— Ладно, закончим! Ты мог меня убить. Я тоже мог тебя убить, когда рядом провал, готовый для любого из нас.
— Конечно! Плохо, что никто никого не убил, — заметил Браун.
— Вы, парни, подождите, — сердито сказал Хейни Джо и остальным. — В задней части есть кладовая. Сид разрешит ею воспользоваться.
Но Шеф толкнул назад свой стул.
— Не-а, — сказал он, качая головой. — Мы на это посмотрим.
Хейни заговорил с преувеличенной любезностью:
— Ты не возражаешь, Браун? Может, хочешь пригласить каких-нибудь своих друзей тоже?
— У меня нет друзей, — заявил Браун. — Пошли.
С властным видом Шеф прошел к владельцу “Бифштексной Сида”. Он оплатил счет, беседуя. Владелец небрежно ткнул большим пальцем назад. Эта просьба не была необычной — воспользоваться кладовкой, чтобы двое мужчин могли без помех отмолотить друг друга. Бутстрап был законопослушным городом, потому что оказаться уволенным с работ по сборке Платформы означало потерять место В самой значительной стройке истории. Поэтому утрясать конфликты втихую стало обычной практикой.
Под предводительством Шефа они прошли через кухню. Кладовая была дальше. Шеф вошел и включил свет. Оглядевшись, он удовлетворился осмотром. Кладовая была почти пуста, если не считать картонных коробок, сложенных в углу. Браун уже снимал куртку.
— Ты хочешь выпить, и надо ли объявлять раунды? — спросил Шеф.
— Я хочу драться, — хрипло ответил Браун.
— Тогда ладно, — резко бросил ему Шеф. — Не лягаться, не выбивать глаза. Если человек упал, он может подняться. Вот и все правила. Верно?
Хейни тоже снял куртку и согласно крякнул. Он передал свою куртку Джо, затем встал лицом к противнику.
Это была необычная обстановка для драки. Вокруг простые дощатые стены кладовой с единственной лампочкой под потолком и неметеным полом. Шеф стоял в дверях, хмурясь. Что-то здесь не так. Чтобы оправдать драку, не хватало ненависти. Было достаточно упрямства и решимости, но Браун смертельно бледен. И если его лицо искажено, то не от стремления молотить, наносить травмы и уродовать. Дело в чем-то другом.
Двое мужчин стояли лицом друг к другу. Затем коренастый, смуглолицый Браун замахнулся на Хейни. В этом ударе была только угроза, не более того. Похоже, что Браун пытался завести себя на драку, на окончании которой он настоял. Хейни ответил круговым ударом, который вскользь задел Брауна по щеке. И затем они стали молотить друг друга, навешивая плюхи без всякой науки и умения.
Джо смотрел. Браун провел болезненный удар, но после ответного удара Хейни он, спотыкаясь, отлетел назад. Но снова попер вперед, размахивая руками, хотя не имел ни малейшего понятия о боксе. Он просто лупил кулаками. Так он и делал. Хейни, который поначалу скорее был раздражен, чем сердит, начал разгораться. Он стал серьезно принимать бой.
Хейни сбил Брауна с ног. Браун поднялся и бросился на него. Дико летящий кулак припечатался к уху Хейни. Ударом в солнечное сплетение тот заставил Брауна согнуться. Браун пришел в себя, размахивая кулаками.
От удара Хейни один глаз у него заплыл. Он снова напал. Ударом в грудь Хейни встряхнул его. Тот снова попер вперед. Хейни разбил ему губу и раскачал зуб. Но тот упрямо пер вперед.
Шеф кисло заметил:
— Это не драка. Прекрати, Хейни! Он ничего не умеет!
Хейни попытался отойти, но Браун бросился на него, дико молотя кулаками. Тогда Хейни снова уложил его на пол. Браун с трудом поднялся и бросился на Хейни, и снова был сбит с ног. Яростно дыша, Хейни встал над ним.
— Хватит, ты, дурак! Что с тобой такое?
Браун снова начал вставать. Шеф вмешался и придержал его, в то время как Хейни сердито на него смотрел.
— Он не будет больше драться, Браун, — твердо сказал Шеф. — У тебя нет никаких шансов. Эта драка окончена. Тебе достаточно.
Браун был окровавлен, лицо у него ужасно разбито, но он, задыхаясь, спросил:
— Ему достаточно?
— У тебя крыша поехала? — требовательно спросил Шеф. — На нем и царапины нет.
— Мне… недостаточно, — задыхался Браун, — пока ему… не будет достаточно.
Дыхание у него выходило с хрипом в результате ударов по корпусу. Это была не драка, а битье со стороны Хейни. Но Браун упрямо поднимался на ноги.
Карлик Майк сказал своим скрипучим голосом:
— Тебе достаточно, Хейни. Ты удовлетворен. Так ему и скажи.
— Конечно, я удовлетворен, — фыркнул Хейни. — Не хочу больше его бить. Мне этого достаточно!
— Ладно! Ладно! — тяжело дыша, проговорил Браун.
Шеф позволил Брауну встать на ноги. Он, качаясь, направился к своей куртке. Попытался ее надеть. Майк поймал взгляд Джо и со значением кивнул. Джо помог Брауну надеть куртку. Наступила тишина, если не считать тяжелого, трудного дыхания Брауна.
Браун неуверенно двинулся к двери. Затем он остановился.
— Хейни, — с усилием проговорил он. — Я не говорю, что жалею о том, что подрался с тобой сегодня. Я бью первым. Но теперь я говорю, что мне жаль. Ты хороший парень. Я был не в своем уме, у меня… есть причины.
Покачиваясь, он вышел через дверь и исчез. Все четверо ошарашенно уставились друг на друга.
— Что с ним такое? — тупо спросил Хейни.
— Он свихнулся, — сказал Шеф. — Если он собирался извиниться…
Майк тряхнул головой.
— Он не стал бы извиняться, — раздраженно сказал он, — потому что думал: а вдруг вы решите, что он испугался? Но когда он доказал, что он не боится быть побитым, — тогда и смог сказать, что ему жаль. — Майк замолчал. — Я встречал людей, которые нравились мне гораздо меньше, чем он.
Хейни, хмурясь, надел куртку.
— Не понимаю, — пробурчал он. — Когда в следующий раз его увижу…
— Ты ничего не сделаешь! — резко бросил ему Майк. — Никто из нас не сделает. Могу побиться об заклад.
Но он ошибался. Все вышли из кладовки и вернулись в “Бифштексную Сида”, и Шеф вежливо поблагодарил владельца за предоставление кладовки для частной драки. Затем они вышли на залитую неоном деловую улицу Бутстрапа.
— Что теперь будем делать? — спросил Джо.
— Ты где ночуешь? — радушно спросил Шеф. — Могу устроить тебе комнату там, где я живу.
— Я живу рядом с Ангаром, — неловко ответил Джо. — Моя семья давно знает майора Холта. Я живу в его доме за Ангаром.
Хейни поднял брови, но ничего не сказал.
— Тогда тебе лучше отправляться, — заметил Шеф. — Уже полночь, и они могут запереться на ночь. Вон твой автобус.
Освещенный автобус стоял у изгиба дороги. Двери у него были открыты, но пассажиров не наблюдалось. Одиночные автобусы то и дело ходили к Ангару, но конвоем они ходили только во время пересменок. Джо прошел к автобусу и забрался в него.
