— Я? — искренне удивился Санёк. — Я же тебя ждал!
В голосе штурмана промелькнула истерическая нотка. Он попытался подняться, но лишь сел на койке, охнув и схватившись за голову.
— Доктор, помоги, а? У тебя же есть…
Лука вздохнул, порылся в куче хлама на столе и выудил из него пузатую флягу. Часть содержимого он вылил в кружку, долил воды, поболтал кружкой в воздухе, чтобы жидкости перемешались…
— Пей, но чтобы это — в последний раз!
Санёк принял кружку, выдохнул… и осушил емкость за три могучих глотка, отчего крупный кадык забегал по его тощей, покрытой щетиной шее, словно сказочный колобок по лесной тропинке… вернее — под ней.
«Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…» — промелькнуло в голове. Мозг шалит. Наверное, последствия отравления сказывались.
— Я здесь… — фу-ух! — я здесь потому, что меня наняли, — «объяснил» Санёк, вытирая влажный лоб.
— Нужен был хороший штурман, — сказал Лука. — Под рукой в Новом Свете был только он. Рекомендации ему дали хорошие: мол, специалист классный, только дисциплина хромает… теперь я вижу, как она хромает. Чаушев сказал, что вы с Лапшичем работали раньше, так что меньше будет проблем с ассимиляцией.
Я вздохнул. Меньше проблем — это еще бабка надвое сказала. Я действительно работал с Саней Лапшичем, когда только попал на Дорогу, но хочу ли работать с ним сейчас… Что-то мне подсказывало (скорее всего — опыт общения с этим непоседливым и зацикленным на себе человеке), что без него мне было бы спокойнее. Санёк постоянно жил в каком-то нереальном мире, откидывая совершенно детские выходки и мечась из стороны в сторону вслед за своими нелепыми целями и желаниями.
Хотя…
Хотя как штурман он был действительно хорош. Да и товарищем он был верным… гм, точнее — настырным.
— Мы добрались сюда с каким-то военным обозом, укомплектованным штатными Проходимцами, — продолжал Лука, не подозревавший о моих душевных колебаниях. — Попали в него благодаря, так сказать, некоторым связям: Зоровиц постарался. Поселились в этой деревушке, стали про обстановку в стране вызнавать, проводника для нашей цели подыскивать, то-сё… Но спокойно сидели недолго: нагрянувшие партизаны облюбовали деревушку как временный лагерь. Хорошо хоть не расстреляли с ходу — с них станется: в первые два дня они вырезали здесь половину жителей, изнасиловали практически всех женщин, кроме, разве что, старух и младенцев. Потом — заставили живых закапывать трупы за околицей. Сейчас успокоились, поутихли. Надоело им грабить, убивать… Мирно отдыхают, сил набираются…
— Веселые ребята? — Я не мог сдержать сарказма.
Лука молча развел руками.
— Что им жители сделали?
— Просто Алехо проведал, что в этой деревне когда-то останавливался отряд нынешнего правительства, а жители не разбежались, не сожгли хижины, не отравили источники… Словом, оказались недостойными великого революционного движения.
— Что ж, могу лишь порадоваться, что меня в эти дни здесь не было.
— Я два дня есть не мог после этой резни, — угрюмо буркнул Санёк. — Что не съем — выворачивает наизнанку. Так что действительно радуйся и Бога благодари.
— А вот зачем ты нанялся? Какого лешего полез в эту кашу? — спросил я штурмана. — Никак не пойму: у тебя ведь деньги были неплохие, ты хотел, помнится, квартиру хорошую прикупить, пожить в ней, побездельничать, а остальные деньги — в банк… Что, опять проигрался, как на Шебеке?
Санёк грустно покачал лохматой головой:
— Я их потратил. Квартиру-то я купил, а затем заказал коллекционную гитару — «Лес Пол»
[13]
производства шестидесятых. К ней — стек ламповый — «Мезу», как давно мечтал. Да еще «Хаммонд» настоящий с натуральными «Лесли-колонками». Ну и звука десять киловатт… Качественного, сам понимаешь. На барабасы и свет вот не хватило: цены здесь сумасшедшие, все приходится с Земли везти. Я слышал, есть еще в некоторых мирах производство достойных инструментов, но четких каналов поставки не нашел…
Я в изумлении смотрел на Санька:
— Лапшич, ты совсем рехнулся? Зачем тебе десять кило звука? Ты что, выступать собрался?! А жить где будешь?
Санёк возмущенно набрал в тощую грудь воздуха, но сразу сдулся, обмяк сморщенным резиновым шариком:
— Ни хрена ты не понимаешь, Лёха. У меня серьезная цель была: рок-клуб открыть. На Земле это только мечтой было, а здесь такие бабки привалили… Только местные инструменты никуда не годятся: здесь же нормальной электрухи не найти! — Санёк явно набирал обороты, глаза его загорелись нездоровым блеском, руки заелозили по коленям: — В Новом Свете все камерную музыку слушают, а об инди
[14]
и слыхом не слыхивали! Прикинь: чуваки вообще не знают, что такое британский рок!!! Я уж не говорю об электронщине! Из всех клавишных в Новом Свете — только пианино по домам, органы по церквам да пара роялей в оперном театре!
— И Радиохэд они не слушают, и Мэссив Аттак, и на концерте Мьюза ни разу не были, — с готовностью стал перечислять я.
Санёк снова сдулся — видать, похмелье еще хорошо давало о себе знать и гасило его легковоспламеняющуюся натуру. Иначе лекция о пользе качественной музыки была бы неизбежной.
— Злой ты, Алексей Павлович, — укоризненно проскрипел ссутулившийся штурман. — Да что с тебя, Проходимца, взять? Одна Дорога в голове…
Санёк укоризненно покачал головой, затем, очевидно вспомнив что-то, пожаловался:
— А еще эти партизаны у меня планшет отобрали. Сво-ло-чи. Я его тоже с Земли заказывал: не фигню какую-то — «Айпад» последней модели! Закачал на него всевозможные карты и маршруты известных миров плюс — заказанную с Земли же последнюю подборку фантастической литературы. Новый роман Бердникова, прикинь как жалко! Угробят ведь «Эпплу», партизаны долбаные! И какой я теперь штурман без компа?
— Что-то он вялый сегодня, — заметил Лука. — Мне так за неделю все уши прожужжал своими британскими группами. Наушники тыкал — послушать какие-то моменты как раз из этого, как его… Мьюза! Я послушал — визг один да параноидальное завывание…
— Это он еще вам лекцию о разрушающе-деградирующем воздействии шансона на мировоззрение, мораль и интеллект человека не преподал, — весомо добавил я. — Типа: «Блатняк — уничтожение всего светлого, доброго и разумного, что есть в человеке».
Санёк встрепенулся, выдавил из себя сиплое: «Ненавижу шансонщиков!» — и снова ушел головой в плечи, напоминая старого уставшего грифа: глаза полузакрыты, кадык щуплой, щетинистой шеи выпятился почти наравне с носом…
— Слушайте, Алексей, — Лука снова подсел ко мне на кровать, — вы сохранили лекарство? Ну для друга Чаушева?
