— Лучше бы вы издали приказ, обязывающий всех сотрудников базы носить их в принудительном порядке! — горячо возразил юноша. — Иначе жертвы неизбежны!
Он вышел. Дрейк подметил про себя выражение триумфа на его лице. Это объяснялось тем фактом, что Нора работала в офисе Дрейка и, таким образом, проводила с ним достаточно времени, вызывая ревность Сполдинга. Нда… Дрейку страшно надоело вечное состояние напряженного наблюдения, когда ты обязан внимательно анализировать поведение окружающих, притом, что никому нет дела до тебя самого, до твоих чувств, твоих проблем. Ему частенько хотелось послать к черту всех и вся, предоставить самому себе полную свободу действий и так же открыто выражать эмоции, как и все его подчиненные, в конце концов, он ведь тоже живой человек из плоти и крови! Но на посту администратора об этом оставалось только мечтать…
Вошел работник кухни с новой проблемой: оказалось, что повар разморозил продукты на ожидавшихся десятерых человек, а снова заморозить их уже нельзя.
— Используйте их, как сочтете нужным, — распорядился Дрейк.
— Сэр, как выдумаете, что же все-таки случилось с ними? Может быть, это русские испытывают на нас новое секретное оружие?
— Не знаю, — честно ответил Дрейк. — Пока что у нас нет ни единой зацепки.
— Сполдинг велел мне носить с собой сигнальную ракету.
— Да, он согласовал это со мной. Вы свободны.
В приотворившуюся дверь заглянула Нора.
— Можно?
— Заходи.
— Все готовят отчет. Вернее, пытаются. Многие спрашивают, как это вообще делать. Я им посоветовала просто описать по порядку все, что они видели, как в письмах домой.
— Хм. Вообще-то наши боссы не любят простонародной речи, им подавай казенные штампы. Зато психологи придут в восторг. Знаешь, что я обо всем этом думаю?
Нора устремила на него пристальный взгляд. Затем улыбнулась:
— Ничего. Вы просто выжидаете, чем дело обернется.
— Выжидаю, это верно. Но не просто сижу и ничего не делаю, я жду мало-мальски ценной информации. Если двадцать незнакомых тебе людей расскажут двадцать противоречивых историй, ты вряд ли поверишь хоть одному их них. Придется ждать какой-то новой детали, которая даст ключ к разгадке и поможет определить, кто из них лжет, а кто говорит правду. Только тогда ты сможешь зацепиться за ниточку и потихоньку распутать клубок. Самое трудное в жизни — делать выводы, не имея данных!
— Но вы же не ребенок! — возразила Нора. — Нам постоянно приходится что-то решать. Сама жизнь вынуждает нас. И потом, никто ведь не застрахован от ошибок.
Дрейк взглянул на часы.
— Да, никто… Все, хватит на сегодня. Я собираюсь прогуляться. Хочешь, пойдем со мной, полюбуемся на закат.
Секунду Нора колебалась.
— О’кей. Идемте.
Когда они вышли наружу, тихие серые сумерки уже окутывали остров, но солнце еще не село. По небу простиралась огромная туча, оставляя на горизонте тоненькую полоску зловеще-алого цвета. Все также однообразно грохотал прибой.
Наконец из-за туч появился краешек солнца, и угрюмые скалы неожиданно засияли пурпурными отблесками; вершины холмов озарились светом, и даже немногие уцелевшие чахлые деревца приобрели какой-то праздничный вид. Лицо Норы в лучах заходящего солнца, казалось, само светилось изнутри. Дрейк задумчиво поглядывал на нее время от времени. Наконец он нарушил молчание:
— В последнее время Сполдинг не отходит от тебя ни на шаг. Боюсь, что он питает к тебе отнюдь не братские чувства.
Нора пожала плечами, глядя на море, играющее последними красками уходящего дня.
— Я намерен отправить его домой при первой же возможности. Ты не возражаешь?
Нора повернулась к нему.
— Думаю, так будет лучше для него. Славный парень, но… тяжело все время следить за каждым своим словом. Он почему-то вспыхивает надеждой, когда я вовсе и не думаю его поощрять, и смертельно обижается, если пытаюсь быть предельно тактичной.
Дрейк с минуту размышлял. Затем осторожно спросил:
— А ты не хотела бы уехать?
— Нет, я в полном порядке, — ответила девушка. — К тому же мне нравятся мои обязанности.
— Хотелось бы мне знать, чего ты там интересного нашла, — проворчал Дрейк. — Мне кажется, по крайней мере половина наших сотрудников балансирует на грани нервного срыва, не говоря уже о сегодняшнем дне.
— Рано или поздно вы найдете объяснение случившемуся, все в один голос заявят, что так и думали, и все будет в порядке.
Некоторое время они шли молча.
— Знаешь, постоянный тесный контакт, плюс скука, плюс напряжение, плюс, скажем, ощущение опасности… все это приводит порой к некоторым… ээ… непредвиденным последствиям, — подчеркнуто отчужденно произнес Дрейк. — Например, Сполдинг влюбился. Я вот…
Он остановился. Нора обернулась и посмотрела на него.
— Я тоже поддался эмоциям, — продолжал он самым равнодушным тоном. — Думаю, мне удавалось это скрывать. Принимая во внимание мою должность и положение дел на острове, было бы крайне неразумно выставлять свои чувства на всеобщее обозрение. Я должен действовать трезво и осмотрительно, особенно сейчас. Однако, должен признаться, и сам чувствую себя не в своей тарелке, потому что не могу предугадать, что нас ждет. Честно говоря, я даже боюсь.
Она покачала головой, как-то странно глядя на него.
— Да, ты права — не столько за себя, сколько за тебя. Я не хотел бы беспокоиться о тебе больше, чем того требует моя должность. Поэтому не могла бы ты… ну, в общем, очень обяжешь меня, если примешь все необходимые меры предосторожности. Ты девушка не робкого десятка, но все же поберегись, прошу тебя.
— Почему именно я? — взволнованно спросила Нора.
— Я уже сказал, что… тоже поддался эмоциям. Когда срок твоего контракта закончится, я подам рапорт вместе с тобой. И если ты… — Он усмехнулся. — Если мы вернемся домой в одно и то же время, а я смогу это устроить, приложу все усилия, чтобы подавить тебя мощью своего обаяния. Но пока что, пожалуйста, будь осторожна.
Нора помедлила. Затем раздраженно выпалила:
— Не понимаю! Я прямо сейчас могу вам ответить согласием! Я же практически вешаюсь вам на шею!
Он не двигался.
Нора сделала движение, как если бы собиралась топнуть ногой.
— Я вовсе не такой бесчувственный пень, каким могу показаться, — извиняющимся тоном сказал Дрейк. — Но нас отовсюду видно. Например, Сполдинг, вне всякого сомнения, следит за нами сейчас, а может, и не только он. Я должен вести себя, как безупречный механизм, иначе мой авторитет полетит ко всем чертям.
Нора засмеялась.
— Забавно! — Но глаза ее были полны грусти. — Вы практически сделали мне предложение, я практически согласилась. И вот мы стоим здесь как два…
