— А тебе зачем? — вслух удивляется Димон, когда перед ними предстаю весь из себя бронированный я. — Мы ни в какой бой не собираемся, а в банке вроде стрелять не должны.
— Очень надеюсь, — киваю я. — Но как-то оно в жилете спокойнее.
Загорать под банком до того, как он откроется, смысла нет, а в нынешней ситуации «вооруженного мятежа» вдобавок и опасно, поди знай, что там себе банковские охранники подумают. Так что мы дышим воздухом еще с полчасика. Попутно любопытствую у омоновцев насчет боевых качеств этого их спецавтомата-«девятки», поскольку справочник справочником, но лучше я послушаю мнение прямых пользователей.
— Считай, тот же «укорот», — отвечает Димон, — только приклад похуже, весь из себя капризный и в рожке двадцать патронов вместо тридцати. Зато шьет броники только так, и если с глушителем — довольно тихий.
— Нишевая машинка, — добавляет Хвост, не открывая глаз. — Воевать нельзя, можно скрытно работать метров на сто.
Оба дружно сходятся во мнении, что для «воевать» под этот патрон нужен «вал» или «винторез», годные пусть не на четыреста табличных метров, но на триста — вполне, причем так же тихо. А вот старший брат выданной им «девятки», ВСК-94, даром что разрекламирован по самое не могу, дальше двухсот пятидесяти метров уже никакой.
За разговором время течет быстро, и к девяти часам мы с Димоном загружаемся в «хаммер» — я на заднее сиденье, он на штурманское, — и неторопливо катим на Третью.
Белая вывеска с сине-золотой надписью «United American Bank» видна издалека. Хвост останавливается не прямо у банка, а наискосок, у киоска с мороженым, плюс под банком солнце, а напротив пока тень. Ладно, пройти два шага несложно. Двери темного стекла скользят в стороны, навстречу выходит усталого вида пожилой охранник, на груди знакомый еще по Порто-Франко автомат — М635, что ли, в общем, клон стоунеровского изделия под люгеровский боеприпас. Вежливо, но твердо охранник интересуется целью моего визита, потом просит показать чек. Да, «в мирное время» подобного ни в одном банке себе не позволяли… что ж, извольте, предъявляю чек за подписью миссис Шэрон Истбрук, и меня пропускают в зал к операционистам. Из четырех окошек работает только одно, уж не знаю, суббота тому причиной или беспорядки в порту Форт-Линкольна, да и какая мне разница-то, абы кто-нибудь был на месте и сделал что следует. Сдаю в окошко чек оружейницы вместе со своей идекартой, и прошу из положенных мне по данному платежному предписанию десяти тысяч семь перечислить на вот этот счет в Банке Ордена, — вписываю номер айдишки Фреда, — а остальные выдать наличными. Обналичка бесплатная, а вот за услуги перевода в дружественный, но все-таки чужой банк снимают три процента комиссии — двести десять экю, однако; ладно, пусть их, забирать всю пачку «игральных карт», а потом искать еще и орденский банк я все равно сейчас не буду. В Порто-Франко жаба подобный ненужный расход не подписала бы, но в здешнем раскладе сидит тихо, боится лишний раз квакнуть.
Расписываюсь на желтой квитанции, вручаю ее операционистке — массивной негритянке с розовой прической, согласно табличке на окне: «Гейл Джордан», — сгребаю в кошелек-набрюшник кучку разноцветных пластиковых прямоугольников, забираю распечатку-чек и разворачиваюсь в сторону выхода, собираясь отчаливать.
Автоматная очередь, брызгами разлетается плексиглас внутренней двери — внешняя из бронестекла, а на второй сэкономили, — перечеркнутое пулями тело охранника сползает по стенке, и в зал врываются двое. У обоих традиционные для такого сюжета маски-чулки, у одного просторный светлый плащ, под которым явно только что и прятался «сударь» со сложенным прикладом, а второй просто в мешковатой ветровке и с громадным пистолетом в лапе. Излюбленная голливудскими режиссерами «песчаная курица» с удлинненным стволом.
