— Нет, мадам, — категорически возразила она, сложив руки на фартуке. — Когда мы вернулись с континента, я твердо решила больше не покидать добрую старую Англию.
Изабелла отблагодарила Эми за верную службу денежным вознаграждением, которое позволит ей беззаботно провести старость. К удивлению Изабеллы, юная Элизабет Дейвис, в пятнадцать лет ставшая рослой девушкой с прямой спиной и пышной грудью, смотрела на жизнь спокойно и трезво — она тоже отказалась от возможности побывать в колониях, даже после того, как ей первой предложили освободившееся место Эми.
— Благодарю вас, мадам, но я хочу остаться в Лондоне.
Изабелла не думала, что Элизабет откажется от благоприятной возможности посмотреть на мир, не говоря уже о том, что место горничной при хозяйке дома считалось самым почетным среди слуг.
— В таком случае я перед отъездом найду тебе место в хорошем доме, — пообещала Изабелла. — Мне будет неспокойно на душе, если я оставлю тебя лишь с рекомендацией.
Она чувствовала особую ответственность перед этой девушкой с тех пор, как Томас прислал ее к ней ребенком. Дом Чиппендейлов казался естественным местом новой работы Элизабет. Изабелла знала, что Кэтрин строгая хозяйка, но она также заботилась о своих слугах, ухаживала за ними, когда те болели, хорошо кормила и одевала их. Такое решение показалось ей самым подходящим. Когда Кэтрин подтвердила Изабелле, что для девушки найдется место в доме на улице Св. Мартина, об этом сообщили Элизабет. Оказалось, что о лучшем месте она и не мечтала. Она уставилась на Изабеллу, не веря своим ушам. Ее бледное лицо с густыми медного цвета волосами, побледнело еще больше.
— Это правда? Неужели мне так везет? — Ее речь и произношение стали значительно лучше за время, проведенное на Арлингтон-стрит, а это пригодится девушке, если она захочет найти место лучше.
Изабелла улыбнулась, приподняла брови, видя столь эмоциональную реакцию девушки, хотя и объяснила эту радость тем, что ей не придется работать у чужих людей.
— Да, это правда. Видно, я спросила об этом миссис Чиппендейл в самый удачный момент. Одна из ее служанок выходит замуж. Ты займешь ее место.
Весь остаток дня Элизабет казалось, будто она не чувствует под собой ног. Она все это время не перестала уважать и поклоняться мистеру Чиппендейлу. Жить под крышей его дома, ухаживать за ним, его женой и детьми означало, что повседневная работа станет для нее удовольствием.
Элизабет переехала на улицу Св. Мартина и уже освоилась с новыми порядками к тому времени, когда Изабелла зашла попрощаться с семейством Чиппендейлов. После выхода замуж она почти не виделась с Кэтрин, она не сожалела о ночи, проведенной с Томасом, она знала, что дала ему новые силы и утешила как раз тогда, когда он в этом больше всего нуждался. Нежные объятия Изабеллы вырвали его из бездонной пропасти отчаяния, однако, как она сама считала, разрушили дружбу с его женой, что опечалило ее.
Изабелла не догадывалась о том, что Кэтрин все равно свела бы их близость до рядового знакомства. Кэтрин по своим собственным соображениям удалялась от подруг, а те не могли понять, чем, собственно, обидели ее. Все объяснялось тем, что она в последние месяцы стала страшно ревновать Томаса, ее настораживал любой нежный взгляд в сторону супруга. Томаса эта перемена в поведении жены стала крайне раздражать. С тех пор как Кэтрин заявила о своей любви, она все время проявляла к нему щедрое внимание и недовольство, когда его подолгу не бывало дома. Она тепло встречала мужа, но тут же омрачала все, глядя на него с ревнивым подозрением и учиняя допрос, особенно после того, как поняла, что снова беременна. Тем не менее это не помешало ему обнять Изабеллу, когда та по очереди прощалась с ним, его женой и детьми. Юный Том подарил ей отполированную миниатюрную шкатулку для безделушек, которую смастерил сам. Изабелла любила мальчика и была тронута этим подарком.
— Я всегда буду хранить эту шкатулку, — сказала она с теплотой в голосе.
