С шумом открывается дверь, опускается лесенка. Солнце уже садится, с моря — вернее, с Большого залива — дует приятный ветерок. Островитяне с трудом выбираются наружу — отсидели себе все на свете, за ними я; снова помогаю беременной испанке теперь уже выйти из самолета и в награду получаю еще одно «грасиас» и поцелуй в щеку. Родители — да, теперь видно, что родители, — с оханьем и заботой кружат вокруг любимого чада в непростом положении, а я, поудобнее устроив за спиной баул и рюкзак, спрашиваю у энергично разминающей себе плечи и шею рыжей пилотессы:
— Шинед, вы здесь как, хорошо ориентируетесь?
— В смысле в городе?
— Да. Видите ли, мне нужен транспортный конвой, который по плану должен прибыть в Виго где-то как раз сегодня вечером и потом уйти дальше на запад.
— Тогда сегодня он в Виго и останется, на ночь глядя на пароме переправляются только те, кто живет прямо на том берегу. — Ага, мысленно ставлю пометку, значит, в Виго, в отличие от Кадиза, через Белую реку моста не сумели наладить и пользуются грузовым паромом… — А с конвоем вам проще всего, наверное, будет уточнить у Восточных ворот.
— Далеко дотуда?
— Мили четыре, пожалуй… — Шинед с сомнением смотрит на солнце. Верно, поздновато, город, конечно, испанский и портовый, то есть гуляют тут не дотемна, а хорошо за полночь, но это именно «гуляют», а не «сидят на рабочем месте», найти ресторанчик на подкрепиться проблем не будет, зато разыскать диспетчера автостанции, или кто тут за него, дабы просто поинтересоваться местонахождением Зеппа Крамера и «эдельвейсов», — здесь явно возможны сложности.
Ирландка это понимает даже лучше меня.
— Идемте со мной. Попрошу в справочной, перезвонят, уточнят.
— Спасибо. С меня причитается.
— Бросьте, мне это не трудно.
— А при чем тут труд? — вздергиваю я бровь. — Это отношение.
Усмехается:
— Ну если отношение, тогда ладно. Возместите кружечкой светлого.
— Ирландского?
— Немецкого, — смеется Шинед. — На Новой Ирландии в Таре кузина Кэтлин начала делать неплохой красный эль, но на большой рынок они пока не вышли. Приходится поддерживать производителей из Нойехафена.
Административное здание аэропорта невелико, и значительная часть служащих уже разошлась по домам. Дежурный по справочной английским владеет с пятого на десятое, втолковать ему нужный вопрос удается лишь с помощью Шинед. Отзвонившись куда-то, дежурный говорит — мол, погуляйте минут десять, потом подходите. Для такого «погулять» рядом предусмотрительно работает бар, где я заказываю ирландке обещанную кружку светлого немецкого пива, а себе беру обычный тоник. Жрать охота, но здешние рыбные сандвичи меня как-то не вдохновляют, лучше потерплю и потом поищу более вменяемое заведение.
Минут через десять вместе подходим к справочной, дежурный тараторит что-то по-испански, Шинед кивает и переводит:
— Конвой «Эдельвейс» прибыл сегодня и занял два подворья, Курбейра и Редондо.
— Спасибо, — киваю обоим.
Ирландка добавляет:
— Если вы плохо знаете город, лучше возьмите рикшу.
Хм. Вариант. В Порто-Франко я пару раз видел их трехколесные коляски, но там мне подобная услуга не требовалась. А сейчас, пожалуй, в самый раз.
— Благодарю, Шинед. Удачи вам.
— И вам, Влад, всего наилучшего.
На выходе из аэропорта обязаны присутствовать таксисты, за ленточкой это настолько прочная традиция, что перекочевала она и в новый мир. Здесь, в Виго, вместо таксомоторов — рикши, заимствованные из индийско-китайских реалий; весьма разумный подход при солидных новоземельных расстояниях и скромном объеме пассажиропотока. С испанским у меня практически никак, однако интернациональный английский и еще более интернациональная ярко-красная «игральная карта» в десять экю вполне решают вопрос. Пуллеру (для справки: «рикша» — это собственно коляска, в которой сидит пассажир либо лежит груз, а «водитель коляски» именуется пуллером, традиция тех еще времен, когда сию коляску толкали вручную, от аглицкого «pull» — точно так же «такси» во всех вариациях ангельской мовы поныне именуется «cab», наследуя лондонские конные экипажи) в качестве пункта назначения называю «Курбейра», резонно предположив, что Зепп Крамер не будет зря распылять силы, и оба подворья должны располагаться бок о бок или по крайней мере рядом.
Скрипят педали, покачивается старая коляска, навстречу со скоростью не слишком резвого велосипедиста движется вечерний город Виго, я лениво наблюдаю за вывесками и народом. В целом рисуется смесь припортового района Порто-Франко с виденным неделю назад Кадизом…
— Курбейра, сеньор! — выводит меня из задумчивости голос пуллера.
Однако. Чуть не задремал.
Вылезаю из коляски-рикши, кивком благодарю «таксиста» и направляюсь ко входу. У ворот действительно бдят «эдельвейсы» в знакомой форме. Лица незнакомы, но я, кроме самого Крамера и уже потом Арни и Клауса почти ни с кем из охраны и не общался.
Рядом вопль по-испански. Автоматически разворачиваюсь… и оказываюсь мордой в пыли с заломленными за спину руками. Баул в сторону, от пистолета меня быстро избавляют, затем сноровистые руки нашаривают в карманах складной нож и револьвер и забирают и их тоже. Звучит испанский речитатив, наверняка нечто вроде «вы имеете право хранить молчание»…
— No hablo espanol, — с трудом вспоминаю я одну из первых выученных фраз «по-испански не говорю».
После этого меня вздергивают обратно в вертикальное положение и уже по-английски сообщают:
— Влад Скербан, вы задержаны уполномоченными трибунала святого офиса по обвинению в черной магии.
Против собственной воли роняю челюсть. Кем-кем задержан и по какому обвинению?..
Секунд через несколько до меня доходит. Словосочетание «Holy Office» имеет еще один, менее буквальный вариант перевода на русский: «священная канцелярия».
Ну а эпитет «трибунал священной канцелярии» в известной мне истории относился к одной-единственной организации, иначе именуемой «испанская инквизиция».
Территория Европейского Союза, г. Виго
Понедельник, 16/06/21 25:34
В тюрьму и даже в КПЗ мне попадать ранее как-то не приходилось, так что сравнить, где хуже, не могу. Здесь в процессе обыска велели раздеться до белья и снять обувь, и все это куда-то унесли — кропить святой водой, что ли? Я уже ожидаю, что взамен выдадут монашеский балахон, но настолько здешние отцы-инквизиторы пока «в роль», очевидно, не вошли, потому как «сменной одеждой» мне вручают застиранный китайский спортивный костюмчик и плетеные тапки.
Проводив меня «в камеру» — также явно импровизированную, спешно очищенная подсобка, где нет окон, зато в наличии грубо сколоченный топчан, ведро санитарного назначения и условно-надежная дверь, — цыганистого вида мордоворот, вооруженный МП5 с выдвижным прикладом, интересуется:
