– Но я не понимаю, какая от этого польза. – Дора прошла за ним в спальню. – Я уже поговорила с ней, и у нас есть имя и адрес.
– Ты не знаешь, какие вопросы задавать. – Стянув футболку, Джед швырнул ее в угол. – Чем больше мы узнаем, тем легче будет расколоть его на допросе. У нас есть часа два, если ты действительно хочешь готовить…
Но она не слушала. Когда Джед обернулся, она стояла совершенно неподвижно, прижав руку к сердцу, явно ошеломленная.
– Что?
Джед инстинктивно развернулся, оглядывая комнату.
– Кровать, – сдавленно произнесла Дора. – О…
Джед расслабился. И смутился… и разозлился. Сначала она критикует его стряпню, теперь его способ ведения домашнего хозяйства.
– У горничной годовой отпуск. – Он хмуро уставился на скомканные простыни и одеяла. – Какой смысл стелить постель, когда все равно придется расстилать.
– Кровать, – благоговейно повторила Дора. – Французский модерн, примерно тысяча девятисотый год. Красное дерево. Боже, посмотри на эту инкрустацию. – Она опустилась на колени у изножья и ласково провела пальцами по изящной женской фигурке в развевающемся платье. И, вспрыгнув на кровать, застонала, как женщина в пылу страсти.
С веселым изумлением Джед смотрел, как она ползает на четвереньках, лаская изголовье.
– О боже, – шептала она, чуть не уткнувшись носом в доску. – Посмотри на эту резьбу. Изумительно.
– У меня тут где-то была лупа.
– Ты даже не представляешь, что это!
– Представляю. Одна из немногих вещей, которые мне нравились в том мавзолее, где я вырос. Остальные на складе.
– Склад. Ты должен показать мне все, что у тебя есть. – Дора откинулась на пятки и молитвенно сложила руки. – Я дам тебе рыночную цену за все, что смогу себе позволить. Пообещай мне, поклянись, что, пока я не посмотрю, ты не обратишься ни к одному другому дилеру.
– Возьми себя в руки, Конрой.
– Пожалуйста. – Дора подползла к краю кровати. – Я не прошу никаких одолжений из-за наших личных отношений. Но если тебе что-то не нужно… – Она оглянулась на изголовье и закатила глаза. – Боже, я этого не выдержу. Подойди сюда.
Джед усмехнулся:
– Соблазняешь, чтобы я снизил цену?
– Соблазняю, черт побери! – Судорожно дыша, Дора сбросила жакет. – Ты запомнишь это на всю оставшуюся жизнь.
Она и поразила, и возбудила его. И он не знал, какое чувство сильнее.
– Неплохое предложение, Конрой.
– Это не предложение, приятель, это факт. – Дора встала на колени, расстегнула «молнию» и, извиваясь, освободилась от юбки. И осталась в короткой зеленой комбинации, зеленом поясе с резинками, черных чулках и туфлях на шпильках. – Если я не получу тебя на этой кровати сию же минуту, я умру.
– Я не желаю отвечать за твою смерть. – Господи, у него задрожали колени. – Конрой, я весь потный.
Дора улыбнулась и потянула его за пояс трусов. Он особенно не сопротивлялся.
– Я знаю. И сейчас ты еще больше вспотеешь.
Когда Джед упал на кровать, Дора перекатилась на него. Он схватил ее за руки:
– Будь со мной поласковее.
– Не надейся.
Ее жадный поцелуй лишил его способности соображать. Даже когда он отпустил ее руки и обхватил за талию, она продолжала безжалостно сокрушать его.
Он глотнул воздух, но это не помогло. Легкие словно закупорились.
– Дора, я…
– Не сейчас.
Вцепившись пальцами в его волосы, она снова впилась губами, зубами, языком в его рот.
Она довела его до такого состояния, что он уже не знал, проклинать ее или молить. Одно ощущение сменяло другое, взрывая его тело, лишая разума. Его руки скользнули под комбинацию.
Дора выгнулась назад, откинула голову и сдернула комбинацию через голову. Тихое одобрительное мурлыканье зародилось в ее горле. Ее руки заскользили по груди, животу и впились в его плечи. Она содрогнулась, но, когда Джед попытался перекатить ее на спину, крепко сжала ногами его бедра и хрипло рассмеялась, услышав его ругательство.
Наклонившись, она впилась зубами в его плечо. Соль, и пот, и раскаленный мужчина. От этого сочетания у нее закружилась голова. Его мышцы перекатывались под ее жадными руками, как рифленое железо, но он беспомощно застонал, задыхаясь под ее танцующими пальцами, его сердце забилось быстрее под ее губами.
Джед вцепился в гладкую полоску тела над кружевными резинками чулок, не думая о возможных синяках. И наконец она позволила ему приподнять себя. Все поплыло перед его глазами, когда она опустилась на него, глубоко приняв сталь в горячий бархат. Словно в тумане, он видел ее натянувшееся, как тетива, блестящее в испарине тело и ее руки, неосознанно скользящие по нему в безумной ласке.
Он приподнялся, ища губами ее груди, плечи, губы. Схватил ее за волосы и, откинув назад ее голову, впился в ее шею. С его губ слетали какие-то хриплые невнятные обещания. Он понимал одно: в этот момент он смог бы умереть за нее. И не сомневался, что мог бы за нее убить.
Потрясенный яростным, стремительным оргазмом, Джед обвил ее руками и прижался лицом к груди, содрогаясь и задыхаясь.
– Дора. – Его губы ласково заскользили по ее телу. И снова: – Дора. – Он прижимал ее к себе, пока она не перестала дрожать, затем чуть отстранился и провел пальцем по ее щеке, поймав одинокую слезу. – Что это?
Она молча покачала головой и прижалась щекой к его волосам.
– Я не думала, что будет лучше. Не думала, что может быть лучше, чем вчера.
Ее дрожащий голос встревожил его.
– Если бы я знал, что какая-то старая кровать превратит тебя в сексуальную маньячку, я бы давным-давно затащил тебя сюда.
Дора улыбнулась.
– Потрясающая кровать.
– У меня на складе есть еще штук шесть.
Она засмеялась.
– Мы убьем друг друга.
– Я рискну.
«И я, – подумала Дора. – И я. Потому что Ли абсолютно права: я люблю его».
Два часа спустя Дора провела Джеда через служебный вход театра «Либерти». Квентин стоял в кулисах, беззвучно повторяя реплики и жесты актеров.
Дора легко ущипнула отца за щеку.
– Привет. Где мама?
– В костюмерной. Возникла небольшая проблема. Джед, мой мальчик. – Он сжал руку Джеда, не сводя глаз со сцены. – Рад видеть тебя. У нас сегодня ни одного пустого кресла и благодарнейшая публика.
– Мы заглянули посмотреть, как дела, – сказала Дора, бросая предостерегающий взгляд на Джеда. – И мне необходимо поговорить с Терри в антракте. О магазине.
– Я бы не хотел, чтобы ты выдергивала ее из образа.
