Пока Мятликов остается командовать всеми вопросами расселения и охраны, мы с Сарой быстро проходим к стойке администратора и получаем номер «для новобрачных», с ванной и прочими удобствами. Помоемся как белые люди; в «самурае», собранном по стандартам элит-класса, конечно, есть все фильтры и мазган, но горячей ванны это не заменит. Ну а после ванны уже можно и в город выбраться, поразмять ноги и поглазеть вокруг. А еще, мысленно помечаю я себе, надо будет во время прогулки найти неподалеку оружейный магазин и наконец выгрузить из «самурайчика» лишнее железо, обменяв его на разноцветные прямоугольнички гибкого пластика с орденской голограммой, если не сегодня вечером — все-таки поздновато, — то завтра утром, раз караван-баши расщедрился на дополнительные три часа «личного времени». Мы-то не солдаты, нас никто не припрягает к охране ценного груза, выспаться успеем.
И пока Сара заканчивает «приводить себя в порядок» — что там может не быть в порядке в джинсах и футболке, понятия не имею, но ей виднее, — выхожу на стоянку и на всякий случай уточняю вопрос у бойцов, которые курят у «буханки». Клим не знает, он в нью-йоркской столице второй раз и больше уделял внимание борделям, а не оружейным прилавкам; его сосед, костистый и длинный Димон с погонами сержанта и очень сиплым голосом, отвечает:
— В прошлый раз был на углу Четвертой. А тебе зачем? Тут цивилам оружие дают только по особому разрешению. Говорят, почти как в заленточном Нью-Йорке.
— Да мне не купить, а продать. Трофеи.
Что такое трофеи, Димон, разумеется, знает, но судя по озадаченной физиономии омоновца, сие понятие плохо сочетается с образом «орденских мажоров в понтовом джипе», какими мы с Сарой смотримся в глазах московских вояк. Разрыв шаблона.
— Если не секрет, какие? — интересуется Димон.
— Совсем не секрет. Вот, — скрывая усмешку, добываю из кармана и разворачиваю составленный в Риме список, из которого вычеркнул ушедшее к итальянцам и отложенное в коллекцию.
У омоновца отвисает челюсть.
— Но как?..
— А это уже отдельный разговор. Поможешь дотащить до магазина, расскажу.
— Да помогу, без проблем. Только после пересменки…
Какой пересменки, уточнить я не успеваю: один из «камазов» как раз снимается с места и медленно выворачивает со стоянки на улицу. В кабине двое каких-то совершенно левых типов, омоновцев нет.
— А это куда? — удивляюсь вслух.
— Начальство бартер затеяло, — отмахивается Димон. — КамАЗы с грузом сейчас перегонят кому следует, а мы дальше поведем другие тачки. Вон, «хаммер» уже тут, — кивает на могучий синий внедорожник, цивильный клон орденского «хамвика», — щас подгонят остальные, надо будет посмотреть, чтобы все в шоколаде.
Бартер, значит. Нет, нанять автоколонну с вооруженным прикрытием доставить некий груз в некий город — вполне даже обычное дело. Другое мне непонятно: если груз этот предназначен для получателя в Форт-Линкольне, а происходит он с базы «Китай», в разы проще было бы довезти контейнеры до Порто-Франко, там загрузить на корабль и отослать морем, Форт-Линкольн-то у нас тоже порт. Безопаснее и вроде как дешевле. Я уже молчу насчет того, зачем нанимать для такой операции именно русских вояк — массаракш, что, в штате Нью-Йорк своих нет или хороших частников? Темный лес.
Впрочем, мне все эти махинации до одного места, пусть себе омоновцы крутят гешефты с кем им интересно и выгодно, абы нас с супругой проводили куда обещано. А по этому вопросу претензий к капитану Мятликову со товарищи у меня и близко нет. Пока.
