— Изабелла, а как же любовь?
Она посмотрела на огонь.
— Любовь? — насмешливо переспросила она. — Любовь — приятное слово, которым злоупотребляют, преследуя разные цели. Я слышу, как в обществе это слово произносят столь беспечно, будто оно не важнее высказывания о погоде. Любовь мне обещают те, кто хочет увести меня у Натаниела, но лишь увлечение, а не любовь приводят мужчину и женщину к короткой и страстной близости безо всякого доверия и верности. В этом и заключается ее волшебство и боль. — Изабелла подняла голову. — В моей жизни не нашлось места для любви. Я глубоко сожалею о том, что Сара не родила ребенка и не оставила его в имении Тренчей. Я бы воспитала его. Это заполнило бы пробелы в моей жизни, они есть, я это не отрицаю. — Она быстро повернулась к нему и храбро улыбнулась. — Однако хватит говорить о серьезных делах. Мне еще надо посмотреть рисунки, которые ты принес. Пожалуйста, покажи их. — Когда Томас заколебался, думая, что это мгновение совсем не подходит для столь мирских дел, она снова подбодрила его: — Давай же, дорогой друг. Ты пробудишь во мне новый интерес к обстановке первого дома, который я по-настоящему смогу назвать своим. Что может быть лучше этого?
Он разложил рисунки на приставном столе, чтобы Изабелла могла лучше рассмотреть и оценить их. Ей особенно понравился стиль парных столов с откидной доской из тропических сортов дерева, что позволит раздвинуть стол на необходимую длину. Они обсуждали фасон кресел, когда услышали, как в дом кто-то вошел. Изабелла коснулась руки Томаса.
— Это Натаниел! Что привело его из парламента в этот час? Надо узнать.
Она оставила его одного в гостиной. Томас невольно услышал разговор между мужем и женой. Натаниел говорил, что плохо чувствует себя. Изабелла просила мужа немедленно подняться к себе, пока она пошлет за врачом, но он не послушался ее, сказав, что отдохнет у камина и костоправ сможет осмотреть его там. Томас выпрямил плечи, когда Натаниел вошел в гостиную, тяжело опираясь о руку слуги. Изабелла положила еще одну подушку на кресло с подголовником, стоявшим у камина. Кожа на лице Натаниела под фиолетовыми жилками была серой, но он тут же насторожился и нахмурился, увидев незнакомца.
— Кто у нас тут?
Изабелла тут же ответила ему:
— Это мистер Чиппендейл, краснодеревщик, о котором я тебе говорила.
Соблюдая условности, Томас поклонился. Натаниел кивнул, позволил слуге подвести свое грузное тело к креслу и тяжело опустился в него. Изабелла принесла скамеечку для ног и уложила его ноги на нее. Затем она повернулась к Томасу. Тот уже догадался, что ему пора уходить.
— Благодарю вас за то, что пришли, мистер Чиппендейл. Вы не забудете принести другие рисунки мебели?
— Нет, мадам. Я с удовольствием принесу их.
Изабелла не смотрела ему вслед, а принялась ухаживать за мужем. Натаниелу принесли свежий чай, пока он ждал врача. Изабелла держала чашку, ибо его руки тряслись, будто он был парализован. Вскоре прибыл доктор Ступе и настоял на том, чтобы уложить больного в постель и пустить у него кровь. Уже потом, стоя за дверью спальни, врач сообщил Изабелле, что Натаниел слишком много работает — об этом она уже знала — и что он должен отдохнуть хотя бы неделю.
— Он каждый день принимает снадобье, которое я рекомендовал ему несколько месяцев назад? — поинтересовался доктор Ступе.
— Да, раз в неделю дочь мистера Редшоу, аптекаря, приносит его нам.
— Хорошо. Я дам мистеру Редшоу указание приготовить особый порошок, который снимет неприятное ощущение в груди пациента.
Изабелла вернулась к постели Натаниела и увидела, что тот уснул. Она поправила простыню под его головой, снова спустилась вниз в гостиную, где на столе все еще лежали рисунки Томаса. Изабелла коснулась их кончиками пальцев, ее тело напряглось от чувств, которые она сдерживала. Ей и в голову не приходило, что почти семь лет спустя снова испытает необычный прилив радости, видя его. Ей казалось, что все чувства угасли в сумбуре повседневной жизни, когда возникали иные проблемы, в развлекающих бурных светских мероприятиях, которые случались в имении Тренчей, хотя и на более умеренном уровне, когда ходила на них с Натаниелем во время длительных парламентских каникул.
