— Берем все! — безапелляционно заявил он. — Я имею неплохой навык обращения с оружием, так что покопаюсь в этой куче на досуге и постараюсь собрать из разнообразного хлама несколько более-менее достойных стволов. Вот бы еще инструментов, инструментов… Кстати, никто не набрал какой-нибудь еды? Я вроде видел в деревне кувшины с зерном, вяленую рыбу…
— Да как-то аппетита не было возле всех этих трупов, — скорбно пробормотал Пасо. — А теперь вот…
И он махнул рукой в сторону ревущего пламени. По лицам остальных было понятно, что никто не успел прихватить чего-нибудь съестного, и теперь каждый жалел об этом.
— Понятно, — пропыхтел Шварц. — Все мы задним умом крепки. Кстати, Алексей, что это ваша гивера беспокоится?
Маня действительно вела себя странно: снова убежав рыскать в округе, она вскоре возвратилась и стала крутиться у моих ног, явно пытаясь привлечь внимание. Она даже пару раз деловито пискнула и поднялась на задние лапы, чтобы я наконец отреагировал.
— Чего тебе, морда? Есть хочешь?
Маня отбежала в сторону и остановилась, в нетерпении глядя на меня.
— Она что-то показать мне хочет, — пояснил я Шварцу и Луке. — Я пойду, гляну.
— Да что там может быть?! — наконец-то прорвало Шварца. — Нашла какую-нибудь дрянь…
— Маня дрянью не интересуется, — отрезал я и направился вслед за гиверой.
— Алексей, я с вами пойду, — сказал мне в спину Лука.
Я махнул рукой — мол, делайте что хотите! — и нырнул в заросли, впрочем держа автомат наготове.
Маня бежала не слишком быстро, давая мне возможность догонять ее, благо джунгли вокруг деревни не отличались особой густотой. Пару раз я хорошенько зацепился штанами за ветки каких-то особо колючих растений и еле освободился от них. Вот куртка, которую я так и не снял, меня снова не подвела: колючки бессильно скользили по ней, не в силах зацепиться. Шум и треск сзади меня свидетельствовали, что у Луки тоже не все так гладко с передвижением среди колючей флоры. Наверняка высокому врачу было труднее моего пробираться через заросли.
Наконец Маня остановилась и села рядом с каким-то пестрым предметом, лежащим возле основания большого растения, усыпанного бледно-зелеными цветами. Я, согнувшись в три дуги, чтобы не задевать крупные соцветия — кто знает, может, они ядовитые! — подобрался к гивере и обнаружил, что она сидит над трупом. Перемазанная кровью и грязью рубашка, повязка на голове, заострившиеся черты лица… очевидно, раненый сумел доползти сюда от деревни да и умер под этим цветущим кустом.
— И стоило за этим сюда идти, а, Манька? — устало выдохнул я. — Тебе трупов сегодня мало, что ты меня еще к одному притащила?
Маня гордо повела усами и выразительно на меня посмотрела. Что ей приглянулось в этом теле, бывшем при жизни одним из партизан команданте Алехо (если судить по одежде), — непонятно.
— Что там у вас?
Лука, кряхтя и загребая крупными ступнями, обутыми в потертые ботинки, подобрался ко мне.
— Еще один мертвый партизан, — недовольно ответил я и протянул руку к гивере: — Ладно, Маня, ты показала свою находку, теперь пойдем…
«Мертвый» партизан пошевелился и застонал.
Лука мгновенно оказался рядом, приподнял голову партизана, приподнял веко, пощупал пульс. Теперь я узнал этого человека: он часто крутился рядом с нашей хижиной, скалясь желтозубой улыбкой. Вот только сейчас в его оскале не было заметно жизнерадостности.
— Он ранен в бедро, — сообщил врач. — Рана рваная. Потерял много крови, но может выжить, если мы о нем позаботимся. Эх, почему у нас нет средств связи?! Сейчас бы вызвали ребят, чтобы его перенести…
— Вы собираетесь тащить его в лодку? — поинтересовался я.
Лука быстро взглянул мне в глаза, словно пытаясь понять, с какой мыслью я это сказал.
— Конечно собираюсь.
— Хорошо, — согласился я. — Мы действительно сможем ему помочь?
Лука ловко и быстро скрутил жгут из ветки и головной повязки. Наложил его выше раны, вертел палку, затягивая.
— Сможем, скорее всего. Хотя, кто знает, какую инфекцию он уже мог подхватить?
— Catete, — вдруг отчетливо произнес раненый. — Negro catete de muerte…
— Что он говорит?
— Бредит, наверное, — Лука щелкнул бляхой пояса и достал из нее крохотный шприц-тюбик, аккуратно ввел лекарство в шейную артерию. — Что-то про черного демона или духа смерти…
— Демон смерти? — переспросил я, чувствуя, как что-то беспокойно сжалось в груди.
— Он приходил, — пробормотал раненый — теперь уже на междумировом. — Он приходил, и с клинков его капала кровь. Весь черный… и огромные глаза…
Я переглянулся с Лукой, врач выразительно поднял брови.
— Он ищет тебя, Алехо, — рука партизана слабо ткнула мне в грудь. — Черный демон спрашивал о тебе, о Проходимце Алехо… Меня он не тронул — я все равно не жилец, а вот тебя он найдет… рано или поздно… от него не скрыться…
Ледяная струя пробежала по затылку, спине… в груди заныло: «Помнишь, помнишь?»
— Этот демон из тех, кто атаковал деревню? — недоуменно спросил Лука.
— Не-ет, — партизан улыбнулся, — то были люди, хотя пара из них носила металлические доспехи… Демон пришел после, спросил про тебя… а с клинков капала кровь… воды!
— Вы понимаете, о чем он говорит? — спросил у меня Лука, откручивая крышку у небольшой фляги.
— Вы же сказали, что он бредит!
— Нет. — Врач осторожно приложил горлышко фляги к губам раненого. — Похоже, наш партизан переговорил с тем парнем, что снес головы снайперской паре. Странный тип: так жестко расправиться со снайперами и отпустить этого партизана живым. Нелогично как-то. И то, что он определенно вас преследует…
— Демон! — прохрипел раненый, разбрызгивая воду. — Черный демон смерти…
Вода лилась из фляги на перепачканную щеку партизана. Глаза его остановились, медленно подернулись мутью, теряя выражение и живой блеск.
Лука медленно закрутил пробку, повесил флягу на пояс. Медленно перекрестился, с силой вдавливая пальцы:
— Упокой его душу, Господи. Все же он успел нам хоть что-то рассказать.
Поглощенный навалившимся чувством непонятной угрозы, я растерянно наблюдал за тем, как крупная голубая бабочка бесстрашно села на заострившийся нос партизана. Конечно, чего ей теперь бояться? Ведь то, что еще несколько минут назад было живым человеком, теперь стало просто частью пейзажа.
— Что-то серьезное, Алексей? — Лука осторожно тронул меня за плечо, заглянул в глаза. — Вы сильно побледнели. Вам понятно, о чем говорил умерший? Кто-то за вами гонится?
— Не понимаю, — пробормотал я. — И тот дурачок в гостинице, местный кликуша, ту же чушь нес: что какая-то смерть за мной гонится. Черная смерть. Я думал, это бред параноика…
