Семь месяцев, проведенных на борту «Форчун», навеки останутся в памяти Холта, до дна испившего горькую чашу страданий. Но к счастью, ему удалось найти спасение на английском фрегате. После возвращения на родину британское адмиралтейство повысило его в чине, наградило медалью и назначило командиром корабля.
Стоило ли удивляться, что сразу же после изгнания Наполеона в ссылку у правительства возникла нужда в опытных моряках, способных вести войну на море?
Вместе с Николсом он сражался с испанцами у побережья Флориды — задача не из легких. Но именно она помогла приблизиться к цели.
Читая прибывшее из Америки письмо, бабушка рыдала от счастья. Еще бы! Ее дорогой Амелии все-таки удалось вывернуться!
Она не преминула поделиться радостной вестью с внуком, а последнему не составило труда сплести обрывки информации в единую последовательность событий. Он почти ожидал найти Амелию в Новом Орлеане, но, как оказалось, там никто не слышал о Кортлендах.
Зато он увидел ее здесь, веселой и беззаботной. И по всей видимости, совершенно равнодушной к тому хаосу, в который она превратила его жизнь. Он словно побывал в аду, где каждый день приносил все новые унижения и трудности. Впервые в жизни он понял, какова истинная участь простого матроса. Такой урок он никогда не забудет.
Кит Силвер по-прежнему держался настороженно, но все же законы гостеприимства соблюдались и здесь.
— Уже поздно, и в доме куда уютнее, чем на корабле.
Проведете ночь в спальне для гостей, а утром уедем вместе, — задумчиво постукивая уголком письма по столешнице, пробормотал он, и хотя просьба скорее походила на приказ, все же идеально совпадала с намерениями Холта.
— Вы так великодушны! — воскликнул он. — Да и я предпочитаю твердую землю ненадежной палубе.
— Если хотите, можно сегодня поразвлечься. Мы устроили праздник, с музыкой и танцами. Захватили французское судно с грузом превосходного вина. Впрочем, не помню, может, это был английский корабль, неуклюжая посудина, бултыхавшаяся в море, как корова на льду.
Он явно издевался над Холтом, подстрекая к ссоре, но тот, пропустив грубую шутку мимо ушей, спокойно объявил:
— Сейчас пошлю записку первому помощнику, предупрежу, что останусь на берегу.
— Рене возьмет шлюпку и отвезет ее на фрегат. Пойдемте со мной. Он тоже на берегу.
Пират явно осторожничает. Что же, весьма необходимое качество, если хочешь выжить. К тому же не секрет, что Клейборн поклялся очистить штат от морских разбойников. В этом Холт был целиком согласен с губернатором.
Вздрагивая на ночном ветру, отчего-то ставшем чересчур холодным и леденившем ее до мозга костей, Амелия то и дело оглядывалась на ярко освещенные окна дома.
Деверелл! Здесь! Кошмар начался сначала!
Как он нашел ее? Или это каприз судьбы, приведший его на остров, который до последнего времени считался необитаемым? Наверняка его появление связано с Жаном Лафитом. Но отчего она не может отделаться от уверенности, что он искал именно ее?
Деверелл сильно изменился. Выглядит еще более… жестоким… неумолимым… хотя она не думала, что такое возможно. Похудел. К многочисленным шрамам прибавился еще один, на левой щеке. Походит на пирата, сподвижника Жана Лафита, грозы морей. Несмотря на вежливые слова и учтивое обращение, в глубине глаз мелькнула злоба, от которой Амелии стало не по себе.
О Господи, а вот и он! Шагает рядом с Китом по песку. Каждое движение исполнено обычной ленивой грации хищника! Амелия растерянно озиралась, готовая каждую минуту броситься в чащу. Ну зачем, зачем она так много пила сегодня! Вечно она оказывается под хмельком в самые неподходящие моменты, хотя в повседневной жизни редко притрагивается к спиртному.
— Значит, мы снова встретились, — беспечно бросил Деверелл, подойдя к ней, хотя глаза зловеще сверкнули.
Амелия, собрав последние силы, выпрямилась, расправила плечи и умудрилась сухо процедить:
— Как видите, сэр.
— Брекстон упомянул, что вы виделись много лет назад, Ами, — заметил Кит, не спуская с нее глаз. — В Лондоне?
— Да… именно. Можно сказать, он знакомый леди У и н форд.
— Давний и хороший, — вставил Деверелл. — Но я уже не помню, когда в последний раз был в Англии.
— Завидую вам. Как бы я хотела путешествовать по всему свету!
— Правда? — осведомился он с видимым дружелюбием, хотя от его голоса Амелии стало не по себе. — Увы, вряд ли стоит рекомендовать подобный способ путешествия. Настоящая энциклопедия выживания.
— Видно, мы учились в одной школе, — усмехнулся Кит. — Рабство на пиратском судне — весьма впечатляющая наука, хотя зачастую и фатальная.
Амелия молча таращилась на Деверелла. В тревожном свете факелов он как никогда напоминал повелителя тьмы: черные сдвинутые брови, так хорошо знакомая ей циничная гримаса, сардонически искривленные губы…
О каком выживании он толкует? Впрочем, что ей за дело? Он ясно дал понять, что она интересует его только как недолгая любовница, что ей место — в его постели.
Никак не в сердце. Глупо пугаться его сейчас, во владениях брата!
И когда подошедший Мигель вновь пригласил Амелию на танец, та с деланным смехом согласилась:
— С удовольствием! Я еще не устала и, кроме того, так давно не танцевала с красивыми мужчинами!
Притворяясь, что не видит, как нахмурился Кит, она позволила Мигелю увлечь ее к костру, хотя всей кожей ощущала жаркий, пристальный взгляд Деверелла. Как жаль, что его появление пробудило к жизни все то, что она так старалась забыть: долгие месяцы тоски и страданий, ночные кошмары, населенные не только пиратами, но и мучительными воспоминаниями.
И хотя Амелия танцевала с той же легкостью, былое веселье улетучилось. Скорей бы кончилась музыка! Тогда она под любым предлогом скроется в тишину и уединение своей комнаты. Впервые с тех пор, как Кит нашел ее, она чувствовала приближение опасности.
— Ay, Dios mio!
[19]
— воскликнул Мигель, обдавая ее пламенем черных глаз. — Вы танцуете как ангел, сеньорита Камбр, и так же прекрасны…
— Ну что вы, Мигель! Куда мне до Розы и остальных!
— Не правда! Вы словно рождены для пляски, как любая цыганка, возьмите хоть ту же Розу… Не будь ваш брат столь свиреп, непременно научил бы вас харабе — танцу для настоящих женщин, вроде вас;
Девушка улыбнулась медленной, чувственной улыбкой, скорее напоказ, чем ради Мигеля, осмелившегося подойти к ней неприлично близко, куда более близко, чем требовали па танца, так что его вышитая сорочка терлась о ее груди. А музыка взмывала к самому небу, заунывная, жалобная и одновременно страстная, и Амелия заставила себя игнорировать Деверелла и сосредоточиться на берущих за сердце звуках. Куда подевались осмотрительность и осторожность? Ноги сами собой отбивали зажигательный ритм коридо, пока Амелия купалась в нескрываемом восхищении Мигеля и при каждом повороте видела грозное лицо брата. А синие глаза вонзались в нее острыми кинжалами. Как это все знакомо… осунувшееся загоревшее лицо из ее снов… Он не двигался с места, выделяясь среди присутствующих высоким ростом и необычайно широкими плечами. Такому любые пираты нипочем!
