Брэндон повернулся к невесте, но в ужасе отшатнулся. Кэтлин исчезла. Он держал руку мужчины!.. Бледного незнакомца, мокрые волосы которого свисали со лба, а темная, сочащаяся влагой одежда липла к телу, как саван.
Незнакомец улыбнулся мертвенной улыбкой, обнажив почернелые зубы.
— Приветствую тебя, братец.
— Ричард!
Брэндон со сдавленным воплем выпустил ледяную руку и отшатнулся к стенке кареты.
— Воистину Ричард. Осужденный убийца. Даже в могиле мне нет покоя. — Призрак придвинулся ближе. — Ни мне, ни тебе не знать покоя, брат, — если ты не сознаешься.
— Нет! Я ничего не делал! Не трогай меня!
Белесая рука с острыми, хищными пальцами тянулась к его лицу, от нее исходил запах сырости и тления. Брэндона затошнило.
— Ничего? — Рука застыла в нескольких дюймах от щеки Брэндона. С отвисшего рукава стекала вода. — Убийство Уолтера Фоулера ты называешь «ничем»? Я принес тебе от него привет… и проклятие.
— Это не я! — Дыхание вырывалось из груди Брэндона резкими, судорожными всхлипами. — То есть так получилось, но я не виноват. Спроси Фоулера. Это был несчастный случай — ссора. Я не хотел, чтобы он умирал, — Голос его сорвался на крик. — Пожалуйста, ради Бога, не трогай меня!
— Одно объятие, Брэндон. Неужели ты откажешь в одном-единственном объятии любящему брату, с которым так долго был в разлуке? Там, где обитаю я ныне, не до поцелуев. — Мокрая фигура придвинулась ближе. — Давай же, один поцелуй на память. Даже если ты не хочешь признаться, ты все равно остаешься моим маленьким братиком, которого я всегда любил и защищал.
Ричард Данвелл поднял руки, раскрывая объятия. Брэндон испустил пронзительный вопль и рванулся в сторону. Открыв дверь экипажа, он на всем ходу полетел вниз головой на дорогу. Но, по всей видимости, не расшибся, поскольку через миг уже вскочил и, пошатываясь, ничего не видя перед собой, побежал к отвесным прибрежным скалам.
Ричард Данвелл подождал, пока карета остановится. Шагами почти столь же нетвердыми, как у его брата, он подошел к сидевшему на козлах Джейкобу Поулу.
— Вы слышали?
— Каждое слово, — угрюмо отозвался полковник. — Признание частичное, однако и такого более чем достаточно.
— Он говорит, это несчастный случай.
В тоне Ричарда звучало отчаянное желание поверить, ко Поул покачал головой.
— Подумайте о том, что произошло после. Ваш нож со следами крови. Окровавленная одежда в вашей комнате в Данвелл-Холле. Все это свидетельствует об умысле, а не о несчастном случае. А потом — молчание. Даже когда его родной брат стоял у подножия виселицы!
Ричард вздрогнул, но причиной тому был не только холодный ветер, пронизывающий мокрую одежду насквозь.
— Вы заставляете меня признать то, что я бы предпочел отрицать. И все равно он мой брат. Я не хочу видеть его в петле. Что теперь?
Поул кивнул на двух приближающихся лошадей.
— Не могу сказать. Зато у доктора Дарвина всегда есть наготове план — или добрая дюжина.
Впрочем, с планами пришлось несколько минут подождать. Ричард Данвелл помог Кэтлин слезть с седла, и влюбленные в нерешительности застыли на жалящем ветру напротив друг друга. Ни один не мог вымолвить ни слова. Наконец Кэтлин с отвращением сморщила носик.
— Ах да, мне следовало вас предупредить, — промолвил Дарвин. Ему по крайней мере хватало жизнерадостности на всех.Эта вонь не просто так, а специально — и временно.
Чары распались. Кэтлин покачала головой и улыбнулась.
— Пусть он и пахнет, как могила, мне все равно. — И добавила, понизив голос и предназначая свои слова одному только Ричарду: — Лишь бы ты сам в ней не лежал.
— А до этого, я уверен, еще очень долго. Дарвин шагнул вперед, отстраняя их друг от друга.
— Но как? — Кэтлин перевела взгляд с Ричарда на карету. — Про убийство и признание я понимаю, но воровство…
— Терпение, мисс Кэтлин. Еще хватит времени на ответы — чуть позже. — Доктор взглянул в лицо Ричарду. — Надо бы идти за ним следом, и поскорее. Вы или я?
— Наверное, идти следует мне. — Молодой человек обвел взором пустынные скалы, среди которых скрылся его брат. — Только сперва я должен узнать одну вещь. Неужели Брэндоном руководила примитивная алчность, желание завладеть фамильным поместьем?
— Нет. — Дарвин взял Ричарда Данвелла за руку. — И сам факт, что вы спрашиваете об этом, говорит мне, что пойти вслед за Брэндоном должен кто-нибудь другой — чтобы вам не пришлось вторично предстать перед судом за убийство, причем на сей раз из неподдельной ревности. Брэндона надо пожалеть, однако это не та жалость, которую можно ждать от вас. Он возжелал того, чем обладали вы, только предмет его вожделения нельзя измерить в золоте, рубинах или же фамильных имениях. Он обретается в девичьих глазах. — Доктор взял руку Кэтлин и вложил ее в ладонь Ричарда. — Возвращайтесь же в гостиницу вместе с Джейкобом. Оставьте здесь лошадей. Если я не вернусь через два часа, можете делать вывод, что я… нуждаюсь в помощи.
И он, не оглядываясь, направился вдоль утеса, на ходу обшаривая глазами серую линию неба, каждый каменный выступ, каждый подернутый мхом курган впереди. Погода все ухудшалась, леденящий ветер нес над волнами клочья тумака. У подножия скал плескались белые волны, чернели выступающие над водой валуны. Меж оставленных приливом луж одиноко бродили чайки. Даже рациональному взору Дарвина нетрудно было населить этот унылый пейзаж беспокойными духами утонувших моряков. Суеверного же Брэндона Данвелла внезапное появление брата близ места, откуда тот некогда бросился на верную гибель, наверняка повергло в неудержимый ужас.
Физическое состояние Брэндона не позволяло ему убежать далеко. Дарвин наткнулся на распростертое на самом краю обрыва тело. Несчастный лежал, закрывая голову руками. Он не слышал шагов доктора и содрогнулся, когда на плечо ему легла чья-то рука.
— Мужайтесь, дружище, — негромко произнес Дарвин. Брэндон был так испуган, что даже не обернулся. — Тот, кого вы видели в карете, вовсе не призрак из потустороннего мира. Ваш брат Ричард жив. Он явился вам таким образом лишь для того, чтобы вынудить у вас признание — которое вы и сделали.
Брэндон приподнялся и устало покачал головой. Но отрицать уже ничего не мог и через несколько секунд вновь поник, уткнувшись лицом в ладони.
— Ричард жив. Значит, я мертв. — Голос его звучал безжизненно.
— Только если сами захотите умереть. — Дарвин заговорил бодро и деловито: — Вы очень больны, но, хотя исцелить вас нельзя, лечить все же можно. И если я не в силах предложить вам здоровья, надежду предложить я вам могу.
— Надежду. — Данвелл поглядел на доктора. В усталых, покрасневших глазах читались отчаяние и крайнее изнеможение. — Надежду протянуть еще ровно столько, чтобы сплясать в воздухе… Уж лучше покончить со всем здесь и сейчас.
