— Все, я готова!
— Угу, — сказал Никифоров, стесняясь своего сока
так, как будто он его украл. — Выходите на улицу, я еще воды куплю. Вам
купить?
Она на секунду задумалась, потом по-королевски кивнула,
разрешив:
— Да, пожалуй, купите и для меня.
Никифоров усмехнулся и попросил несколько маленьких
бутылочек воды — сладкой и несладкой. Он не представлял, какая ей больше
понравится. Тут же одернул себя и сердито подумал: «Мне-то что за дело?».
Ее жуткую сумку он поставил на заднее сиденье, а не в
багажник, чтобы после не вылезать из машины и не провожать ее до двери. Пусть
вылезает сама. Он подвезет ее, пожелает всего хорошего — и баста.
— Вы ведь знакомы с этими братьями Дякиными? —
поинтересовалась Полина, отвинчивая крышечку «Спрайта» и зачем-то нюхая воду.
— Номинально. Я недавно стал сюда наезжать, —
пожал плечами Никифоров. — Дом купил давно, а ездить стал недавно.
Конечно, он не будет ей рассказывать всю историю в
подробностях. Про то, как жена скрутила его в бараний рог и заставила
зарабатывать и вкладывать деньги во все, что только приходило ей в голову. При
разводе лучшую половину приобретенного она с удовольствием забрала себе.
Никифорову достался гнилой домишко вот в этом самом дачном поселке, на месте
которого он в прошлом году построил себе коттедж. Здесь почти все так делали,
поэтому вдоль улицы вперемешку стояли старые дома и новые. Новых было меньше.
Поэтому нормальную дорогу еще не проложили, и фонари по ночам не горели. Охрана
уже была, а до фонарей дело так и не дошло.
— Спасибо, вы меня очень выручили, — сказала
Полина, когда он остановился напротив ее дома и ждал, пока она вытащит сумку с
заднего сиденья. — Правда-правда. Так бы я не знаю, сколько шла. Это
действительно оказалось очень далеко.
Она уже достала продукты, но все еще продолжала держать
дверцу, тараторя слова глубокой благодарности. На лице Никифорова появилось
выражение досады. Полина проглотила последнюю фразу, захлопнула дверцу и быстро
вошла в калитку, приказав себе не оглядываться. Пропади он пропадом, этот
Андрей Андреевич! Ей с ним неуютно. Она не знает, как ведут себя с такими
мужчинами. Вообще не знает, как ведут себя с молодыми мужчинами. Как вести себя
со стариками, она знала отлично. К сожалению, стариками ее жизненный опыт и
исчерпывался.
Итак, что сначала — еда или допрос Дякиных? Выпитый «Спрайт»
создавал некую иллюзию сытости, поэтому Полина решила первым делом поговорить с
соседями.
— Простите! — крикнула она, завидев одного из
братьев в саду. — Можно у вас спросить? Меня зовут Полина.
— А меня Николай Леонидович, — ответил усатый и подошел
поближе к низкому заборчику, разделявшему участки. — Очень приятно,
барышня, что вы теперь наша соседка. Мы здесь вместе с братом живем, Иваном.
Домик только что купили. Тут все продают — земля вздорожала знаете как? Вот
народ, какой победнее, и начал продавать. На эти деньги можно купить себе
участок подальше от Москвы да еще домик отгрохать, верно? А здесь селятся те,
кто посолиднее.
— Очень хорошо, — сказала Полина, едва
дослушав. — Николай Леонидович, вы этой ночью ничего не видели?
— Видеть не видел, — усмехнулся тот, — но,
конечно, кое-что слышал.
— Что? — заинтересовалась она.
— Ужасные женские крики, вот что.
Полина немедленно залилась креветочным румянцем. С трудом
переборов себя, она переспросила:
— А в сад вы не выглядывали?
— Конечно, выглядывали. И даже выходили. Шутка ли —
такой крик! Оказалось, это Андрей Андреич что-то там такое выкаблучивал. С
дамами.