Задумчиво наблюдаю, как на гостиничную стоянку «Боярышника» вползает еще один закрытый «хаммер» — белый, с хромированным радиатором и тонированными черными стеклами, привет крутым, «яйцы веером». Нет, повторяю я мысленно, меня эти махинации не интересуют никаким боком.
Как раз в это время на сцене появляется Сара и сообщает, что к вечерней прогулке готова (а посему кончай глазеть на понтовые тачки и веди выгуливать, ужинать и развлекать беременную супругу, красноречиво добавляет без единого слова, взгляда достаточно).
— Родная, — радостно улыбаюсь ей, — а я как раз собирался тебя обрадовать, мы наконец можем избавиться от кучи железа в багажном отсеке. Если повезет, еще сегодня, а нет — завтра утром. Где-то тут неподалеку, на углу Четвертой, есть оружейный… Димон, так как туда добраться и далеко ли оно?
По глазам вижу, что обмануть любимую мне снова не удалось, но это она выскажет позднее и наедине. А омоновец отвечает:
— До «Шарон Армc» пешком минут пятнадцать, на машине быстрее. Отсюда налево, потом второй поворот направо и прямо.
Мое сокровище неожиданно улыбается:
— Влад, боюсь, нам придется потерпеть с этой кучей железа до другого раза.
— Почему это?
— Потому что сейчас вечер пятницы и на небе, — кивает на восточный горизонт, — уже видны три звезды.
— Ну и что? — явно не понимает омоновец.
Я — понимаю, но буквоедства ради вставляю:
— А если этот Шарон не столь религиозен и шаббат не отмечает?
Сара смеется:
— Он точно не из религиозных, эти к оружию не прикасаются вообще. Но как-то я плохо себе представляю американского еврея, у которого хватает пороху публично игнорировать субботний выходной. Впрочем, если хочешь, поехали проверим; если проиграю, ужин и завтрак с меня.
— А если выиграешь?
Открывает дверцу «самурая» и садится за руль.
— Тогда завтра машину весь день ведешь ты, а я отдыхаю.
— Вилко.
Территория Американских Соединенных Штатов,
г. Форт-Линкольн
Пятница, 27/06/21 21:47
В Америке заленточной без четверти семь вечера — вполне нормальное время для похода в магазин. Не знаю насчет оружейных, однако обычные лавочки и в нашем калифорнийском захолустье, и в Денвере с Бостоном еще вовсю работали.
В здешней Америке, причем можно сказать в столице ея, на улицах царит непонятное мне затишье — прохожих мало, а движения автомобильного и вовсе нет. Странно. По наводке омоновца Димы добираемся до Четвертой улицы. А вот и вывеска «Sharon Arms», солидная дверь и небольшая витрина из бронестекла, в витрине стеллаж с охотничьими слонобойными штуцерами. Ну а почему нет, наверняка и на такие стволы есть спрос. За витриной в магазине свет, и свидетельствует он о том, что Сара все же ошиблась и ужин с завтраком для нас обоих будет оплачивать сама.
Супруга остается охранять ценную тачку с несколько менее, но тоже ценным грузом, а я заглядываю в магазин. Дверь открывается с натужным скрипом — это, видимо, вместо китайских висюлек-колокольчиков, — и навстречу нам из-за высокого прилавка поднимается продавец.
М-да, кто из нас проиграл спор, это еще ба-альшой вопрос. Ибо продавец сей — рослая и крепкая дама, смахивающая на постаревшую лет на тридцать второплановую, но запоминающуюся героиню «Полицейской академии». Цепкие светлые глаза, короткие бледно-желтые волосы, тяжелая челюсть и бюст этак седьмого размера. Иными словами, очень похоже, что в данном случае «Sharon» — не еврейская фамилия Шарон, а распространенное в англоязычных краях женское имя Шэрон, а что у имени этого есть библейские израильские корни, так они есть у половины имен по всему шарику, включая посконного «Ивана».
