В доме царило буйство мягко-зеленых, темно-оранжевых, янтарных, кремовых и коралловых цветов. Множество канделябров висело на потолке, покрытом белой штукатуркой, на полу лежали ковры пастельных тонов, на стенах, как она просила, висели отобранные ей самой картины, включая дорогой ее сердцу портрет отца и несколько семейных миниатюр. Повсюду стояла изготовленная Томасом мебель. Изабелла громко смеялась от искреннего восторга, увидев, что ее лицо отражается на столе из красного дерева, точно на поверхности воды. Она почтительно провела рукой по изысканной инкрустации, украшавшей два невероятно изящных стола, касалась буфетов и комодов с ящиками, выложенными приятной бумагой под мрамор, которую предпочитал Томас. Ее пальцы скользили по позолоченным спинкам диванов, кресел, фризам из скрещенных колчанов, медальонам и другим украшениям, делавшим шедеврами такие простые вещи, как пьедестал или погребец для остужения вина.
Добравшись до спальни на верхнем этаже, она затаила дыхание, увидев, какое там царит великолепие. У стен, покрытых китайским светло-кремовым шелком, со всех сторон сверкала лакированная светло-зеленая мебель Томаса с вкраплениями, украшавшими каждый великолепно изготовленный предмет. А вот кровать стала бы гордостью дворца, та была экзотичней и поразительней, чем Изабелле казалось, когда она смотрела на понравившийся ей рисунок. Спинку кровати покрывала замысловатая резьба и позолота, удачно дополняя огромный куполообразный балдахин, который венчали херувимы. Они несли высоко поднятую декоративную вазу, которая чуть не задевала потолок, гирлянды и лепные ленты. Зеленые лакированные столбики скрывали петли, фестоны из цветов, драпировка подходящего по тону Дамаска с тонкими узорами, вышитыми золотыми нитями и украшенного оборками, кисточками, которые на рисунке не производили столь сильного впечатления.
Изабелла радостно подошла к постели и растянулась на покрывале из того же дамаска. Под балдахином над ней с головы херувима, расположенного в самом центре, свисал шелк более светлого оттенка. Эта постель была создана для любви, страсти и сладких мечтаний. В ней могли достичь кульминации страсти любящей супружеской пары. Здесь она будет лежать вместе с Томасом. Здесь она испытает любовь, которой ее, как она считала, лишила сила обстоятельств. В то лето в Ностелле он был без гроша в кармане, связывал все надежды с будущим, но желал остаться один, чтобы завоевать себе место одним трудом, не будучи связанным никакими обязательствами. Изабелла поступила неразумно, пытаясь защищать его интересы. Сэр Роуленд поступил верно, отказав ей, хотя в то время она не смогла разобраться в истинном положении вещей. И когда она снова встретилась с Томасом, между ними возникла новая преграда — ее собственный брак. Изабелла уже не была той наивной девочкой из Ностелла, женские инстинкты подсказывали ей, что ему все равно, чья она жена, если только взглядом дать ему знать о своих истинных чувствах. Оба оказались во власти страстей, когда договаривались встретиться в этом доме три месяца назад, причем он и не думал, что в последнюю минуту Изабелла придет не одна. С тех пор она не оставалась наедине с ним, но все изменится. Сегодня! Прямо сейчас!
Изабелла снова вскочила, сбежала вниз и подошла к бюро. Это была ее вещь, привезенная в новый дом. Взяв перо и бумагу, Изабелла написала, что приехала — с какой радостью она написала бы слово домой, имея в виду настоящий семейный очаг — и пригласила Томаса отужинать вместе с ней в тот же вечер. Посыпав чернила песком, запечатав письмо воском, она не сомневалась, что он тут же придет.
