— Ух ты! — восторженно ахнула Ники, когда я сбросила пальто. — Выглядите просто потрясающе!
— Спасибо, Ники. — На мне было серебристое платье, которое я купила у «Барни» к прошлому Рождеству, и бриллиантовые сережки-гвоздики, подаренные тетушкой к моему совершеннолетию. — Нужно еще переобуться. — Я сбросила сапоги и надела серебряные лодочки на высоченных шпильках.
— Правильно сделали, что надели сапоги, — одобрительно кивнула Ники. — Говорят, ночью будет градусов пятнадцать, не меньше.
Я зябко передернула плечами:
— Брр… у вас тут всегда такой холод? Наверное, ты уже привыкла?
— Честно? — Ники рассмеялась. — Нет, конечно. Мечтаю добраться туда, где солнышко.
— Что тебе мешает попробовать? Переведись на третьем курсе в Испанию, или отправляйся во время семестра на раскопки Мексику, или попытайся поступить в аспирантуру в Университете Остина. Я слышала, у них замечательная программа обучения для тех, кто осваивает писательское мастерство.
Глаза Ники радостно вспыхнули, но она тут же сникла.
— Не могу, — вздохнула она. — Я нужна бабушке, и потом… моя стипендия в Фейрвике едва покрывает стоимость учения.
— Хм… хочешь, поговорю об этом с деканом Бук? А пока… знаешь, я хотела обсудить с тобой одну идею насчет индивидуальных занятий. Собственно говоря, это пришло в голову пробору Дойлу.
— Правда? — всплеснула руками Ники. — Вы замолвили за меня словечко перед профессором Дойлом?!
— Да. Ему очень понравились твои стихи.
— Ох… он был так добр ко мне. Он вообще очень славный, да?
— Эээ… да, согласна, но это тут ни при чем. Ты действительно пишешь замечательные стихи…
— И такой симпатичный! Как вам кажется, он симпатичный?
На лице Ники появилось мечтательное выражение.
— Думаю, да, — стараясь сдержать улыбку, сухо бросила я. — Но я хотела обсудить с тобой не внешность профессора Дойла. Ему, то есть нам с ним, — поправилась я, — пришла в голову мысль позаниматься с тобой индивидуально, чтобы иметь возможность не только поработать над твоими стихами, а заодно понять, что легло в их основу. Например, в них мотивом проходит тема томящейся в заключении девушки — и та же самая тема прослеживается в таких сказках, как «Рапунцель» и «Спящая красавица», а также в готических романах…
— Ой, в точности как Эмили в «Тайнах Удольфского замка»! — запрыгала Ники. — Или Берта Рочестер — в Торнфильдлле.
— Именно так, — кивнула я.
Честно говоря, сравнение с той Рочестер мне не слишком понравилось — как-никак частная умалишенная так и погибла там во время пожара. Нам же хотелось, чтобы Ники вспомнила пленниц, которым удалось вырваться на свободу. Лайам считал, что если второе «я» Ники обретет надежду на спасение, то это придаст ей самой уверенности в себе и в конечном итоге поможет избежать тяготеющего над женщинами рода Баллард проклятия. Конечно, о проклятии Лайам знать не мог, но когда я обсудила этот план с Суэлой, она согласилась, что вреда от него не будет. В любом случае нужно же что-то делать, возмущалась я. А поскольку я не испытывала ни малейшего желания снова тащиться в Бейтс-Холл, чтобы пытаться вытянуть из Антона Волкова имена тех ведьм, у которых был на Баллардов зуб, оставалось принять план Лайама.
— Значит, ты не против?
— Да, конечно… А как вы собираетесь заниматься со мной — сразу вдвоем? Или по очереди?
— О… об этом мы еще не думали. Можно индивидуально, а можем и вместе. А ты как предпочитаешь?
— По мне, так лучше вместе, — не раздумывая выпалила Ники. — Знаете, мне очень нравится профессор Дойл, но когда мы с ним вдвоем, я так нервничаю, что не могу выдавить из себя ни слова. Так что я бы хотела, чтобы вы тоже присутствовали.
Я снисходительно улыбнулась — как будто это не у меня еще несколько лет назад дрожали коленки при одной только мысли о беседе с преподавателем.
— Ладно, значит, договорились. Обещаю, что поговорю с профессором Дойлом сегодня вечером — решим, в какое время будет удобнее нам обоим. — Я бросила взгляд на часы. — Кстати, мне пора бежать.
— Конечно… нельзя же опаздывать на вечеринку в честь зимнего солнцестояния! — засуетилась Ники. — В Фейрвике это такая традиция. Конечно, студентов не приглашают. Предполагается, что до заката в кампусе уже никого не останется. Таков обычай: ворота запирают через час после захода солнца.
— Неужели? — удивилась я. Сказать по правде, я еще никогда не видела юго-восточные ворота закрытыми — а тем более, запертыми. — Ну, раз так, тогда беги домой. А то просидишь в кампусе под замком все каникулы!
Мы с Ники рассмеялись, но потом я представила себе это, и мне вдруг стало неуютно. Нечто подобное могло случиться в одном из готических романов, которые мы читали на занятиях.
Глава 24
Добежав до Бриггс-Холла, я первым делом кинулась в гардероб — хотелось поскорее избавиться от теплого пальто и сменить сапоги на изящные лодочки. Безуспешно дергая «молнию» на сапоге, я вдруг услышала доносившийся из дальнего угла шепот. Оцепенев, я так и осталась стоять на одной ноге, словно цапля.
— Ты бы предупредила меня, если бы все стало совсем плохо верно? — услышала я умоляющий женский голос.
Я всегда терпеть не могла подслушивать, особенно когда речь шла о ссоре влюбленных — а в данном случае, похоже, так было, — но я опасалась, что, шевельнувшись, выдам свое присутствие, а этого мне хотелось еще меньше. В итоге я замерла, навострив уши и ожидая ответа… но его так и не последовало.
— В конце концов, ты ведь знаешь ее дольше, чем я, и мне известно, как сильно ты ее любишь…
Хм, странно… что-то не похоже на ссору влюбленных. Может, любовный треугольник? Сказать по правде, я уже сгорала любопытства. Я осторожно раздвинула тяжелые пальто… и с к носу столкнулась с Дианой, топтавшейся возле шубы Лиз, вокруг не было ни души.
— Диана! — ахнула я, слишком потрясенная, чтобы скрыть, что я подслушивала. — С тобой все в порядке?
Диана с виноватым видом вскинула на меня глаза. Я, конечно, заметила, что они покраснели и опухли.
— Со мной все отли-и-ично… — проскулила она. Ее подбородок задрожал. — Просто я ужасно беспокоюсь… за Лиззи… Она слабеет с каждым днем — а я не могу понять почему. Вот я подумала — спрошу Урсулину… а она мне ничего не говорит!
Я растерянно воззрилась на шубу Лиз Брук. Сейчас она спокойно висела на вешалке… только мне вдруг показалось, что мех слегка потускнел.
— И вот еще, посмотри! — Перехватив мой взгляд, Диана вела по ней ладонью, после чего сунула ее мне под нос.
Я увидела прилипшие к ладони длинные коричневые волоски…
— Она линяет — в середине зимы! Наверное, заболела!
— А может, и Лиз тоже заболела потому, что заболел ее фамильяр… может, она просто заразилась от него?
