– Извини, – еле слышно произнес Алексей, – я подумал…
– Мне все равно, что ты подумал, – не оборачиваясь, перебила его Марина, – это актеры, иностранные актеры. Разве ты… – и замолчала.
– Нет, не знаю, ни разу не слышал, – признался Алексей. – Я, правда, в кино редко хожу, некогда. Вот даже «Трактористов» не видел, говорят, хороший фильм, и песня в нем отличная. А давай сегодня сходим? В «Ударник»?
– Давай, – Марина, не отрываясь, смотрела на узкую московскую улицу. Сколько народу! А ей всегда казалось, что город в этот период был полупустым. Так, проскочит два-три человека, скрываясь от «черных воронков», и снова тишина. А тут толпы – мужчины, женщины, дети, кто бежит, кто идет неторопливо, кто дорогу перебегает, не обращая внимания на резкий пронзительный автомобильный сигнал. И все это с улыбкой, Марина, как ни старалась, так и не высмотрела в толпе ни одного хмурого или недовольного лица. Серьезные, сосредоточенные – да, сколько угодно, но злости и в помине нет, словно сегодня всему городу выдали кварталку. И одеты москвичи нарядно: женщины в длинные юбки и светлые кофты, полно модниц в крепдешиновых платьях, а мужчины… Тут вообще все просто: брюки, рубашки под заправку, кто-то в пиджаке, людей в форме мало. Зато обувь почти у всех темная, редко-редко мелькнут чьи-то светлые туфли, а ведь сейчас лето. Слева показались высокие кирпичные стены Высоко-Петровского монастыря, Марина перегнулась через колени Алексея и уставилась в окно.
– Жалко, что его совсем не снесли, – проговорил он, подавшись назад, – на кой черт он тут нужен, в центре города. Я бы эту богадельню по кирпичику разнес, а на этом месте дом новый построил. Или завод.
Таксист негромко чертыхнулся и нажал на клаксон, пугая выбежавшую на дорогу собаку. Дворняга загавкала в ответ и неохотно отошла в сторону.
«Не будет тут ни дома, ни завода. Монастырь снова попам отдали, под университет. Новых инквизиторов учить будут на наши головы. А те и рады стараться, того и гляди, снова книги жечь начнут. Книги… Да пошел он куда подальше, перебьется». Тут Марина вспомнила первое золотое правило хронотуриста и вслух говорить ничего не стала. «Эмка» медленно проехала сквозь толпу до пересечения со Столешниковым, и, не доезжая до Малого театра, остановилась в Камергерском переулке рядом с шестиэтажным зданием серого цвета.
– Все, молодые люди, приехали. «Мюр и Мерилиз», – сообщил таксист и остановил машину.
– Я заплачу, – Марина открыла сумку и потянулась к пачке купюр, лежащей сверху. Здесь вроде мелкие, сейчас-то они и пригодятся. «Интересно, сколько здесь положено давать на чай, или надо платить строго по счетчику…»
Она вздрогнула от внезапного прикосновения. Алексей накрыл ее руки своей ладонью, посмотрел ей в глаза и распорядился, негромко и требовательно:
– Выходи и жди меня там, – он качнул головой влево, показывая на заполненный народом вход в Центральный универсальный магазин, – я сейчас.
И произнес это таким голосом, что спорить с ним или перечить было невозможно. Марина послушно выбралась из машины, перебежала трамвайные рельсы, остановилась у тумбы с театральными афишами и задрала голову, рассматривая фасад магазина.
«Среди товаров ежедневного спроса в ЦУМе продавались: фитили для керосинок и керогазов, слюда, хозяйственные сумки „авоськи“ с деревянными ручками. Всего в магазине ежедневно имелось в продаже до семнадцати тысяч наименований товаров, начиная от иголки за две копейки и кончая дамскими меховыми манто». Что такое слюда и зачем она нужна в хозяйстве – этот вопрос давно не давал ей покоя. Вернее, не сама слюда, а возможности применения ее в домашнем хозяйстве. Да черт с ней, со слюдой, кому она нужна…
Марина обернулась и увидела, как через толпу к магазину идет Алексей и как люди расступаются перед ним и оборачиваются ему вслед. Особенно девушки: две кумушки в одинаковых светлых костюмах и черных туфельках, надетых на белые носочки, дружно повернули головы в его сторону. Одна из них что-то сказала, Алексей мельком глянул на нее и отвернулся. Марина спряталась за тумбу с афишами, обошла ее и выглянула с другой стороны. Летчик перебежал рельсы перед подходившим трамваем и остановился в растерянности. Он озирался по сторонам и даже приподнимался на носки, смотрел поверх толпы. Марина снова шмыгнула за круглый бок тумбы и только собралась вынырнуть с другой стороны, как ее схватили за рукав пиджака.
– В кошки-мышки поиграть решила? – улыбался ей Алексей, довольный тем, что смог перехитрить Марину, и добавил, уже серьезно и деловито:
– Пошли, на тебя люди смотрят. Надо было тебе еще на аэродроме что-нибудь найти, прикрыться.
«Да, надо было. Что ж не нашел?» – Марина посмотрела через плечо Алексея. Да, на нее уже оглядывались, кое-кто даже присвистнул негромко – то ли от восторга, то ли от возмущения. Алексей оглянулся грозно, но шутник уже исчез в толпе.
– Это на тебя смотрят, – Марина взяла Алексея под руку и повела за собой к толкучке у прилавков напротив главного входа в магазин.
Гул и суета окружили их, потянули за собой к витринам с косметикой, Марина вертела головой по сторонам, принюхивалась к запахам духов и прочей парфюмерии. Две попытки сбиться с курса, чтоб рассмотреть помаду и крем в потрясающей изящной баночке не удались, Алексей строго выдерживал направление движения. Остановились они только у лифта, вернее, небольшой очереди перед ним. Но подъемников здесь оказалось два, поэтому уже минут через пять Марина и Алексей вошли в тесную, с низким потолком, кабину. Он закрыл решетчатую дверь и нажал кнопку второго этажа. Пол под ногами вздрогнул, кабина дернулась и поехала вверх. Мимо проползли плиты перекрытий, показался пол следующего уровня, ботинки, туфли и сапоги, потом ноги их владельцев, деловитая очередь на площадке, потом лифт остановился.
– Я тебя здесь подожду, – Алексей указал на окно с широким подоконником в торце коридора, – только ты недолго, ладно? А то билетов не останется.
«Билетов? Каких билетов? А, мы же в кино собирались…» – Марина огляделась по сторонам. Куда ни глянь – везде маленькие и большие отделы: готовая одежда, обувь, ателье индпошива, галантерея, ткани, головные уборы – выбор оказался даже больше, чем она могла предположить.
– Хорошо, жди, – согласилась Марина и неторопливо пошла по светлому просторному коридору, но поймала на себе несколько осуждающих, даже враждебных взглядов покупательниц и свернула в первый попавшийся, до отказа набитый покупательницами отдел. Нельзя привлекать к себе внимание, надо снова слиться с толпой и сделать это как можно скорее. Весь товар был убран за прилавок, развешан по стенам. Продавец – невысокая плотная женщина в черном халате – показывала двум женщинам что-то темно-зеленое и бесформенное. У дальнего края прилавка стрекотала касса, за ней трудилась девушка в пестром платье и белом платочке на голове. Рядом на стене висел плакат, изображавший переполненную вниманием и заботой продавщицу в строгом черно-белом платье. В руках она держала точно такое же, унылое и безликое, но на вещичку жадно уставилась белокурая полная покупательница с прижатой к груди красной тряпкой в белый горошек.
