Фигура с веслом тут же замерла, а затем рухнула ничком, скрывшись за бортом.
— Нет, ну что ты будешь тут делать! — раздраженно пожаловался Лука. — Эй, лодочник, давай к берегу, иначе сейчас изрешетим твою скорлупку в пять стволов!
Я ухмыльнулся: в данный момент у нас было не больше двух работоспособных стволов, так как Шварц остался у костра, а Санёк на своем дереве был достаточно далеко для нормальной прицельной стрельбы. К счастью, человек из лодки этого не знал, так что вскоре фигура поднялась, и до нас донесся взволнованный, немного дрожащий голос:
— Si, senor, уо voy a la orilla!
[17]
— Что-то знакомое есть в этом голосе, — поделился я с Лукой. — Кажется мне, что я его недавно где-то слышал.
— Может, кто-то из партизан? — сделал предположение врач. — Эй, лодочник, давай пошевеливайся! Más rápidamente!
[18]
Лодка ткнулась носом в берег. Фигура замерла на месте, ссутулившись и подняв над головой руки.
— Откуда знаешь испанский? — восхищенно спросил я у Луки.
— Так, пришлось выучить на досуге когда-то, — неопределенно ответил врач и шагнул к лодке, держа фигуру на прицеле. — Выходи на берег, быстро!
Фигура вздохнула: было видно, как поднялись и опустились плечи, — и понуро шагнула на камни.
— Не стреляйте, сеньоры, — попросил все тот же голос, и я, наконец, вспомнил, кому он принадлежит.
— Не волнуйся, Чино, это Алексей. Алексей с вездехода!
— Сеньор Алехо! — В голосе Чино явно прозвучали нотки облегчения. — Сеньор, это вы…
Тощий тераинец подошел поближе и нерешительно остановился, переминаясь с ноги на ногу.
— А я думал, что тебя убили при нападении на вездеход, — сказал я, протягивая ему руку. — К сожалению, твои вещи у нас украли вместе с вездеходом, но я надеюсь, что у нас получится отбить его обратно…
Чино молчал, продолжая переминаться с ноги на ногу. Голову он опустил, так что я не мог различить его лицо даже через тактические очки.
— Что случилось?
— Не нужно вещи. Сеньор, вы лучше… вывезите меня отсюда, сеньор!
— Куда?
— Из этого мира, — Чино наконец поднял голову, глаза его странно блеснули: — Вы — Проходимец, вы можете, сеньор! А я заплачу, я могу работать…
— Да что с тобой случилось? Ты головой ударился, когда с вездехода сиганул? Зачем тебе в другой мир? Тебе же домой нужно было!
— У меня нет дома, сеньор. Спалили герильерос… а может, это и войска правительства были…
До меня стало доходить:
— Погоди, так это твоя деревня была тут рядом?
— Нет, сеньор. Моя выше по течению. Но ее тоже сожгли. После того как разорили. Там пустота теперь. Головешки…
— А жена? У тебя же были жена и дети? Вот же… — Я осекся.
Лука нагнулся к моему уху:
— Давайте-ка посадим его у костра и нальем чего-нибудь покрепче. В таком состоянии человек может вести себя неадекватно. Ему явно сейчас не помешает чаек с горячительной добавкой. Возможно, придется даже вколоть что-нибудь для успокоения. Так что вытащите с Александром лодку на берег повыше, чтобы ее не смыло водой, и подсаживайтесь к костру: спать лучше в тепле.
Костер горел, посылая черточки искр к звездам. Искры рвались к подобным себе высотным жителям, стремились, не зная, что их разделяет целое небо, летели в клубах дыма, словно в газовых туманностях… и таяли, не долетев до своих небесных родственниц какие-то тысячи и миллионы световых лет.
«Вот так же и люди, — шевельнулась в моей голове мысль. — Так и люди: стремимся к чему-то, думая, что цель рядом — вот она, ее видно, рукой подать! — и бросаемся в наполненную дымом пустоту… Да так и угасаем, остывая в полете, не долетев до мечты всего лишь бесконечность. И так горько осознать это именно тогда, когда ты, наконец, вырвался из общественного костра для свободного полета…»
Похоже было, что я вновь начал хандрить. И это было весьма не вовремя. Хотя, если здраво рассуждать, когда хандра бывает вовремя?
Я потянулся, хрустнув суставами, и привычно почесал повязку на плече. Моя раненая рука функционировала абсолютно нормально, и я не испытывал никаких затруднений или болезненных ощущений при нагрузках: таинственный шлот действительно творил чудеса.
Чтобы окончательно убедиться в этом, я покрутил кистью, предплечьем, затем плечом — рука работала не хуже здоровой. Я удовлетворенно хмыкнул и, испугавшись что сделал это слишком громко, оглянулся с опаской на мирно посапывающего в усы Чино. Тот спал как убитый: Лука подмешал ему в чай что-то до того сильнодействующее, что тощий тераинец отключился, не допив содержимое кружки до конца. Рядом с Чино тоненько храпел Шварц — толстяк улегся на брезент рядом с кучей оружия и укрылся свободным концом полотнища, так что другим места на брезенте не осталось. Санёк тоже дремал, закутавшись в полюбившуюся ему замызганную простыню, опершись спиной о склон оврага и положив на колени древнюю бельгийскую FN-FAL. Его всклокоченная голова склонилась на грудь, длинные ноги подобраны… Мерзнет, видать, штурман, несмотря на близкий огонь. Конечно, простыня — это даже не одеяло.
— Не спите, Алексей? — спросил меня Лука.
Врач сидел у костра, время от времени подкладывая в него сучья, что было нелишним: ночи в джунглях были на удивление промозглыми. Очевидно, сказывалась высокая влажность и отсутствие прямых лучей солнца, которые могли бы землю прогреть так, чтобы и ночью она отдавала тепло. К слову, когда температура воздуха упала, окружавший нас ночной хор джунглей притих и постепенно сошел на нет. Только иногда какая-нибудь живность пищала что-то невнятно, очевидно через сон, но затем снова наступала тишина, нарушаемая только плеском реки на камнях.
— Нет. Не сплю.
— Теперь у нас есть лодка. Можно спуститься вниз по реке, постараться нагнать партизан, американцев… Вот только хотите ли вы этого? Не передумали?
Я даже немного разозлился от этих спокойных слов. Создавалось впечатление, что Лука прощупывает меня, пытаясь выявить слабину, изъян…
— Я же сказал, что пойду с тобой и Шварцем.
— Я слышал, — невозмутимо подтвердил Лука. — Просто это сложно будет, очень сложно, Проходимец. С нашими-то ресурсами. Ведь у нас ни амуниции нормальной, ни еды, ни мощного оружия. Да и численность нашего отряда…
Что-то зашуршало по склону оврага, послышался мягкий, но довольно тяжелый шлепок. Лука встрепенулся, поднял ствол винтовки, но я остановил его, придержав руку. В круг света от костра вполз пушистый хвост, затем лапы, а потом и вся гивера, что, пятясь задом, волокла довольно крупную тушу какого-то зверя.