Но все закончилось в то мгновение, когда она увидела эти черные глаза в зеркале над камином. Она удивилась не меньше Томаса, но по другой причине. Как же она допустила, чтобы его образ почти стерся в ее памяти? Разве можно было вообразить, что Изабелла снова встретит Томаса и в ней не проснется страстное желание, которое сказалось на ее чувствах сильнее, чем того хотелось? Когда она, стоя у камина, ответила на его вопрос о любви, то не покривила душой, сказав, что в ее жизни любви больше не будет. Только отрицая любовь, она могла смириться со своим браком. Как-то года через два после свадьбы она поверила, что Натаниел любит ее так, как можно полюбить другое существо, но Изабелла не смогла дать ему наследника, и он стал столь же нетерпим к ней, как к любому другому, кто не подчинялся его воле. С прошлой болезни, ослабившей его физически, Изабелла не сомневалась, что Натаниел оставил бы ее в имении Тренчей вместе с останками бедной Генриетты, если бы не было потребности в том, чтобы она ослепляла своим блеском Лондон на банкетах, балах-маскарадах и других светских мероприятиях, которые она так часто устраивала в доме на площади Сохо. Он с огромной радостью принимал членов королевской семьи и других выдающихся личностей, а она служила лишь полезным придатком для осуществления его парламентских целей — завоевать власть и положение в обществе. Только подавив все чувства, она могла терпеть человека, за которого вышла замуж. Как же ей вынести такое существование, если Томас вмиг разрушил все ее оборонительные сооружения?
Ее мечтания прервал дворецкий, сообщив, что пришла дочь аптекаря.
— Проведите мисс Редшоу в дом, — велела она. Изабелле всегда хотелось видеть Кэтрин Редшоу с тех самых пор, как она подружилась с ней два года назад. Чтобы проявить уважение к такому важному клиенту, отец позволял лишь члену семьи отнести снадобье Натаниелу, и как-то раз Кэтрин, обычно спокойная и разумная, пришла бледная, смущенная и была готова расплакаться. Изабелла подумала, что ее обидели на улице, ибо уважаемых женщин щадили не меньше, чем любовницу короля, даже если ее сопровождала охрана, чтобы держать на расстоянии тех, кто свистел и выкрикивал пошлости ради потехи. Изабелла предложила девушке сесть и налила ей в бокал наливку. Но Кэтрин Редшоу к такому напряженному состоянию привели совсем другие обстоятельства.
Изабелла привыкла, что люди изливают ей свои беды, и не знала, каким образом они догадываются, что она сострадает тем, кто попал в беду. Будучи неравнодушной слушательницей, она не находила ничего странного в том, что девушка открывает ей свое сердце, тем более что в возрасте между ними почти не было разницы.
Кэтрин влюбилась в офицера из королевского флота. Она встретилась с Джорджем Эндрюсом, когда его корабль причалил к Гринвичу и он зашел в аптеку ее отца за зельем, снимающим сильную головную боль, после того как всю ночь отмечал удачное возвращение домой. В тот день Кэтрин одна стояла за прилавком и дала ему капли. Она была хорошенькой, а он некоторое время провел в море. Не прошло и недели, как они стали встречаться при всяком удобном случае, вызывая тревогу и неодобрение у родителей девушки. Мистер Редшоу и его жена были против брака после столь мимолетного знакомства между ее дочерью и моряком, который мог отправиться в плавание и, служа родине, вернуться домой неизвестно когда. Как часто бывает в подобных случаях, сопротивление родителей лишь укрепило ее любовь к Джорджу Эндрюсу. Мимолетные встречи, тайный обмен записками лишь внесли дополнительные волнения и отчаяние в их романтическую привязанность. Кэтрин молила Изабеллу, чтобы та уговорила ее родителей и по взаимной договоренности привела морского офицера в дом на площади Сохо. Молодой человек был высок и смел, одет в темно-синюю шинель с золотистыми пуговицами, его бриджи до колен и чулки были снежно-белыми. Кэтрин все время смотрела на него томными глазами. Изабелла ожидала встретить донжуана, но вскоре поняла, что это открытый и честный человек, искренне желающий получить согласие родителей Кэтрин на брак. Изабелла обещала замолвить за него слово. Но это ни к чему не привело. Родители Кэтрин остались непреклонны. Джордж Эндрюс отправился в плавание, и судьба раз и навсегда решила этот вопрос. В Бискайском заливе корабль вступил в бой с противником. Во время сражения он получил смертельные ранения и его тело предали морю.
