– Позвольте, Дмитрий Сергеевич! – возразил Андрей Иванович. – Господин Ольгин не похож на умалишенного! Если будут убиты два наследника, то любого последующего полиция распотрошит! Да с него, впрочем, и первого достанет! Нет ему сейчас ни малейшего смысла рисковать и готовить покушение.
– О том, что нам известно, – возразил Дмитрий Сергеевич, – а честно сказать, так и не известно доподлинно – прямых-то улик не было и нет, а на косвенные полагаться нужно с оглядкой, – что он наш злодей и главный сейчас подозреваемый, не тайна лишь для очень узкого круга. А уж ему самому это известным быть не должно, и пусть себе пребывает в уверенности, что обвел нас вокруг пальца и что мы продолжаем придерживаться официальной версии, что убийцей был уже покойный Кормильцев. А второе свое преступление…
– Третье! – поправил Михаил. – Вы же о том, что готовится, а не о мнимом самоубийстве Кормильцева?
– Верно, о том, что, возможно, готовится. Так вот, третье убийство он, видимо, снова захочет совершить чужими руками.
– Но и этого будет более чем достаточно, чтобы любого, кто возникнет в качестве наследника…
– Убийства не будет! – перебила я Андрея Ивановича. – Будет несчастный случай.
Все замолчали, стали думать.
– Да-с! – произнес Андрей Иванович задумчиво. – Если убийцей госпожи Козловской полагают несчастного Кормильцева, а ее брат господин Козловский станет жертвой несчастного случая, то может и выгореть. Это уже не столь и подозрительно будет выглядеть. Но как?
– Не такой уж несчастный этот господин Кормильцев, – сказал Дмитрий Сергеевич. – Смерти он не заслужил, а уж обвинения в смерти иного человека тем более. Но вина на нем немалая. А вот какой несчастный случай может грозить ни в чем не повинному Андрею Андреевичу Козловскому, нам предстоит серьезнейшим образом обдумать. И принять все возможные меры для предотвращения. Я бы к нему уже сейчас охрану приставил, да он не согласится.
– Это, что же, выходит, нашему художнику здесь появляться крайне опасно, – пробормотал Михаил. – И что, господин Ольгин станет руководить покушением из другого города? По телеграфу?
– Ничего в этом сложного нет, – сказал Петя. – Дарья Владимировна руководила моим сыском по телеграфу, и я сумел справиться. Если у него есть заранее продуманный план, так достаточно нескольких невинных строчек.
– Если есть заранее придуманный план да неглупые сообщники, то и без телеграмм может обойтись, но… – добавил свое мнение к Петиным рассуждениям Дмитрий Сергеевич. – Андрей, я доложу начальству о всех наших соображениях, тебе придется заняться почтой. Особенно получаемой на имена, в нашем ведомстве хорошо известные. Михаил, поручаю тебе немедля отправиться к…
– К сэру Генри? – неожиданно растянул рот до ушей помощник следователя. – Извините, так наследника в этой книжке зовут.
– Называй его, как хочешь. Объясни ему грозящую опасность ласково и нежно, но весьма твердо. Предложи охрану. Откажется, расспроси о намерениях на время пребывания в Томске, о знакомых здесь, обо всех! Исходя из этого, продумай, как тайно за ним присматривать, чтобы ни дома, ни на улице, ни в гостях не упустить его из виду. Главное, впрочем, скажи господину Козловскому, пусть сам бережется. Он молод и заносчив, но неглуп, сообразит, как себя вести.
– Я бы еще раз проверил особняк, – предложил Михаил. – Снизу и доверху. Вдруг там уже нечто приготовлено. Заодно стоит глянуть, не было ли там иных попыток напугать кого-то, как полагает Дарья Владимировна, пусть сейчас это уже не слишком важно.
– Правильно, – одобрил Дмитрий Сергеевич. – Но лишь с разрешения владельца.
– Ты, Миша, – добавил Андрей Иванович, – выспроси у Козловского о всех его привычках, легче станет ориентироваться. Мне, Дмитрий Сергеевич, полагаю, стоит еще и в прошлое господина Ольгина влезть попробовать? А то мы о нем так ничего толкового и не знаем.
– Тоже верно, – одобрительно отнесся и к этому предложению Дмитрий Сергеевич и повернулся к нам с Петей. – А вам, молодые люди, я советую на пушечный выстрел к нашему подопечному не подходить. Обещаю, что мы вас будет информировать по первому вашему требованию. Это меньшее, чем мы можем вас отблагодарить. И еще один момент. Ох! Не хочется, но сказать обязан! Сами берегитесь! Может вам господин Ольгин припомнить что-нибудь и новое покушение на вас затеять. Зря вы отказались выдвинуть обвинение на Котова, Остапова и Гнедича.
– Это Кот, Гусь и Гнида? – уточнил Петя. – Так их зовут, значит? Эх, может, и зря мы так поступили. Но ведь обещали не преследовать, чтобы выйти на Кормильцева при их с ним встрече. И того не удалось сделать!
– Зато теперь они в ваших руках, – заявила я. – Может, это не слишком благородно, но стоит им намекнуть, что в случае любого неприятного происшествия с нами, даже самого незначительного, с них тоже спросится по первое число, и они сами вам, Дмитрий Сергеевич, станут докладывать. Через них сможете узнавать и о другом.
– Дарья Владимировна! – Дмитрий Сергеевич укоризненно покачал головой.
– Простите, – поняла я. – Это уж вы сами все знаете, и не мне вас учить. Наверное, уже и используете их?
– А это наша тайна! – хитро ответил судебный следователь и отдал нам всем приказ. – Все, нам всем пора бежать по делам в разные концы города.
– А мы пойдем перекусим, а то из-за этого ключа даже не доели, – сообщил о наших ближайших планах Петя. Видимо, хотел всех успокоить тем, что хотя бы мы себя никакой опасности подвергать не собираемся.
31
– О чем говорили так долго? – спросил Анатоль при нашем возвращении в его номер.
– О преступлениях! – небрежно ответила я. – О чем еще могут говорить опытные сыщики с полицейскими.
– Ну да, ну да, – закивал хозяин номера. – О чем, помимо преступлений, говорят полицейские.
– А вот и нет, – засмеялась я. – Они о разном говорят. Дмитрий Сергеевич, к примеру, неплохо в Шекспире разбирается. С Андреем Ивановичем можно о географии часами разговаривать, так много он знает. Михаил вообще способен любую беседу поддержать.
– Но в этот-то раз вы о преступлениях говорили, – уверенно сказал Гурьев. – Господа, я понимаю, что на данный момент это представляет собой секреты. Но когда дело завершится…
– Мы вам расскажем! – хором сказали мы с Петей.
Анатоль рассмеялся и счел правильным сменить тему.
– Я уже кофе для нас заказал, но несколько раз велел обождать. Сейчас-то пора распорядиться, чтобы подавали?
– Конечно! Мы от следственных действий жутко проголодались.
32
Как любил порой сказать один мой знакомый сыщик из пятого класса реального московского училища по имени Степан
[53]
: честное благородное слово!