Изабеллу охватило смешанное чувство в тот день, когда она вместе с Оуэном отплыла из Бристоля в Новый Свет. Как это бывает с теми, кто любит землю, на которой родились, ей было больно покидать родные берега. Но она знала, что уезжает не навсегда. Придет день, когда Оуэну захочется вернуться к своим корням. А до этого они обретут богатый опыт и возьмут от жизни все. Думая об этом, Изабелла направилась к носу корабля и посмотрела на далекий горизонт.
Четыре месяца спустя от Изабеллы пришла первая весточка. Она положила начало нерегулярному потоку писем, которые много лет будут получать в доме на улице Св. Мартина. Теперь, когда соперница была далеко, Кэтрин с нетерпением ждала эти интересные послания из-за далекого океана. Она читала их Томасу и старшим детям вслух. Каждая строчка говорила о том, что Изабелла довольна. У них с Оуэном был особняк в Нью-Йорке на улице Стоун. Она прислала акварель с изображением этого большого особняка у реки Гудзон. О новой земле у нее сложились живые и волнующие впечатления, плотно расположенные строчки писем дышали экзотикой. Она писала, что в американских колониях возникли некоторые волнения и, хотя местный патриотизм дал глубокие корни, никто не думал серьезно оспаривать право британского правительства издавать законы, что позволило обеспечить закон и порядок.
Время от времени, думая о детях Чиппендейлов, она присылала новые акварели, которые рисовала сама. На них были изображены военные парады, знамена, красные мундиры солдат поражали буйством красок. Изображались также индейцы с перьями на головах и в накидках с изумительными узорами, парусники, плывущие по реке, ландшафты бескрайних земель английской колонии. Иногда картины посвящались отдельным событиям — провозглашение вскоре после приезда Марвеллов в Америку восшествия на трон нового юного короля, двадцатидвухлетнего Георга III, а также празднования по случаю падения Монреаля и прекращения войны с Канадой. Юный Том сам вставил эти акварели в рамки со стеклом. Он специально изготовил рамку для картины, на которой изображался праздничный бал по случаю коронации, ибо она предназначалась для его сестры Мери, на которую большое впечатление произвели цвета дамских платьев. Сестра захотела, чтобы эта картина висела в ее комнате. Она также чувствовала себя причастной к событию, произошедшему на расстоянии тысяч миль, поскольку отец, несмотря на беременность матери, в день коронации повел ее и других детей к Вестминстеру, куда устремились толпы народа. Они приветствовали короля и его невесту, будущую королеву, которые шествовали мимо в позолоченных паланкинах в сопровождении кавалерийского эскорта. Тому больше всего понравились акварели, на которых Изабелла изобразила местную флору и фауну — они с Оуэном каждое лето проводили два месяца в бревенчатой хижине недалеко от Нью-Йорка. Там они ловили рыбу, устраивали охоту сами и вместе с гостями. На одной акварели изображалась группа людей верхом, которую индеец на коне с развевающейся гривой гордо вел по тропе, между деревьями огромной высоты. Во время первых уроков инкрустации Том нашел применение американским птицам и цветам из акварелей Изабеллы.
Пробыв два года в Нью-Йорке, Марвеллы переехали в Бостон, а спустя год как раз из этого города Изабелла написала, что, невзирая на свои сорок с лишним лет, самая большая ее с мужем надежда осуществилась. Она благополучно родила дочку, прелестную, здоровую девочку, которой дали имя Верити. У Кэтрин дрогнул голос, когда она прочла эту новость. Ее сын Уильям, родившийся у нее после отъезда Изабеллы в Америку, прожил всего несколько недель. Как раз в то время Кэтрин стал мучить кашель, временами не дававший ей покоя в прошлом. Через год родился еще один мальчик, которого назвали Джеймсом, но он прожил еще меньше, причем она сама чуть не умерла при родах. Больше беременностей не должно быть. Ее здоровье не вынесет этого. Ей, всегда работавшей не покладая рук, приходилось каждый день несколько часов лежать на диване. Впервые за многие годы она обнаружила, что у нее снова появилось время для чтения. Книги принесли ей большое утешение, если не считать того раза, когда Томас поехал во Францию. Ее беспокоило то, что она слышала о соблазнительных чужеземках.