Разумеется, дальше следует такое же традиционное:
— Ни с места, это ограбление!
Здесь традиция прерывается.
Потому как прикрытая листом распечатки «леди таурус» уже у меня в руке, и я от бедра навскидку посылаю три пули в грабителя с «курицей», дважды попадаю, он успевает нажать на спуск, после чего от выстрела все мы дружно глохнем, его пуля улетает куда-то вбок, сам он, скрюченный, оседает на пол, автоматчик в макинтоше разворачивает «сударь» ко мне и дает короткую в корпус, меня отбрасывает назад, а потом он падает, полчерепа долой, и в разбитых дверях вырастает шкафчик-омоновец с «девяткой» наперевес. Кряхтя, поднимаюсь на колено; ощущения как после хорошего такого удара в грудину.
— Живой?.. — по-русски спрашивает омоновец, поднимает забрало «сферы». Хвост.
— И даже здоровый, — ощупываю грудь, пули пробили слой кевлара, но бронепластина выдержала.
— А Демон там снаружи третьего повязал, — сообщает Хвост.
Тут на сцене появляется операциониста Гейл, норовящая расцеловать сразу нас обоих, и откуда-то материализуется категорически штатского вида пузанчик с короткоствольным дробовиком под мышкой и аптечкой в руках. Помогает мне расстегнуть бронеразгрузку, проверяет — ран и в самом деле нет, тэтэшная пуля обычно пробивает легкие скрытые броники первого класса зашиты, но на мне-то по отечественной классификации четвертый, если не пятый. Так что даже с пятнадцати метров, для автомата «в упор», отделался ушибом. Будет синяк, предупреждает санитар-любитель, смазывая ноющие места какой-то мазью; переживу, усмехаюсь я, благодарно похлопывая черную бронеразгрузку.
По закону жанра сейчас должна прибыть опергруппа фортлинкольнской полиции, у которой сработала тревожная сирена «ограбление банка», положить всех мордой в пол, а потом разбираться с награждением непричастных и наказанием невиновных. Законы жанра, однако, сегодня не работают. Мог бы и сам догадаться, Шэрон ведь вчера вечером говорила, что копы третий день на дежурстве и живут на стимуляторах, а ночью, с началом стрельбы, под ружье тем более поставили всех свободных и примкнувшую к ним ДНД, или кто тут вместо нее… короче, на банальное ограбление выезжать явно некому, и ждать реакции властей придется хрен его знает сколько.
Автоматчика Хвост уложил наповал, а вот его сообщник после двух пуль тридцать восьмого калибра еще живой. Первую помощь мы ему оказываем, выживет — его счастье, будет кого представить суду. Ну и третий, водитель, который сидел снаружи «на стреме», благополучно упакован Демоном для транспортировки куда надо — жив-здоров, разве только слегка помят.
— Копов дожидаться не будем, сами решим, — твердо заявляет пузанчик — Том Линдсей, замдиректора банка по чему-то там (я прослушал, а переспрашивать счел невежливым). — Описание «как было дело» я сейчас нарисую, вы подпишете, а когда у полиции дойдут руки, она и пленников допросит, и прочим займется. Премию за спасение банковской кассы вам уже оформляют. Единственно что, все трофеи, которые по закону ваши, придется оставить уликами до конца официального разбирательства, так что от имени банка я их сейчас официально выкуплю и эту сумму включу компенсацией.
Мы с такой постановкой вопроса дружно соглашаемся, и Линдсей добавляет приложением к протоколу опись «изъятого у грабителей». Автомат «тип 54», сиречь китайский клон ППС (здравствуй, «китайский след»); монструозный пистолет «Desert Eagle Mk. XIX» под жуткий пятидесятый калибр и пара более вменяемых игрушек — девятнадцатый «глок» и карманный «келтек-тридцать два». А также бэушный пикапчик «шевроле», на котором вся троица и прибыла на дело. Ну и собственно премия, итого — чуть больше десяти тысяч на нос.
