, ты меня не особенно-то подбадривал. Впрочем, я понимаю: когда икаешь от ужаса, тут уже не до удали.
К твоему сведению, я лег плашмя, чтобы снизить сопротивление воздуха.
Да что ты говоришь?
Но раз уж мы успели уйти от погони, предлагаю оторваться от нее еще дальше.
Неплохая мысль.
Мы зигзагами мчимся к окраинам Вашингтона. На полной скорости.
17
Городские предместья. Я лежу на траве. Джиско исследует мое бедро. Осторожно трогает лапой. Для собаки он превосходно умеет найти подход к больному.
Ничего серьезного.
Бедро совсем онемело. Не могу пошевелить ногой.
Временный синоптический паралич. Все обойдется.
Сажусь. Отлично. Но кое-чего я не понимаю. Как они вообще смогли нас выследить и устроить засаду? Никто же не знал, где мы спрыгнули с поезда. И никто не мог вычислить, что я купил у банды мотоцикл, и заметить нас на всех этих шоссейках. Так как же они догадались, что мы здесь?!
Психологическое профилирование. Ты сам-то знаешь, зачем тебе понадобилось в Вашингтон?
Захотелось посмотреть город. Никогда тут не был.
Это только повод. А не основная причина. Тебя с рождения приучали поступать именно таким образом.
Каким «таким образом»? О чем ты?
Поведение, соответствующее эпохе. Твое поколение еще в школе приучают доверять властям. Если происходит что-то не то, расскажи родителям. Расскажи учительнице. Расскажи полицейскому. Так ведь?
Да, именно этому нас и учат.
Учитывая все, что с тобой произошло, ты, естественно, чувствовал настоятельную потребность обратиться к властям достаточно высокого уровня. Наши враги сделали вывод, что ты попытаешься выйти на своего конгрессмена, сенатора или даже президента. Поэтому нас и ждали. Но больше мы не будем делать таких ошибок, договорились?
Договорились, согласен.
Что-то в словах Джиско меня зацепило. Не просто зацепило. Это ответ на какой-то вопрос, который уже давно меня донимал.
Договорились, повторяю я, согласен, мы больше не будем делать таких ошибок, ведь сейчас ты мне объяснишь, что происходит.
Где?
Здесь. Сейчас. Пора мне узнать правду. Откуда появились те сволочи, которые только что устроили на нас засаду? Причем ты, я подозреваю, оттуда же.
На этот вопрос я ответить не могу. Ответ тебя погубит.
Мне нужен не ответ. А подтверждение. Я уже все понял.
Собачьи глаза пристально меня осматривают.
Едва ли.
Ты говоришь, ты отсюда и при этом не отсюда. Ты говоришь, что мое поколение не знает телепатии. Технологии, которые вы используете, — все эти лазерные пистолеты, паралитические дротики, плазменные сети, — по-моему, превосходят все, о чем только думает наше правительство, даже его секретные проекты. А о настоящем ты говоришь почему-то в прошедшем времени.
Никогда не был силен в грамматике.
Иногда я ловлю тебя на том, что ты смотришь на этот мир с завистью — как я смотрел бы на рай, если бы оказался в том времени. Вряд ли ты из Сумеречной зоны. Ты явно не из нашего мира. Но при этом прекрасно сюда вписываешься. Так что… я знаю, откуда ты.
Собачьи глаза смотрят на меня. Ждут. Я гляжу прямо в них и заканчиваю мысль.
Из будущего. Из будущего нашей планеты. Из моего будущего. Вот почему ты сюда и вписываешься, и не вписываешься. Соответствуешь — и не соответствуешь. И все те люди, которые хотят меня убить, тоже из будущего.
