— Жалко, что ей так недолго пришлось там жить, — поднося чашку к губам, сочувственно вздохнула я.
— Да, очень, очень жалко, — закивала Дори Брауни с таким жаром, словно я сказала не самую банальную фразу, а нечто на редкость оригинальное. — Но мне кажется, то бунгало, о котором я говорю, выглядит повеселее…
Дори уже вошла в раж, однако появление Дианы с подносом заставило ее прикусить язык. Полная тарелка гренок, поджаренных в молоке с яйцом и намазанных домашним черничным джемом, миска свежей клубники, корзина с еще теплыми булочками и плюшками — глаза у меня полезли на лоб. Дома я довольствовалась на завтрак половинкой бублика, но после утренней пробежки проголодалась как волк. Ну и ладно!
Откусив тост, я блаженно зажмурилась — он буквально таял во рту.
— Я тут как раз говорила Калли, что бунгало старой миссис Рэмси, возможно, покажется ей гораздо уютнее «Дома с жимолостью», — обратилась Дори к Диане, когда та присоединилась к нам за столом. — Зимой эти старые викторианские дома так трудно протопить! И потом, многие считают, что этот лес вокруг наводит тоску.
— А по-моему, ваш лес изумительно красив, — набив полный рот, пробормотала я. — Я сегодня забрела в настоящую чащу — жимолость так разрослась, что я еле выбралась из этих зарослей.
— Вы добрались до самых зарослей? — ахнула Диана. По ее пленному тону можно было подумать, что я добежала до Нью-Йорка. — Большинство предпочитают не забираться так далеко.
С трудом оторвавшись от тостов, я подняла голову — и успела перехватить многозначительные взгляды, которыми обмелись обе женщины. Странно… Почему-то им явно не понравилось, что я рискнула углубиться в лес.
— Этот лес — частная территория? Вообще-то я не заметила никаких предупреждающих знаков, иначе бы не стала нарушать границы.
— Этот лес вообще-то собственность Ла Моттов, но он все же был открыт для здешних жителей, — смущенно пробормотала Дори. — Просто эта жимолость так разрослась.
— Да, я заметила. Настоящая чаща! Я даже наткнулась на птицу, которая запуталась в ней и не смогла освободиться, К счастью, я вытащила ее оттуда.
Я ожидала возгласов удивления и одобрения — во всяком случае, со стороны Дианы. До сих пор по крайней мере она с жаром поддакивала мне, что бы я ни говорила, а ее гостиная буквально ломилась от множества керамических фигурок разных зверушек и птичек, так что я решила, что она обожает всякую живность. Однако мое сообщение было встречено гробовым молчанием. Больше того — я заметила, что Диана побледнела до синевы и замерла, потрясенно уставившись на Дори. Голубые глаза ее приятельницы как будто остекленели.
— Вы спасли птичку? Вытащили ее из зарослей жимолости? — расстановкой проговорила Дори, явно тщательно взвешивая каждое слово.
— Ну да, можно сказать, я действительно ее спасла. Думаю, она просто случайно запуталась.
— Это уже не в первый раз, — покачала головой Диана, — хорек или птица, которой случилось запутаться в этих зарослях, обычно так и погибают там.
Мне вдруг вспомнились выпавшие из гнезда крохотные хрупкие косточки. По спине поползли мурашки.
— Какой ужас! Неужели нельзя что-нибудь сделать? Как-то очистить это место…
— А что толку? Жимолость слишком быстро разрастается, — вмешалась Дори. — Теперь вы понимаете, почему это место не пользуется особой популярностью. Зато рядом с бунгало старой миссис Рэмси есть прелестный парк…
— Мне хотелось бы посмотреть «Дом с жимолостью», — перебила я. Только тут я заметила, что незаметно для себя уплела все тосты и половину плюшек с тыквой. — Тем более вы уже даже открыли окна и проветрили дом.
Дори Брауни изумленно вытаращила на меня глаза.
— О чем это вы? — заикаясь, промямлила она. — Я не открывала никакие окна…
Диана и Дори, переглянувшись, выбежали из дома, не дожидаясь, пока я встану из-за стола. Охая и постанывая, я двинулась за ними. Ощущение было такое, словно меня били палкой. Каждое движение давалось с трудом. К тому времени, когда я, кряхтя, выползла на улицу, они уже перебежали через дорогу и, остановившись возле живой изгороди, во все глаза разглядывали дом.
— Все в порядке? — осторожно спросила я.
Обе женщины таращились на дом с таким видом, будто он был охвачен пожаром.
— О… да, — пролепетала Дори. — Я… эээ… просто забыла, что велела Броку — он у нас мастер на все руки — заглянуть сюда пораньше. Диана! — Она демонстративно повернулась к приятельнице. — Окажи мне услугу, — понизив голос, зашептала она. — Помнишь, я просила тебя позвонить? Сделай это прямо сейчас, хорошо?
— Ты точно не хочешь, чтобы я зашла в дом вместе с вами? — спросила Диана.
— Нет-нет, мы справимся. Судя по всему, дом сам хочет, чтобы его посмотрели.
Рассмеявшись каким-то дребезжащим смехом, Дори выудила из сумки ключ.
Диана сжала ее руку.
— Если что, я тут, через дорогу, слышишь?
Мне оставалось только гадать, почему они так волнуются. В чем проблема? Может, мыши? Или прогнившие половицы? Но когда мы поднялись на крыльцо, я машинально отметила, что ступеньки в отличном состоянии. Деревянная маска на фронтоне блестела, словно отмытая вчерашним дождем. Хорошо знакомое мне лицо встретило меня сияющей улыбкой — так улыбается юноша, когда ему удалось отлично выспаться. А когда Дори отперла входную дверь (огромным железным ключом, на удивление легко повернувшимся в замке), я машинально потянула носом, отметив про себя, что внутри не пахло ни мышами, ни плесенью. В доме витал аромат цветущей жимолости.
Дори пропустила меня вперед. Я вошла и оказалась в просторной прихожей. Солнечный луч, проскользнув в дом через витражное окно над дверью, пролился на отполированный до блеска деревянный пол — как будто кто-то перед нашим приходом рассыпал горсть розовых лепестков.
— Полы тут дубовые, — бросила Дори, закрывая за нами дверь. Она любовно провела рукой по резным балясинам, поддерживающим основание широкой винтовой лестницы. — Сайлос сам их выточил. Ему нравилось, что тут все как на корабле, обе гостиные ведут раздвижные двери.
Она открыла двустворчатую дверь — обе створки с легким шорохом исчезли внутри стены. Со стороны лестницы заметно тянуло сквозняком. В гостиной царил зеленоватый полумрак — хотя ставни были открыты, виноград и жимолость так оплели окна, что почти не опускали в дом дневной свет. Дори повернула выключатель, и я, задрав голову, заметила висевшую под потолком хрустальную люстру.
— Потолки тут двадцать футов высотой, — объяснила Дори. — люстра настоящая, из венецианского хрусталя.
— Какая красивая! — восхищенно присвистнула я, любуясь изящными разноцветными хрустальными подвесками. — Даже не ожидала встретить подобную вещь в сельском доме…
— Сайлас занимался судоходством — на нем и сколотил себе состояние. Так что он свозил сюда сокровища со всего мира. Обратите внимание на плитку, которой украшен камин, — настоящий веджвудский фарфор, из Англии. Каминная полка красного дерева — из какого-то итальянского замка.