Отправив письмо, Изабелла снова поднялась наверх снять с себя дорожную одежду и после неторопливого осмотра выбрала одно из новых платьев, которое заранее заказала. Самые изящные платья хранились на плетеных манекенах в платяном шкафу. Пока Изабелла принимала ванну, Эми распаковала ее духи, масла и другую косметику. Когда Изабелла уселась за туалетный столик, то обнаружила, что большая часть косметических снадобий разлита по хрустальным бутылочкам с золотистыми пробками или распределена по другим сосудам, которые Томас для ее удобства расставил по ящикам.
Изабелла не стала наносить на лицо много краски, как это было модно, она умело пользовалась ею для того, чтобы подчеркнуть красоту и кое-что скрыть. Убрав волосы и нанеся немного духов, она позволила Эми надеть на себя платье из шелка цвета топаза, вышитого розами. Модное декольте обнажало большую часть груди.
Стрелки часов приближались к половине восьмого, наступал час, когда должен был приехать Томас. Он прислал курьера с сообщением, что принимает приглашение. Изабелла снова уселась за зеркало, чтобы вдеть серьги с подвеской из жемчуга. Она так волновалась, что у нее учащенно забился пульс. Изабелла тихо напевала себе что-то.
Эми откашлялась.
— Мадам, — смущенно произнесла она. — Вам следует узнать кое-что.
Изабелла уловила нотку обреченности в голосе служанки. Казалось, будто холодный и незримый туман вдруг ворвался в комнату. Изабелла перестала напевать, ее сердце почти замерло, когда она нутром почувствовала, что услышит что-то недоброе. Она машинально вдела вторую серьгу, затем, сидя, повернулась к служанке.
— Что мне следует узнать? — тихо спросила она.
Эми с трудом сглотнула.
— Я услышала об этом внизу, когда несколько минут назад спустилась туда. Мистер Чиппендейл обручен. С мисс Кэтрин Редшоу. Весной они собираются пожениться.
Служанка не взглянула на свою госпожу, чтобы убедиться, какое впечатление произвели на нее эти слова, а продолжала смотреть на пол. Наступила долгая тишина. Затем Изабелла почти шепотом ответила ей:
— Эми, ты поступила правильно, сказав мне об этом. Я поздравлю их. Хорошо, что я пригласила мистера Чиппендейла сегодня вечером, чтобы узнать от него, как много я задолжала ему за все, что он сделал для этого дома. Ему понадобятся деньги, раз он собирается заводить семью.
— Да, мадам, — ответила Эми, но это храброе притворство не обмануло ее.
— А теперь оставь меня. Я подожду здесь, пока не приедет гость.
Изабелла продолжала сидеть на табурете неподвижно, с прямой спиной, ее профиль отражался в прямоугольном зеркале на туалетном столике и напоминал освещенный свечой портрет. Она услышала, что приехал Томас, его раскатистый голос, она слышала, как его провели в гостиную. Не дожидаясь, когда объявят о его приезде, она встала, шурша шелком, и спустилась вниз. Изабелла почувствовала, как иссякают ее жизненные силы, точно она, наконец, стала одной из окоченевших восковых кукол, занявших кукольный дом в далеком Ностелле.
Глава 10
Кэтрин не горела желанием выходить замуж. Совсем наоборот. Она охотно осталась бы старой девой, если бы могла заниматься своим любимым делом — готовить и отпускать лекарства, но аптека стала для нее запретной территорией после того, как она закончила ухаживать за мужем Изабеллы и вернулась домой. Льюис Викхэм воспользовался ее отсутствием, чтобы захватить все в свои руки. Он нашел себе помощника, и для нее в аптеке не осталось места. Ее мать помогла ему провернуть это хитрое дело. Постепенно Кэтрин поняла, что все уже устроили свою жизнь. Поскольку в свои двадцать три года Кэтрин еще не вышла замуж, то решили, что она должна прислуживать семье, в случае необходимости заниматься племянниками и племянницами и, в конце концов, стать нянькой, рабыней, домоправительницей у престарелых родителей. В общем, ей отводилась роль, которая так часто выпадает на долю послушных дочерей, которые не успели выйти замуж. Она начала догадываться, почему родители так рьяно выступали против ее брака с Джорджем Эндрюсом.
