Планом предусмотрено сосредоточение основных сил 4-й танковой армии на восточном берегу Дона и последующий удар на Котельниковский и далее вдоль дороги Тихорецк – Сталинград. При этом открытый южный фланг ударной группировки будет частично прикрыт рекой Сал. С этой целью LVII танковым корпусом уже сейчас создан оперативный плацдарм в районе Николаевской. В дальнейшем этот плацдарм может быть использован также для развертывания войск группы армий «Южная Украина» против северокавказской группировки противника… – Чувствовалось, что Эрих фон Манштейн может продолжать в таком духе еще долго, превознося свои заслуги и предусмотрительность под завистливым взглядом Гальдера, недовольно кривившего губы, стоя в стороне. Но тут фюрер вновь вынырнул из своих мечтаний и перебил командующего очередным вопросом:
– Манштейн, вы сможете взять Сталинград и перерезать волжский транспортный путь, несмотря на русские резервы?
– Несомненно, мой фюрер! То, что советское командование выдвигает свои войска на запад, вместо того чтобы концентрировать их вокруг города, даже облегчит нам задачу. Мы сможем в полной мере воспользоваться нашим преимуществом в подвижности и разгромить их в полевом сражении, не втягиваясь в затяжные городские бои. Я полагаю, что основная часть операции может быть завершена к середине июля, после чего появится возможность, в соответствии с изначальным планом, приступить к наступлению на Кавказ.
– Отлично! – Гитлер даже прихлопнул ладонью по столу, демонстрируя, что вопрос закрыт. – Как складывается обстановка на остальных участках? Положение стабильно?
Гальдер поспешил вновь выдвинуться на первый план:
– Да, мой фюрер. На фронте группы армий «Север» активности противника не отмечено. На фронте группы армий «Центр» продолжается подготовка противника к наступлению на ряде направлений на участках 9-й и 4-й полевых и 3-й танковой армий. Даже несмотря на успешную деблокаду гарнизона Калинина и окончательный разгром окруженной в марте 39-й армии русских, этот сектор фронта остается наиболее проблемным. В настоящий момент заканчивается подготовка к операции «Вирбельвинд» – ликвидации вражеского выступа западнее Калинина. Наши войска накапливают необходимые для проведения операции запасы и активно доукомплектовываются поступающим маршевым пополнением. Фельдмаршал фон Бок надеется упредить советское командование и ликвидировать выступ до перехода русских в новое наступление – это существенно облегчит отражение последующих атак неприятеля.
Гитлер порывисто встал и прошелся вдоль стола, энергично размахивая руками в своей обычной манере – явный признак нервного возбуждения. Нарочито спокойная речь Гальдера, видимо, не соответствовала его сегодняшнему настроению.
– Мужество наших солдат достойно восхищения! Героизм группы «Центр» сковывает огромные силы русских и позволяет нам спокойно вести операции на юге, без оглядки на московский сектор. Такое самопожертвование должно быть достойно поощрено! Кейтель! Как продвигаются дела в награждении войск специальными знаками за зимние бои?
Начальник ОКВ – верховного штаба вооруженных сил, который злые языки из ОКХ (ветераны еще старого «прусского» генштаба) ехидно называли личным штабом Гитлера, встрепенулся:
– В настоящее время уже вручено свыше ста тысяч медалей «За зимнюю кампанию на Восточном фронте», мой фюрер. Вручение этой награды продолжается. К концу лета она должна быть вручена всем участникам зимних боев. Также начато производство «Калининского щита» в соответствии с ранее утвержденным эскизом. Данная награда, созданная по аналогии с «Нарвикским щитом», предназначена для участников обороны Калинина, в том числе и для летчиков и наземного персонала люфтваффе, которые были задействованы в поддержке или снабжении наземных войск в районе котла. Первые награждения планируется осуществить уже в июле.
– Отлично! Я сам вручу первые награды. Подвиг, совершенный ради Фатерлянда, не должен быть забыт! Манштейн! Начинайте подготовку к наступлению на Сталинград немедленно. Кровь, проливаемая нашими солдатами в подмосковных лесах, должна окупиться сторицей победами на юге. Новая директива, утверждающая порядок действий в малой излучине, будет готова в течение трех дней.
Манштейн окинул Гальдера победным взглядом – последнее слово в их маленьком противостоянии вновь осталась за ним.
* * *
А у Ганса были свои победы и свои маленькие радости, главной из которых стал приезд полевой кухни, которая в период затишья, наступившего после ликвидации миллеровского котла, все же догнала 3-ю противотанковую роту, несколько дней метавшуюся с одного участка фронта на другой. Под внимательным взглядом Нойнера, возглавлявшего выстроившуюся очередь, толстый основательный повар, стоящий на раздаче, насыпал в котелок Ганса щедрую порцию густого рисового супа с мясом, затем недрогнувшей рукой вывалил туда же черпак второго – тушеной фасоли с салом. После этого помощник повара наделил его хлебом со смальцем и кружкой кофе (натуральный бразильский, а не какой-то там эрзац!), обильно сдобренного сгущенкой – опоздавший завтрак. Все, можно лопать! Чем Ганс и занялся в тенечке от борта «KiTi», попутно наблюдая, как отовариваются бойцы его роты, и приглядывая за часовыми из выставленного боевого охранения. Все вроде было нормально: солдаты с шутками и подколками разбирали жратву (некоторые гурманы при этом кооперировались по двое – один получал две порции супа, второй – фасоли, что позволяло, обмениваясь котелками, есть блюда «в чистом виде», а не в виде питательной смеси), боевое охранение нервничало, то и дело косясь на источающий соблазнительные ароматы «пищемет», но держалось, мужественно исполняя свои нелегкие обязанности в ожидании смены.
Через пару минут после начала обеда Нойнер, уже доскребавший со дна котелка остатки суповой каши, получил материальные подтверждения бдительности дозорных – один из наблюдателей, крикнув «Аchtung!»
[33]
, указал рукой в сторону небольшой колонны, пылящей по степи в их сторону. Тревога, впрочем, оказалась ложной – не успел еще Ганс отложить ложку и взяться за бинокль, как все тот же часовой дал отбой – свои. А еще через четверть часа Нойнер (успевший уничтожить все выданное питание и получить причитающиеся консервы, галеты и шоколад – новый сухой паек на будущее) уже приветствовал Бохмана, прибывшего со штабом дивизиона.
– Привет, Геро! С чем пожаловал?
– С новостями.
– Надеюсь, хорошими? Есть, кстати, будешь? У нас тут маленький праздник – кухня приехала.
– Не, я уже. Так что приглашай в свою таратайку, а то я налегке. – Бохман кивнул на пропыленный «кюбельваген», на котором приехал.
– Не вопрос! Щас только часовых сменю, пока они слюной не подавились, а ты пока располагайся. – Ганс сделал широкий жест рукой в сторону своей штабной машины и отправился отдавать распоряжения на счет смены постов. А еще через минуту Бохман, развалившись, насколько позволяло узкое сиденье, излагал Нойнеру последние новости и вытекающие из них перспективы:
– В общем, так, Ганс: скоро наше наступление продолжится. Ближайшая цель – Сталинград. Как у тебя с техникой?