— А вот здесь, в саду, вы ничего странного не
заметили? — Лякин посмотрел на нее удивленно, и она поспешно добавила:
— Мне показалось, тут что-то такое летало ночью.
— Может, сова летала, — беспечно отозвался сосед.
— То есть вы ничего не видели, — вздохнула
она. — А я, знаете, видела и испугалась.
— Да что вы, барышня! Полина, — поправился
Лякин. — Чего тут бояться? Тут люди кругом, охрана. Это вы зря, голубушка!
Полина и сама знала, что она это зря, но ничего не могла с
собой поделать. Привидение стояло перед ее глазами, как живое. А что же еще,
как не привидение? Допустим, можно надеть на себя пододеяльник и побегать по
саду, размахивая руками. Но летать? Причем так высоко? Эта штука висела даже
выше второго этажа, и она двигалась, шевелилась!
Полина отправилась домой, наварила овсянки и наелась досыта.
Потом попила чаю и решила поспать, пока не стемнело. Пожалуй, ночью она
почитает книгу. Вряд ли она заснет, зная, что привидение может появиться во
второй раз. Закупориться в доме не получится — на улице такая жара, что спать с
закрытым окном способен только самоубийца.
Проснулась она после полуночи. Нынешняя ночь, в отличие от
предыдущей, выдалась светлой. Серебряная, до блеска начищенная луна таращилась
из окна, и сад был похож на пруд, наполненный прозрачной водой. Полина долго
озирала окрестности, но не заметила ничего подозрительного. И тишина вокруг
стояла такая, что в ушах звенело. Поэтому когда у нее внезапно заурчало в
животе, звук показался громоподобным. Она вспомнила про купленную провизию и
отправилась на кухню. Сварила котелок картошки, полила ее маслом и подумала,
что для полного счастья не хватает горсточки укропа. Она бы бросила эту
горсточку прямо внутрь котелка, потрясла бы его изо всех сил — и картошечка
получилась бы такой ароматной, что пальчики оближешь.
Тут же она вообразила себе ту грядку с укропом, в которую
свалилась давешней ночью. Грядка была чужая. «В конце концов, не убудет от
него, если я сорву одну веточку! — подумала Полина, представив себе
спящего Никифорова. — Интересно, он храпит во сне?». Конечно, лучше было
бы попросить. Но если она явится к нему во втором часу ночи с подобной
просьбой, он выстрелит в нее из какого-нибудь старинного пистолета, висящего
над кроватью. Можно, конечно, обойтись и без укропа. Но просто картошка с
маслом — это совсем не то, что картошка с маслом и укропом!
Пока совесть боролась в ней с искушением, Полина смотрела на
темные окна никифоровского дома. Наконец, стало ясно, что, если она ничего не
предпримет, ужин остынет и все ее терзания окажутся напрасными. Она вылезла
через окно на улицу и короткими перебежками двинулась в сторону заветной
грядки.
Никифоров не спал. Он просто погасил свет, сидел в кресле и
думал. Это был его личный стиль работы. Лучший способ сосредоточиться —
посидеть в тишине и темноте, зная, что никто тебя не потревожит. Не зазвонит
телефон, не раздастся стук в дверь, не залает собака. Потом он ляжет спать, а
утром включит компьютер и зафиксирует результат.
Никифоров не сразу понял, что в саду кто-то есть. Он
немедленно сбился с мысли и напрягся. Еще бы! Ему целые сутки долдонили про
привидение, напряжешься тут. Впрочем, кто бы это ни был, на роль призрака он не
тянул. Видно было плохо, потому что неизвестный не выходил на открытые участки.
«Надеюсь, это не бандит какой-нибудь, — подумал Никифоров с
тревогой. — И он не прихлопнул рыжую дурочку-соседку». Неизвестный между
тем лег на живот и пополз в направлении его дома. Этого еще не хватало.
