— Так, — удовлетворенно потирает руки Лебедь, снова занимая наблюдательный пункт на холмике «беркута», — это уже на что-то похоже. Ополченец Влад, добавления будут? В запасе имеем еще минут пять.
Прикидываю, как движутся машины противника. Если выйдут прямо на нас, Ястреб у них получится сбоку-сзади. И, частично, сверху… о, мысль.
Киваю на сухой овражек чуть направо и вбок.
— Нам троим залечь во-он там, вам двоим с автоматами — где-нибудь впереди. Не заметят и проедут мимо — отлично. Заметят и свернут к машинам — получат с фронта от вас, с фланга от Ястреба, ну и мы подключимся, с такого расстояния не промажешь…
Рик удивленно смотрит на капрала Свантессона, тот с не менее озадаченным видом кивает.
— Однако. Влад, ты ведь не служил…
— Лирику оставим на потом. Мы выдвигаемся?
— Не совсем. Ты остаешься с Риком, а я с женщинами выдвигаюсь. Рик, ты старший, включи второй резервный, сигналы знаешь. Влад, поставь свою ходиболтайку на прием на третий канал и не трожь тангенту.
Через полторы минуты Лассе, тихими матерными возгласами подгоняя Соню и Сару, скрывается в овражке. Меня же Рик укладывает в полусотне метров впереди замаскированных машин, там как раз удобная выемка, а буквально в паре шагов рыжий выступ песчаника, за которым можно укрыться не только лежа, но и на корточках. Отходит на пару шагов, критически смотрит со стороны, кивает — сойдет, — и занимает позицию метрах в десяти слева, у него там «запасной позицией» получился развесистый не то куст, не то кактус. От пули, разумеется, не защитит, зато просто спрятаться за ним можно капитально.
— Без команды не стрелять, лежи тихо и пока старайся не шевелиться, — говорит Рик.
— Вилко, — с кривой усмешкой отзываюсь я… и тут понимаю, что уже минуты полторы слышу тихое нестройное тарахтение автомобильного движка. И даже нескольких движков — трех, согласно вводной капрала Свантессона, переданной по наблюдениям Хокинса.
Винтовка на изготовку.
Возможный противник. Визуальный контакт.
«Если ты видишь противника — он видит тебя». Не-помню-какой из законов Мэрфи для боевых операций. Нам, конечно, плюс за маскировку, и все-таки.
Тихий голос Рика сбоку:
— Рейдовый джип с пулеметным вертлюгом, пикап и грузовик. Джип слева, пикап справа, грузовик ярдов на тридцать позади. Двое в пикапе, трое в джипе… Влад, кого наблюдаешь?
— Джип виден четко, пикап частично, — отвечаю я, — грузовика почти не вижу.
— Тогда так, по команде — очередь по джипу, и сразу за камень. Дальше слушаешь рацию.
— По машине бить или по людям?
— А попадешь?
— Попасть-то попаду, а вот с одной очереди всех троих снять — это навряд ли.
— Тогда работай водителя, а остальных как получится.
— Принял, — вытираю правую ладонь о разгрузку, выдыхаю, снова палец на спуск.
Рик что-то бубнит в коробочку на закрытой частоте, ему что-то отвечают. Слежу за «возможным противником». Джип — сильно переделанный «бобик» в желто-серые разводы, на вертлюге нечто трудноопознаваемое из раздела «пулеметы мира»; темно-зеленый пикап — спереди смахивает на маздовский «курьер»; от грузовика виден лишь край квадратного кунга. Банда или мирная колонна из местных, а хоть бы и не местных? Турель с пулеметом тут у кого угодно может найтись, не показатель… но Хокинс, а дирижирует всю операцию именно он, в таких вопросах на порядки опытнее меня.
— Огонь, — командует Рик.
Все, отставить сомневаться. Рамка приклада вжимается в плечо, левая рука поддерживает ребристое цевье бельгийской автоматической винтовки.
Очередь на полмагазина. Перекат, сжимаюсь в комок за валуном. Водителя точно взял, из головы красным хорошо брызнуло, достал ли заднего у вертлюга — не знаю. Но пулемет молчит. Вернее, молчит их пулемет, а вот слева-сверху, с позиции Ястреба, американский клон «миними» как раз декламирует короткими звучными строчками поэму в ритме Маяковского. В двух местах поэму перемежают взрывы вроде гранатных, но посолиднее.
Потом поэма, в смысле пулеметная лента заканчивается, и наступает оглушительная тишина.
— Всем, Ястреб — отбой, — через пару минут раздается из рации.
Пытаюсь подняться. Ноги подкашиваются, весь мокрый, хоть выжми. Ничего, пройдет. Еще колено ушиб, когда перекатывался. Тоже не страшно, свинцовая пилюля в организме куда вреднее.
С усилием опираюсь о камень, «фал» на плече, и шкандыбаю к холму, где позицию занимал Лебедь. Сара, бледная, глаза в пол-лица и ссадина на щеке, поднимается из травы мне навстречу. Прижимаю к себе, крепко, до синяков. Целая. Живая. Рот в рот, единым дыханием, ее и мое сердце рядом.
Все, любовь моя, жизнь продолжается.
Краем глаза ловлю неподалеку схожую пост-боевую релаксацию в исполнении Сони и привставшего на цыпочки Лассе Свантессона. Целиком и полностью одобряю, Соне именно это сейчас и нужно, «полный курс терапии» может и до ночи обождать, а сейчас — так.
Территория Европейского Союза, отроги Холмов
Страстей севернее р. Мунви
Четверг, 05/06/21 13:57
Уазик восстановлению не подлежит — мало что пулями изрешечен, так Ястреб, не очень надеясь на мою меткость, еще и положил в него двадцатидвухмиллиметровый «тромблон», «чтоб наверняка». И такую же гранату Рик всадил в кабину грузовика, кунг старушки «татры-качены» остался относительно цел, но мотор и вся начинка в хлам. В профессиональной мастерской может что и смогли бы поправить, только кто ж будет тащить три тонны убитого железа за полтыщи верст до Портсмута или кто там отсюда получится ближе… Простреленная в тринадцати местах «мазда» также не на ходу, однако ее починить вроде как реально, что и доказывают штаб-сержанту Хокинсу оба мехвода, экспрессивными жестами выражая, как бы за такое взялись они сами на месте авторемонтника.
Рядом Лассе на крышке трофейного патронного цинка раскладывает пасьянс из айдишек.
Когда бойцы разложили на травке тела убитых, провели экстренный обыск и обнаружили в карманах идекарты, Ястреб аж с лица спал. Причину я понял сразу: общался и на «Латинской Америке» с патрульными, и в Порто-Франко с бывшим оперативным координатором Герриком и другими «полевыми работниками» того же ведомства, да и просто в разговорах о том о сем тема дорожного бандитизма всплывала нередко. Так вот, по мнению опытных в данном вопросе персон, большинство новоземельных банд все-таки не рисковые одиночки, которые вышли на большую дорогу срубить легких деньжат, а часть большой и разветвленной схемы «теневого бизнеса». И в этой схеме есть довольно жесткое правило: «на промысел» документов с собой не брать. Чтобы, случись вдруг что — а такое «вдруг» у налетчиков входит в профессиональный риск, — пострадали только сами исполнители, но не их база, куда после успешной операции стаскивается все добытое. На базе-то у них и друзья-товарищи, а у кого наверняка и семья имеется… Вот Хокинс, увидев айдишки, и подумал, что ошибся и расстрелял мирно следующий по своим делам мини-конвой гражданских-аборигенов.
