Новоземельные минитмены действительно заимствовали у отцов-основателей как собственное название, так и ряд традиций: они тоже представляют собой ополчение, ибо иных вооруженных сил здешний Техас заводить себе не стал. Однако обычаи у техасских минитменов все же пожестче, чем в старой колониальной вольнице, куда ближе к армии, а вернее, к Национальной гвардии.
[39]
Конвойная проводка у них числится в побочных задачах, основная же — блюсти строгий порядок внутри своих округов и, при согласовании со штабом в Вако, также и вне оных. В общем, анархистами таких не назовешь, а вот местечковость цветет и пахнет…
А больше про дорогу и говорить нечего. Едем. Мы четвертыми в общем ордере, Ястреб пятым номером у нас на хвосте.
Суверенная территория Техас, г. Вако
Понедельник, 09/06/21 23:42
Блокпост Вако проходим в девятом часу вечера, едва успели до заката. Хокинс везет нас не в орденское представительство, ибо рабочий день там давно закончился, а сразу в гостиницу.
— Не знаю, лучшее ли это из здешних заведений, — останавливается у большой выгоревшей вывески «Sunflower Hall», — мне в прошлый раз вполне подошло. Служебного отеля в Вако все равно нету, представительство здесь крошечное, кому надо, селятся в городских.
Свободных сюитов в разрекламированном «Подсолнухе» нынче не имеется, но нас с Сарой устраивает «семейный» номер с двуспальной кроватью и большой ванной. Последнее сейчас важнее всего, ибо пыль после двухдневного перегона в открытом джипе забилась даже в самые неудобосказуемые и труднодоступные места.
Ужин при гостинице подают в старой доброй американской традиции — картофельное пюре, зеленые бобы в густой подливке и стейк (хорошо прожаренный). Я, конечно, по штатовским ресторациям Старого Света помнил размер порций, рассчитанных не иначе как на лесорубов или китобоев после трудового дня, но решил, что мы весь день в дороге, вторые сутки на бутербродах, а раз так, вдвоем с двумя порциями как-нибудь управимся… Вот «как-нибудь» и управились, да.
Сара клятвенно пообещала, что после такого обжорства завтра же сядет на диету, но сейчас оторваться от тарелки просто не в состоянии. А когда ползем обратно в номер, меня подзывают к стойке. Миранда — крепкая пергидролевая блондинка лет пятидесяти, хозяйке «Подсолнуха» приходится то ли младшей сестрой, то ли кузиной, исполняет в гостиничном хозяйстве роль дежурного администратора, коридорной и прочие вспомогательные функции — сообщает, что у Хокинса для нас есть новости, мол, «не слишком срочно, как закончите — постучитесь в шестнадцатый».
В номере Хокинс галантно выделяет осоловевшей Саре единственное кресло, а мне предлагает присесть на кровать.
— Да я и постоять могу…
— Нет уж, сядь. Я сам чуть не упал, когда услышал.
— Что услышал? И вообще, какие такие новости, мы же два дня в дороге, а в представительстве Вако сейчас уже никого нет?
— Так я в Кадиз позвонил, сам понимаешь насчет чего. Ну что лагерь большой банды еще в субботу накрыли, это мы предполагали с самого начала…
Киваю:
— Помню, да. И что в этом лагере даже у пленников не удастся найти концов по «изделиям-А», я тоже предполагал.
— Правильно предполагал, концов действительно не нашли. А дальше уж не знаю где и с какими сложностями, но генерал Уоллес откопал человека то ли из Ай-Эй-И-Эй,
[40]
то ли из Ди-Эйч-Эс…
[41]
в общем, нашел эксперта. Сегодня он эти контейнеры внимательно осмотрел. Сказал, что маркировку такую знает, при этом улыбался во все сорок четыре зуба, а потом вскрыл. Как ты думаешь, что там было?
Вздергиваю бровь.
— Ну если ты вот прямо весь прыгаешь на месте с хитрым видом, никаких «изделий-А» в этих контейнерах не держали вообще никогда, а за ленточкой они использовались для транспортировки чего-то связанного с ядерщиками, хрупкого, но насквозь безопасного, например, для каких-нибудь полевых регистраторов космических лучей… Однако поскольку ящики я сам таскал, и они действительно были зверски тяжелыми — позволю себе ткнуть пальцем в небо. Золотой песок?
Хокинс качает головой.
— Не, Влад, в покер с тобой пусть другие играют, мне кошелька жаль. Клянусь святым Дунстаном, почти угадал. Золотые слитки без орденского клейма. Четырехсотунцевые.
[42]
Картрайт говорит, оценивать будут позже, а сейчас по новой перетряхивают всех пленников — что-как-откуда в таких объемах, ведь ни в Евросоюзе, ни в Техасе, ни вроде как в Китае никаких крупных залежей золота нету. Песок кое-где моют, редко и нерегулярно, однако тут-то слитки.
— А что слитки? Сколько за ленточкой историй было, когда в оборот пускали фальшивые червонцы;
[43]
в смысле, проба настоящая, но чеканили сами — из нелегального золота, как правило. А монеты отчеканить, я так понимаю, сложнее, чем просто слитки сделать.
— Да, но откуда взялось столько золота? Горсть липовых «орлов»
[44]
или там «крюгеррандов»
[45]
склепать — хватит плошки золотого песка, это можно и намыть себе потихоньку. А тут четырехсотунцевые слитки на полтонны. Под такое нужна целая орда старателей, а никакого Клондайка-Эльдорадо на разведанных территориях точно не находили, уж такой слух в народе мигом разошелся бы, как когда-то случилось с алмазами на Мысу, который британцы сразу же отжали у Дагомеи, или с коренным золотом у русских… Ну а если слитки эти не здесь выплавили, а из-за ленточки ввезли — опять же, как и для чего… короче, хотят найти концы. А когда закончат расследование, добычу оценят, и всю сумму как-то поделят между участниками операции, из этого нам светит, считай, внеочередная премия.
