Я села, обхватив ладонями лоб, совершенно не думая о том, что меня могут попросту убить.
Человек, на которого я наступила, негромко, почти неслышно бранился. Сквозь волны боли я как в тумане увидела, что он (судя по росту и запаху пота, это был мужчина) встал и взялся за запоры ставней у нас над головой.
От внезапного тока свежего воздуха я вздрогнула и прикрыла глаза. Едва я их открыла, в коридоре оказалось достаточно света, чтобы разглядеть незваного гостя.
— Что вы тут делаете?
В моем вопросе ясно прозвучало обвинение.
В ту же самую секунду Джейми задал свой вопрос — и тем же тоном, что и я:
— Сколько вы весите, англичаночка?
Все еще ошарашенная, я машинально ответила:
— Девять стоунов.
[22]
— И только потом добавила: — А что?
— А то, что вы чуть не раздавили мне печенку, — ответил он, осторожно потирая больное место. — Не говоря уж о том, что напугали меня до смерти.
Он протянул мне руку и помог встать.
— У вас все в порядке?
— Нет, я ушибла голову.
Потрогав лоб, я вгляделась в пустой коридор.
— Обо что же я долбанулась? — задала я не слишком литературно выраженный вопрос.
— О мою голову, — ответил Джейми, как мне послышалось, с некоторым неудовольствием.
— Так вам и надо, — не без яда заявила я. — Чего это вам понадобилось шастать у меня под дверью?
Он бросил на меня испытующий взгляд.
— Я вовсе не шастал у вас под дверью, упаси меня боже от этого. Я там спал — или, вернее, пытался уснуть.
Теперь он потер макушку, где, по-видимому, набухала шишка.
— Спал? Здесь?
Я еще раз с возрастающим изумлением оглядела холодный, пустынный и грязный коридор.
— Странные места вы для этой цели выбираете! То конюшня, то этот вот коридор.
— Возможно, вам интересно было бы узнать, что в гостинице остановилось несколько английских драгун, — холодно сообщил он. — Они собрались в буфетной и уже крепко набрались. Теперь довольно шумно развлекаются с двумя девицами из города. Девиц две, а мужчин пятеро, и некоторые из этих солдат порываются подняться на верхние этажи и поискать себе… партнерш. Я не думаю, чтобы вам были столь уж приятны их ухаживания.
Он поднял плед и перекинул его себе через плечо.
— Если я ошибся в своих предположениях, прошу меня извинить. Я не имел намерения мешать вашему отдыху. Доброй ночи.
— Подождите минуту.
Он остановился, но не обернулся, так что мне пришлось подойти и встать перед ним. Он смотрел на меня сверху вниз, вежливый, но замкнутый.
— Благодарю вас, — сказала я. — Вы очень добры. Простите, что я наступила на вас.
Он улыбнулся, неприятная маска исчезла, и лицо Джейми приняло обычное, свойственное ему приветливое выражение.
— Ничего страшного, англичаночка, — сказал он. — Голова скоро пройдет, ребра перестанут ныть, и я снова буду как новенький.
Он подошел и открыл дверь моей комнаты, которая сама по себе захлопнулась после моего поспешного выхода — благодаря тому, что строитель возводил гостиницу, явно не пользуясь отвесом. В доме не было ни одного прямого угла.
— Ложитесь в постель, — предложил Джейми. — Я останусь в коридоре.
Я посмотрела на пол. Дубовые половицы, мало того что твердые и холодные, были затоптаны, заплеваны, словом, так загажены, что и говорить об этом не хочется. Над входной дверью стояла дата «1732» — похоже, что тогда полы вымыли в первый и последний раз.
— Вам нельзя тут спать, — сказала я. — Входите. В комнате пол все-таки почище.
Джейми замер, опершись рукой о притолоку.
— Спать с вами в одной комнате? — Он был по-настоящему ошеломлен. — Я этого не могу. Ваша репутация погибнет.
Он говорил совершенно искренне. Я чуть было не расхохоталась, но тактично обратила смех в кашель. Принимая во внимание условия нашего путешествия, переполненность гостиниц, убогое состояние или полное отсутствие санитарных удобств, я находилась в столь тесном физическом общении с этими мужчинами, включая Джейми, что мысль о подобной щепетильности показалась мне смешной.
— Но вы уже спали в одной комнате со мной до этого, — заметила я, овладев собой. — Вы и еще двадцать мужчин.
— Но это не одно и то же! То есть я имею в виду, что там была общая комната…
Он вдруг запнулся, как если бы что-то неприятное поразило его.
— Вы не подумали, что я решил, будто вы предлагаете мне что-то неприличное? Уверяю вас…
— Нет-нет, ничего подобного, — поспешила заверить его я.
Поняв, что переубедить его не удастся, я настояла на том, чтобы он по крайней мере взял из моей комнаты одеяла и постелил их на пол. Он согласился неохотно и только после того, как я несколько раз повторила, что пользоваться одеялами не собираюсь, так как сплю, завернувшись в свой дорожный плащ.
Я еще раз поблагодарила его, остановившись возле его временного ложа, перед тем как удалиться в свое вонючее убежище, но он только махнул небрежно рукой в ответ на мои слова.
— Не такая уж это бескорыстная услуга с моей стороны, — сказал он. — Мне лучше не попадаться им на глаза.
Я совершенно позабыла о том, что у него есть свои резоны держаться подальше от английской солдатни. Но мне тут же пришло в голову, что гораздо удобнее и безопаснее он мог бы устроиться на ночлег в теплой конюшне, нежели у моей двери на полу.
— Но ведь сюда может кто-нибудь прийти, — сказала я, — тогда вас обнаружат.
Он вытянул длинную руку и прикрыл распахнутый ставень. В коридоре стало темным-темно, и Джейми обратился в некую бесформенную массу.
— Они не увидят моего лица, — сказал он. — К тому же мое имя не представляет для них никакого интереса, даже если я назову настоящее, чего я не собираюсь делать.
— Так-то так, — с сомнением заметила я, — но не покажется ли им странным, что вы торчите тут в темноте?
Лица его я не видела, но, судя по голосу, он улыбался.
— Ничего подобного, англичаночка. Они просто подумают, что я жду своей очереди.
Я рассмеялась и ушла в комнату. Легла на постель и уснула в полном восторге от Джейми: позволяет себе вольные шуточки, а сам испугался даже мысли о том, чтобы спать со мной в одной комнате.
Когда я проснулась, Джейми уже ушел. Спускаясь к завтраку, я увидела Дугала — он стоял у лестницы и ждал меня.
— Ешьте поскорее, барышня, — сказал он. — Мы с вами едем в Броктон.
