— …И звали солнце, чтобы скорее взошло, — запеваю я. Черноволосый оборачивается и подмигивает. Оглядывает с головы до пят.
— Лена? — произносит он одними губами. — Аллия, — отвечаю я так же тихо.
— Классное тельце.
Мы становимся плечом к плечу.
Кто-то еще поет: «Лав-ми тендер, лав ми ду…». Вот только не видно, кто именно.
— РАСТЛИЛИ ТАМ МНОЖЕСТВО БЕДНЫХ ДЕВИЦ!! — кричу я. Андроиды вокруг не реагируют — палю по ним, убиваю пятерых.
— БОГ ВИДИТ, Я ЗНАЮ: Я БЫЛА СРЕДИ НИХ! — кричит андроид-Флэнаган, а я ныряю под чужой выстрел.
Флэнаган тоже стреляет. И тут один РД как заорет прямо мне в ухо:
— ВЫ ЗАДОЛБАЛИ УЖЕ ПЕТЬ!
Я еле успеваю увернуться от выстрела.
— Брэндон?
— Я-ааа! — Точно Брэндон. Он наводит на меня дуло гранатомета. Залп! Роботы у меня за спиной разлетаются в клочья.
— …са-тис-фэкшн! Все пытаюсь и пытаюсь, все пытаюсь и пытаюсь! — поет безрукий, безногий андроид, лежащий на полу. Робот рядом с ним дергается и, сменив позу, начинает петь:
— Ай кан'т гет но-оу, да-да дум-дум…
Лена? Гарри? Не пойму. Ладно, черте ними, начинаем контратаку. Андроидов убиваем жестоко, их крови льется не меньше, чем крови рабов. Эх, мне бы пару коротких мечей — убивать ими получается изящно и утонченно. Бластер, удары руками-ногами — это не так эстетично. Мне раз семь уже прострелили башку, но Кэлен всегда на подхвате.
Кровавая баня заканчивается. Вшестером мы, слегка раненые, встаем и оглядываемся.
Улицы Кардиффа завалены трупами. В свете искусственного заходящего солнца мерцают тысячи тысяч экранов видеофонов. Жуткое и в то же время грустное зрелище.
Несколько сотен людей выжило. Забрызганные с ног до головы кровью и мозгами, они встают на ноги. Поднимаются волнами, смотрят на нас. Вот на ногах оказался последний выживший, и все разом кланяются нам. Кланяются очень низко.
Мыв знак победы вскидываем кулаки. Да, у нас получилось. Тут Кэлен щелкает переключателем, и тела наших роботов падают замертво.
ФЛЭНАГАН
— А где Лена, чтоб ее?
ЛЕНА
Ну что сказать?.. Сначала было весело, а потом я притомилась.
Флэнаган — славный малый, и война для него — это естественно. Он освобождает от тирании родную планету. Что может быть круче! Вот я и решила на время составить ему компанию.
Пальнула, сожгла, пробежалась, нырнула, отбила удар, выстрелила кому-то в лицо, умерла, воскресла. Пальнула, сожгла, пробежалась, нырнула, отбила удар… и дальше по списку. Потом меня вдруг охватила печаль. Я впала в депрессию и убежала.
Теперь я в ресторанном райончике подземного мира. Повсюду люди — сидят, смотрят трансляцию битвы на экранах видеофонов. Первый бой камера-боты записали крупным планом, Кэлен сгрузила запись себе на компьютер и выдала в сеть. Картинка нечеткая, но смысл понятен — по всей планете уничтожают РД. А люди сидят, смотрят и ждут; кто-то — кому не повезло — сам умирает.
Никто не шелохнется, когда я прохожу мимо. Меня — такую стройную, сочную, рыженькую (не особо грудастую), шестифутовую, с мощными (хоть орехи коли) руками — не заметить грешно. Я сама от себя в восторге.
Из толпы выделяется парень — стоит на коленях, дрожит.
— Встать, — велю я. Он подчиняется, плачет. — Ты сделаешь все, что я прикажу. Парень тупо кивает. — Все, что прикажу Он снова кивает.
Слишком просто. Слишком похоже на изнасилование. Я иду дальше, оставив парня мучиться от ненависти к себе за предательство.
Путь мне преграждают три РД. Они вычислили меня и тянутся за бластерами. Я стою на месте, но не стреляю — вместо этого пытаюсь проникнуть к ним в головы.
Кэлен перекидывала меня из тела в тело раз двадцать, и я успела приноровиться. Мой удаленный компьютер работает исправно, приказываю ему повторить действия Кэлен. Получилось! Вхожу в умы РД, овладеваю ими.
Роботы бросают оружие, смотрят на меня.
А я смотрю на них.
Смотрю на них.
Смотрю на них.
Теперь я одновременно в трех телах. Это требует определенной сноровки, но я справляюсь. Мне не привыкать — я могу одновременно играть в шахматы и писать книгу; могу одновременно читать книгу и отсылать электронную почту, а могу вообще читать книгу, отсылать электронную почту, делать себе педикюр, смотреть телевизор — и при этом не терять сосредоточенности.
А вот сейчас я — три человека одновременно: первая Лена, рыжая красавица, парень-Лена, темнокожий атлет, с лицом, которое растопило бы сердце самого Микеланджело, и наконец, я — Лена-девушка-мечты, невероятно красивая, с овальным лицом и мощной мускулатурой.
Первая Лена улыбается парню-Лене, и у того встает. Лена-девушка-мечта глядит на обоих и ощущает прилив возбуждения.
Вместе идем к особняку неподалеку Дом пуст — слуги на улице, хозяева на войне.
Мы раздеваемся. Я раздеваюсь и смотрю на себя голую, начинаю мастурбировать. Мастурбирую, ласкаю себе груди, ласкаю себе груди. Смотрю, как ласкаю себе, груди, смотрю, как мастурбирую. Целую парня-Лену в теку, встаю на колени, беру его достоинство в рот. Она берет у меня рот, языком играю со своим языком, лижу себе руки, язык, член, киску, киску, все тело, все тело, все тело, трахаю себя, себя, мы трахаемся…
ФЛЭНАГАН
— Где мы?
— В Пентре-Ифане, моем родном городе.
— Надерем-кась… — И Брэндона убивают. Убивают и меня тоже.
Вот я смотрю на мир уже другими глазами, а на меня пялится доппельгангер и очумело орет:
— …всем тут задницы-ыыыИ! — Это Брэндон закончил предложение.
— Отличная мысль, — говорю я, и Брэндон кивает. Берусь за пистолет.
Мы идем убивать.
КЭЛЕН
Я устала, начинаю бояться, что мы проиграем.
Работа мне досталась самая тяжелая: сидеть у экрана за пультом и перебрасывать сознания товарищей из тела в тело. Я несколько раз сходила под себя — и по-маленькому, и по-большому. Все потому, что боюсь отойти от экрана. Надо было оставить за пультом двоих, а так я даже поесть не могу.
Остальным повезло, они не так мучаются. Ублюдки!
Вот Флэнаган сдох — переключаю его. Скоты!
Лена, чтоб ей сгнить, занимается сексом сразу с двумя потрясающе красивыми РД! Я вижу то же, что и она. Вот только образы расплываются, будто Лена смотрит на одну точку под разными углами. Она трахается, отрывается по полной программе! Глазам не верю, вот шлюха! И все же…
