ее живые глаза. Вдруг он услышал ее смех и на мгновение мысленно вернулся в библиотеку Ностелла, тут же воскресла его неприязнь к ней, от которой у него мурашки по телу пробежали. Сара находилась в компании двадцати мужчин и женщин в кричащей одежде, в броских украшениях. Все они казались поразительной толпой, сидевшей на террасе за длинным столом в заведении с минаретами.
Томас поднялся по ступеням террасы, желая убедиться, нет ли Изабеллы рядом с сестрой, но не удивился, не обнаружив ее. Снедаемый невольным любопытством, он сел за столик в тенистом углублении и заказал бокал вина. Минуло без малого пять лет с тех пор, как он бежал от Сары с такой позорной поспешностью. Он рассматривал ее со своего удачно выбранного места. Она сидела прямо под светом крашеных фонарей, на нее падал свет от свеч, стоявших на столе, слабо напоминая ему обстановку, которую он уже точно не мог вспомнить. Он заметил, что время и подчеркнуло, и обезобразило ее красоту. Девичий румянец исчез, прекрасные черты лица обрели чарующую женственность и являли само совершенство, не нуждавшееся в румянах и пудре, длинные ресницы могли обойтись без густого слоя сажи и масла, соблазнительные капризные губы были хороши без алой помады. Должно быть, Сара обрела ту веселую жизнь, к которой стремилась в тот вечер на ярмарке, но она, видно, не проходила бесследно, ибо в ее поведении чувствовалась твердость, не похожая на безжалостность ранней юности.
Сразу было видно, что она безумно влюблена в парня, сидевшего рядом с ней. Он был красив, словно Аполлон, и в свою очередь казался зачарованным ею. Он пил с ней вино из одного бокала, гладил лицо Сары согнутым пальцем, не отрывал от нее глаз, время от времени тыкался ей в ухо и шептал что-то, после чего она либо весело смеялась, либо игриво отталкивала его, будто его прелестное озорство заслуживало упрека. Они оба вели себя крайне нарочито, как и остальные члены этой бурной компании. Тут Томас догадался, кто эти люди. Актеры! Актеры и актрисы! Он узнал их по повадкам. В Йорке он видел довольно много пьес, которые показывали странствующие труппы актеров, и уже мог узнать этих людей, когда они были не на сцене. Когда этот народ считал, что за ним никто не наблюдает, то вел себя подобно самым обычным и серым людям, но как только догадывался, что оказался в центре внимания, то оживал, словно куклы, которых дергают за веревочки. Актеры смеялись, разговаривали, жестикулировали и выставляли себя в чуть неестественном свете, точно их выхватил невидимый свет рампы. Сара, ее Аполлон, все остальные хорошо знали, что на этой террасе являют собой ослепительную группу людей, к которой со всех сторон устремляются взгляды. Они не случайно выбрали места за наиболее освещенным столом. Томас подал знак официанту.
— В каком театре эти актеры и актрисы дают представления? — тихо поинтересовался он.
— Они не выступают ни в одном из лондонских театров, сэр. Они из странствующей труппы, нанятой на этот сезон показывать каждый вечер в гроте пьесы и веселые комедии. Кстати, они очень популярны. Представление состоится через час.
Томас решил посмотреть это представление. Он допил свой фужер и встал, собираясь выйти из-за стола. В то же мгновение актеры и актрисы начали отодвигать стулья, тоже готовясь уходить. Томас избегал смотреть в сторону Сары, пока шел к ступеням, ведущим вниз с террасы. Однако его заметили. Сзади раздались быстрые шаги.
— Ба! Я так и думала! Да это ведь столяр-краснодеревщик. Том, неужели ты уйдешь, не поговорив со мной?
Он уже почти спустился вниз, но остановился и вздохнул. Повернувшись к ней вполоборота, Томас через плечо посмотрел на Сару. Она стояла наверху лестницы, весело и насмешливо глядя на него.
— Сара, я именно так и хотел поступить.
— Как тебе не стыдно, Том! В жизни надо учиться прощать былое.
Она спустилась к нему, плавно двигаясь.
— Помнится, ты уже раньше говорила мне нечто подобное, и это плохо кончилось, — холодно ответил он.
Сара захихикала и ничуть не смутилась.
— Клянусь, сегодня вечером я не приготовила для тебя ни одного трюка. Будет тебе, Том. Будь паинькой, помня о прежних временах. — При этих словах она чуть не подавилась от смеха. — Я хотела сказать, чтобы ты был ласков ко мне ради старых времен, когда мы знали друг друга. — Сара казалась такой же необузданной и упрямой, как всегда. — Мне хочется узнать, что привело тебя в Лондон. В столице ты занимаешься своим ремеслом?
— Занимаюсь.
Она игриво ткнула его пальцем в грудь.
— Тебе ведь страшно хочется услышать обо всех моих приключениях после того, как меня выдворили из Ностелла?
— Нет, — резко ответил он.
Сара озорно наклонила свое безупречное лицо к нему.
— Почему же ты тогда все время смотрел на меня, пока сидел за столиком в углублении? — Ее удачная насмешка заставила его покраснеть от злости, он ушел бы, если бы она не поймала его за руку и всем весом не оперлась бы об него. — Том! Том! Только подумать, ты, как и прежде, злишься, когда тебя дразнят. Позволь мне хотя бы рассказать тебе об Изабелле.
Тут она поймала его. Он не знал, как поступить, и продолжал стоять. Остальные компаньоны Сары спустились по лестнице, она объяснила им, что встретила давнего знакомого и скоро догонит их. Аполлон резко взглянул на Томаса, в его божественных глазах с золотистыми ресницами мелькнуло недовольство и ревность. Он обратился лишь к Саре.
— Дорогая, не задерживайся слишком долго.
— Ни в коем случае, любимый, — ответила она, посылая ему вслед воздушный поцелуй, когда тот бросился догонять остальных. Затем она искоса взглянула на Томаса. — Ты проводишь меня до грота? Я там играю в постановке «Злая супруга». Как видишь, мое желание выступать на сцене осуществилось, оно проснулось во мне в тот вечер, когда мы были на ярмарке.
— Мне трудно представить, что появление в семье актрисы радует твоего зятя, — сухо заметил Томас, когда они спустились по лестнице и направились к гроту. Сара все еще держалась за его руку и страстно прижималась к нему. Казалось, будто она отчаянно пытается найти звено, связующее ее с прошлым, но это вряд ли было так, ибо желание рассказать об Изабелле могло означать лишь то, что сестры поддерживают связь. Ее следующие слова показали, что на этот счет он ошибается.
— Я не видела Натаниела и Изабеллу с того дня, как меня выдворили из Ностелла. Если я поставила его в неловкое положение, меня это не волнует, но я подумала об отце. Было бы неправильно запятнать его память своими театральными связями, поэтому я известна как Сара Лавдей. Мое настоящее имя почти никто не знает. Что же касается матери, то она отреклась от меня, когда я сбежала из заведения, куда меня заточил Натаниел, после того как я изменила ему с тобой. — Она заметила, как сдвигаются брови Томаса и взгляд становится сердитым, и нетерпеливо пожала плечами. — Да не смотри же ты на меня так, иначе ничего не услышишь от меня об Изабелле!
Ему казалось, что Саре в любой ситуации неизменно удается брать верх над ним.
