– Поезд?
– Поезд. Только там возможно человека с легкостью выманить или подстеречь в тамбуре и, скажем, скинуть из вагона головой вперед. После и сказать будет невозможно, не сам ли он вывалился по неосторожности. Я вас разочаровала?
– Вы меня успокоили, – не согласился со мной Дмитрий Сергеевич. – Мы уж, само собой, не станем полагаться на то, что и самим показалось наиболее вероятным, что покушение произойдет, когда господин Козловский станет уже возвращаться в Красноярск. И пусть вам покажется странным, но готовиться к полной неожиданности порой правильнее и спокойнее, чем взять и сосредоточиться на одном-двух вполне возможных вариантах. Держит в бодрости, так сказать. Вы что-то хотели добавить?
– Сначала расскажите, что собой представляет господин Козловский-младший.
– Я вам даже покажу. Мы сделали его фотоснимок.
На карточке был приятного вида молодой человек лет двадцати. Не ищи я этого сходства, могла и не заметить, но нашла. В чуть впалых щеках, в посадке глаз, в очертании подбородка было сходство с господином Ольгиным!
– А вот вам портрет его батюшки, – передал мне еще одну фотографическую карточку Дмитрий Сергеевич.
– Вот два портрета! Вот и вот! – процитировала я «Гамлета». – И с господином Козловским-старшим у нашего художника сходство прямо-таки разительное! Большее, чем у Андрея Андреевича. Появись в Красноярске господин Ольгин, слегка изменив свою внешность, чтобы не слишком напоминать господина художника из Томска, и его легко бы признали за сына купца-миллионщика. А если у него документ какой запасен…
– Даже фальшивый документ, но толково исполненный, – добавил следователь. – Скажем письмо, писанное почерком родителя, а в нем слова о том, что Козловский не отрицает своего отцовства. Господин Ольгин, судя по всему, большой мастер подделок, как сказал наш графолог.
– И его вполне могут признать подлинным наследником. Если нет других, конечно.
– Прямых нет. Седьмая вода на киселе. Так что даже незаконнорожденный сын может оказаться здесь фаворитом.
– Сколько времени дается для установления права наследования?
– Вы хотели спросить, сколько времени у господина Ольгина на выжидание, чтобы не сразу объявляться, а дождаться, пока все уляжется да чуть успокоится? Полагаю, тут не в точном юридическом сроке дело, а в том, чтобы не опоздать, чтобы не опередили иные претенденты. Так что около полугода у него есть. Но больше тянуть нельзя будет. Представляете, у нас по-прежнему нет ни единого точного сведения об этом господине Ольгине. Мне сейчас кажется, что и паспорт его был – нет, не фальшивым, мы бы даже тонкую подделку заметили – но подложным. За деньги, увы, все возможно.
– Но ведь и отсутствие всяких сведений тоже что-то значит? – пришло мне в голову.
– Еще как значит! Тут спорить с вами не стану, – согласился Дмитрий Сергеевич. – Когда человек столь ловко замел за собой любые следы, это может означать лишь одно – он матерый преступник.
– А разве не мог он сменить паспорт лишь для того, чтобы здесь свои дела обделать?
– Могло и так быть, но вряд ли. Да и не в паспорте дело, а в том, как ловко исполнены им его преступные намерения! Мы сейчас разослали запросы по всем губерниям, чтобы поискали по приметам преступников, попадавших в поле зрения полиции, но ускользавших от нее. И по жандармскому ведомству не погнушались запросить помощи. Ждем-с!
– Вы мне обещали охарактеризовать господина Козловского.
– Извольте. Умен и образован, чем заметно отличается от своей сестры, о которой здесь уже байки начинали ходить, весьма скандальная была особа. Схож с ней упрямством. Но у Светланы Андреевны оно проявлялось как самодурство, каковым нередко грешат купцы, да и их жены с дочерьми. У Андрея Андреевича упрямство иного рода. Он на своем настаивает без крика, убеждая. Забавно, но у него почти нет явных недостатков, не говоря уж о порочных наклонностях. К вину равнодушен, азартные игры презирает. С женским полом благороден. Даже увлечения у него непривычные для купца. Книгочей. Заядлый шахматист. Очень любит верховые конные прогулки. И танцы! Но танцы нам ничего не дают, в связи с трауром по сестре он вынужден сторониться развлечений. Да, он выражал искреннее и глубокое сожаление, что не имеет возможности посетить театр.
– Курит?
– Даже не курит. Вы спросили таким тоном, что мне показалось, будто и курение может привести к несчастному случаю? Да шучу я, шучу, не удивляйтесь вы так, Дарья Владимировна. Отчего-то у меня сегодня с утра прекрасное настроение и тянет шутить.
– Если человек ненароком проглотит папиросу и ею подавится, то… – задумчиво проговорила я.
– То есть? – очень удивился сыщик, но тут же догадался, что теперь уже я над ним подшутила. – Господи, какая вы актриса! Я, хоть и сам пошутил на эту же тему, эти слова принял за чистую монету.
– Как и я ваши. Я побегу, у нас встреча с Петей.
– И ему поклон передавайте.
33
Народная библиотека, где имелся специальный зал для проведения спектаклей, дивертисментов и лекций, располагалась недалеко, и добежала я за минуту. Но застала Петю садящимся в сани.
– Даша, садитесь быстрее со мной. Я вам оставил записку, где меня искать, а то срочно нужно отъехать. Но вы раньше пришли.
– Я так и не посмотрю, как выглядит ваш зал после ремонта?
– Скоро увидите. Мы за костюмами едем. В особняк господина Козловского. Он сам нам передал, что все распоряжения его сестры остаются в силе и что костюмы можно забрать в любое время. Вот я еду их забрать. Там уже Аркадий Савушкин и Софья Генриховна.
– Будем считать причину нашего появления вблизи Андрея Андреевича уважительной и разовой, – намекнула я на наше обещание держаться от него в стороне.
– А его и дома нет, вот! – обрадованно сказал Петя, словно сам специально организовал его отсутствие. – Точно знаю, что поехал кататься. Он верховых лошадей с конюшни Авдеева берет, а Авдеев Сашка у нас в театре играет. Только что мне рассказал.
– А где этот Сашка?
– Остался в библиотеке, готовит место для костюмов. Ох, нужно будет еще и декорации в мастерской забрать, там уже ругаются, что место занимают и мешаются. Но это мы завтра организуем.
– Петя, вам очень идет быть таким деловым человеком. Из вас подходящий министр со временем получится.
– Благодарю вас за лестные слова, сударыня. Я просто счастлив.
Петя на самом деле даже чуть покраснел от похвалы.
В особняке дела для нас не нашлось. Софья Генриховна тоже оказалась весьма деловитым человеком и отлично все организовала: прислуга в строгом порядке принялась загружать укрытые чехлами костюмы в сани. Нам пришлось стать в сторонке, чтобы не мешаться под ногами.
– Добрый день, – воскликнул, подходя к нам, помощник судебного следователя Михаил. – Чем заняты вы, мне видно, а вот я сам только что закончил осмотр дома. С чердака слез! И знаете, не совсем зря каждую пядь здесь осмотрел.
