На какое-то мгновение паника захлестнула ее с головой, но потом Фиррина расправила плечи и гордо вскинула голову. Что она будет делать? Как достойная дочь своего отца она будет мстить за короля и храбро поведет свой народ на войну. Она же Фиррина Фрир Дикая Северная Кошка из рода Линденшильда Крепкая Рука, и если ее отец погибнет в бою, то по праву займет свое место в Валгалле
[4]
, где будет счастлив, зная, что воспитал сильную дочь.
Фиррина распахнула дверь и вышла в коридор. Замок бурлил, как потревоженный муравейник: носились туда-сюда слуги и солдаты с последними поручениями, выли и лаяли волкодавы, заразившиеся общей тревогой. Почти все прибывшие на пир гости разъехались по домам — готовиться к скорой войне. Фиррина отправилась на поиски Маггиора и Оскана. Как правительница на время отсутствия короля она собиралась, во-первых, привести в действие план вывода жителей из города, а во-вторых, официально назначить Ведьминого Сына и теперь уже бывшего учителя своими советниками.
Когда король согласился с их назначением, Оскан не смог скрыть своего потрясения, а когда и стражники одобрительно зашумели, поддержав решение Редрота, юноша передернулся, словно солдаты хотели побить его. И хотя Фиррине сейчас было не до веселья, она не смогла сдержать улыбки. Она-то знала, что Ведьмин Сын не так прост, как кажется на первый взгляд: есть в нем что-то необычное, возможно, даже волшебное… Вот только она пока могла лишь гадать, как это волшебство себя проявит. Ну да ладно, надо будет просто постараться направить магию Оскана на пользу делу.
Позже Фиррина отправилась в покои отца и увидела там такую картину: король сидел, удобно развалившись в кресле, а Гримсвальд сломя голову носился по комнате, открывая ящики и покрикивая на слуг. Рядом стояли Маггиор и Оскан, ученый прихлебывал что-то из хрустального бокала, а Ведьмин Сын грыз ногти. Фиррина сердито шлепнула его по рукам, и Оскан стыдливо спрятал их за спину.
— А, Фиррина? Хорошо, что пришла. Сборы почти закончились, так что у нас есть минутка для последних наставлений, — радостно пробубнил Редрот.
— Последних?
— Да. Итак, оставляю Фибулу на тебя, — сказал он, нежно поглаживая котика. — Следи, чтобы ее хорошо кормили, и играй с ней почаще, а то она обозлится.
— Ладно, пап, — ответила Фиррина, хотя ей казалось, что в столь значительной, даже исторической беседе следовало бы говорить о чем-то более важном, чем опека над любимым котенком короля.
— Да, а еще я оставляю на тебя Гримсвальда.
Старый ключник со звоном выронил какую-то часть королевских доспехов: он явно слышал об этом впервые.
— Но, государь, я всегда сопровождал вас в военных кампаниях! Кто же еще позаботится о вашем удобстве! Кто же лучше меня знает, как правильно украсить ваш спальный шатер?
— Никто, Гримми, — тепло ответил король, — но мне придется ехать быстро, и твой старый мул за мной не угонится.
— Однако королю полагается иметь удобства, сообразные его высочайшему положению! — настаивал ключник. — Я мог бы отправиться медленнее и встретиться с вами после битвы.
Редрот минуту как-то странно молчал, а потом произнес, осторожно подбирая слова:
— Возможно, после битвы мне не понадобятся твои услуги, Гримми.
За этими словами последовала тягостная тишина, и глаза Фиррины наполнились слезами. Гримсвальд разрыдался в голос, громко шмыгая носом, и посмотрел на короля, как маленький ребенок, чей отец неожиданно решил покинуть его навсегда.
— К тому же, — почти будничным тоном прогудел Редрот, — ты слишком стар. — Будь ты лошадью, я бы давно выгнал тебя в поле на подножный корм… или отдал на мясо.
Шутка короля удалась: старик улыбнулся.
— А теперь проверь, все ли карты и планы уложены. Боюсь, парочку забыли в зале собраний.
Гримсвальд поклонился и робко взял короля за руку. А потом, смутившись, что позволил себе такую вольность, умчался выполнять поручение. Редрот же обратился к дочери:
— Держи его при себе, Фиррина. Никто не сможет лучше Гримсвальда хозяйствовать в замке, а уж по части устройства пиров ему и вовсе равных нет. Кто знает, может, однажды королеве Айсмарка снова понадобятся его знания церемониала. К тому же гибель на поле брани была бы плохой наградой за тридцать лет верной службы.
— Обещаю, я позабочусь о нем, пап, — тихо ответила Фиррина.
— Хорошо, — подвел черту король. — Скоро Айсмарк станет твоим, Фиррина. Тебя давно готовили к этому, так что ты знаешь, что делать.
— Да, пап, — ответила Фиррина шепотом, чтобы голос ее не выдал.
— Дороги свободны от снега, так что у меня нет выбора: я должен отправиться навстречу чужакам и остановить их. Если я проиграю, вся наша земля окажется беззащитна перед врагом. Но даже если я смогу отразить нападение, от нашей армии ровным счетом ничего не останется. И тогда тебе пригодится любая помощь, потому что Полипонт отправит новые войска. Сципион Беллорум так легко не сдается. Когда выпадет снег, вы на некоторое время окажетесь в безопасности, но весной готовьтесь защищаться. Ты заполучила в союзников людей-волков. Может, найдутся и другие, кто тебе поможет.
— Кто?
— Точно не знаю… На севере, по ту сторону Призрачных земель… Говорят, там живет какое-то племя. Но я не уверен. Постарайся разузнать о них. Иногда друзей находят в самых неожиданных местах.
— А король и королева вампиров?
— Вот уж от кого я бы не ждал ничего хорошего. Но если кто и может заключить с ними союз, то это ты. Ты не такая, как я. Наверное, ты во многом пошла в мать. С каждым днем ты становишься все больше похожей на нее. Когда ты улыбаешься, я будто снова вижу мою отважную воительницу-гиполитанку… — Редрот печально улыбнулся.
Внезапно за дверью послышался шум — это примчался гонец доложить королю, что все готово к отбытию.
Фиррина бросилась к Редроту, крепко обняла и поцеловала. Она сердцем чувствовала, что видит отца в последний раз.
— Я люблю тебя, папа, — прошептала она, отошла в сторону и поджала губы, чтобы не расплакаться.
В покои короля вошли солдаты.
Редрот поднял руку, и воины остановились.
— Маггиор Тот и Оскан Ведьмин Сын, с этой минуты вы заступаете на почетную службу королевских советников. Готовы ли вы к этому?
— Нет, государь! — ляпнул Оскан.
— Вот и славно! — прогудел король уже обычным тоном. — А то я боялся, что вы оба вообразили, будто готовы. Просто говорите все, что думаете, и не обращайте внимания на вопли моей дочери. Может, это заставит ее почаще задумываться.
— Не волнуйтесь, государь, — пообещал Маггиор. Голос его, как всегда, звучал невозмутимо и мелодично. — Мы будем хорошенько присматривать за ней.
