— Да, доктор Дарвин?
— Я вижу тут сотни растений, которых не встречается на равнине. Если я опишу их вам, сумеете раздобыть мне по образцу каждого?
— Запросто. Хотя должен сразу предупредить, здесь множество и других, каких из кареты вам ни за что не разглядеть. Смотрите.
Ричард остановил карету, легко спрыгнул вниз и направился к мшистой кочке в нескольких ярдах от дороги. Он был без шляпы, и ветер играл его длинными черными волосами. Вернувшись, Текстон показал спутникам маленькое растеньице с широкими листьями и множеством бледно-зеленых щупальцев с тупыми липкими кончиками.
— Вот, для вашей коллекции. Когда-нибудь видели что-либо подобное?
Дарвин внимательно оглядел растение, понюхал и, оторвав кусочек листа, задумчиво пожевал.
— Ага. Никогда не видел, но, кажется, знаю, что это такое. Жирянка. Верно? Вот ведь нарушение обычного порядка вещей: животные едят растения, но это растение ест животных, по крайней мере насекомых.
— Именно, — улыбнулся Текстон. — Хорошо еще, оно всего лишь несколько дюймов вышиной. А представьте себе его десятифутовым — получится такое «сокровище Одирекса», что все римляне точно бы разбежались.
— Боже праведный! — ужаснулся Джейкоб Поул. — Не думаете же вы, что этакое страшилище и впрямь существует — там, на Кросс-Фелл?
— Ну что вы. Его бы уже давным-давно нашли — туда ведь каждый день ходят пастухи.
— Если бы оно первое их не нашло, — мрачно возразил Поул и еще глубже зарылся в недра пальто.
Текстон снова залез на козлы, и они тронулись в путь. Вокруг расстилались безбрежные просторы зимних взгорий, волнующиеся медные, угольно-черные и серебристо-серые моря, уже скованные первыми заморозками. Наконец, еще через три часа езды в гору, путники добрались до Милберна. Текстон снова перегнулся вниз с крыши и прокричал, заглядывая в карету:
— Еще две мили — и мы дома!
По маленькой деревушке Милберн беспрепятственно гулял ветер. Каменные домишки жались к церкви и общему выгону. По сравнению с жалкими лачугами карета Текстона выглядела неправдоподобно большой и добротной. На развилке, уводившей к соседней деревне Ньюбиггин, Текстон остановил коня и показал на раскинувшуюся на северо-востоке громаду Кросс-Фелл. Дарвин воззрился на гору с интересом, и даже Джейкоб Поул, притянутый мыслями о потенциальном кладе, высунул нос из груды пальто и шалей. Минуты две полюбовавшись мрачным пейзажем, где гребень за гребнем взбегали все выше и выше к далекой, скрытой тучами вершине, Текстон снова тронул поводья.
— Постойте — не надо!
Внезапный возглас Дарвина остановил его.
— В чем дело, доктор Дарвин? Что-то случилось?
Доктор не ответил. Распахнув дверь кареты, он с неожиданной для его веса легкостью соскочил на землю и быстрым шагом пошел через выгон к камню, на котором сидел мальчишка лет десяти с деформированными чертами лица, широким сплющенным черепом и глубоко посаженными глазами. Одет он был не по погоде легко в какие-то обноски, однако, несмотря на жалящий холод и ветер, кажется, совсем не мерз.
Когда Дарвин приблизился, мальчишка вскочил, но не убежал. Стоя он казался еще несуразнее: менее четырех футов роста, широкогрудый и кривоногий. Доктор оглядел его взглядом профессионала.
— Что с ним такое, Эразм? — Джейкоб Поул тоже спешился и заторопился вслед за другом. — Это что за болезнь?
Накрыв мягкой ладонью макушку мальчика, Дарвин медленно поворачивал ему голову из стороны в сторону. Парнишка, удивленный, однако ободренный спокойной и ласковой манерой доктора, не противился осмотру, хотя и не произнес ни слова.
— Это не болезнь, Джейкоб. — Дарвин задумчиво покачал головой. — Сперва я тоже так подумал, но паренек совершенно здоров. За всю свою медицинскую практику не видывал столь диковинного типа сложения. Поглядите только на странную структуру черепа и любопытную регрессию подбородка. А этот вот чудной изгиб между грудным и поясничным отделами позвоночника… — Надув толстые губы, Дарвин легонько погладил пальцем шишковатый лоб мальчугана. — Скажи мне, дитя мое, сколько тебе лет?
Парнишка ничего не ответил. Подняв на доктора взгляд нежных и умных глаз, он издал странный, сдавленный горловой звук.
— От Джимми вы ответа не дождетесь, — вмешался Текстон, тоже подходя к ним. — Он немой. Впрочем, очень даже смышленый малый и отлично выполняет все поручения.
Дарвин кивнул и осторожно провел ладонью по горлу и гортани мальчика.
— Да, здесь тоже чувствуется что-то странное. Подъязычная кость деформирована, а кадык и вовсе отсутствует. Скажите, мистер Текстон, родители мальчика из этих краев?
Он ободряюще улыбнулся пареньку, хотя из-за отсутствия передних зубов улыбка вышла скорее жутковатой, чем дружественной. Втиснутая в маленькую ручонку серебряная монета возымела больший успех. Мальчик робко улыбнулся в ответ и показал наверх, на гору.
— Видите, он отлично вас понимает, — сказал Текстон. — Говорит, его мать из Дафтон-Фелл. — Он отвернулся и поманил Поула с Дарвином за собой и лишь после этого продолжил, понизив голос: — Джимми — печальный случай. Его мать была пастушкой, полоумная Молли Меткалф. Бедная девушка, совсем дурочка — ума ей с грехом пополам хватало лишь на то, чтобы пасти овец на склонах Дафтон-Фелл и Кросс-Фелл.
— А отец? — спросил Дарвин.
— Бог знает. Какой-нибудь бродяга. Во всяком случае, Джимми уродился совсем не красавчиком, зато с мозгами у него все в порядке. Боюсь, бедняга так и останется карликом, но работа в деревне для него всегда найдется. Он очень послушен, ему можно доверять, а к его внешности мы все уже давно привыкли.
— Уж не красавчик, верно, — проворчал Джейкоб Поул. — Что за странное уродство! Знаете, кого он мне напоминает? На Островах Пряностей я видел одно существо, немцы звали его не то Оранглордом, не то Оранглаутом, что-то в этом роде. Эти твари живут в лесах и очень пугливы, но я как-то раз видел тело, которое притащили туземцы. Черепом и строением костей оно очень походило на вашего Джимми.
— От Островов Пряностей до Кросс-Фелл путь неблизкий, полковник, — возразил Текстон. — И сами можете догадаться, что говорит по этому поводу Анна: будто бы полоумная Молли понесла от горного демона, дьявольского инкуба, а Джимми — плод сего союза. Что вы об этом думаете, доктор Дарвин?
Эразм Дарвин слушал его вполуха, время от времени поворачиваясь, чтобы еще раз поглядеть на мальчугана.
— Пока еще не знаю, что и думать, мистер Текстон, — наконец отозвался он. — В одном могу вас заверить. Единственный, от кого может зачать и понести ребенка женщина, — это такой же человеческий мужчина. Болтовня вашей жены об инкубах — антинаучная чепуха.
— Зачатие не всегда обязательно, доктор. Вы же не забыли о непорочном рождении Господа нашего Иисуса Христа?
