Мелли сидела на его плече, скрестив ноги и старательно отворачиваясь от Кашела, она сердито сопела.
— Здесь нет никаких крыс, — заявила фея. — Я бы учуяла их. И горцев можно не бояться — они считают меня чем-то вроде твоего питомца.
Она обернулась и показала Кашелу язык.
— Думаю, ты и сам все это понимаешь, — добавила она. Стоя на палубе, юноша ткнул посохом в почву: верхний слой в несколько дюймов составлял нанесенный приливом песок, но под ним обнаруживался твердый слежавшийся известняк. Поэтому Кашел не стал прыгать на берег, как горцы и матросы, а степенно сошел, придерживаясь за поручни и помогая себе посохом. Человек его комплекции и силы быстро отучается от порывистости. Да к тому же Кашел по натуре не был торопыгой. Вообще-то, ему казалось, что на борту он чувствовал себя достаточно комфортно. Поэтому он даже удивился, почувствовав прилив радости при виде зеленеющих кустов. Пусть даже это был всего-навсего мелкий, с горькими листьями тамариск. Юноша прикинул, как же козы умудряются выживать на таком корме и каково на вкус их мясо — не горчит ли? Впрочем, надо думать, горцы не очень разборчивы в еде…
Как только Кашел вышел на сухую землю, Мелли соскочила плеча и вскарабкалась на первый же попавшийся куст. Она сорвала один из мелких розовых цветов и заткнула его за ухо, на ее изящной головке он выглядел как садовая роза.
— Ох, — воскликнула фея, вновь соскакивая на землю, — до чего же хорошо!
Вверх по склону поднималась неглубокая лощинка — скорее всего, результат постоянно дующих ветров. Очевидно, во время шторма по ней сбегают, весело журча, ручьи. Разбросанные кусты стояли на своеобразных пьедесталах из песка, скрепленного их корнями, а между этими миниатюрными плато змеились выветренные дорожки.
Кашел задержался у входа в лощинку, желая проверить землю на наличие следов коз или, что важнее, крыс. Мелли, конечно, могла говорить что угодно, но он-то…
Юноша поднял глаза как раз вовремя, чтоб заметить, как фея скрылась в овражке — она неслась вприпрыжку, время от времени прокручивая «колесо». Ее смех серебряным колокольчиком прокатился по склону и тоже затих.
— Мелли! — закричал Кашел. Подняв свой посох вертикально, чтоб не путаться в кустарнике, он перешел на бег. Юноша надеялся, что вот сейчас он минует изгиб лощинки и увидит фею: озорная физиономия с высунутым языком.
Изгиб остался позади — Мелли там не было! Зато, к своему немалому удивлению, на расчищенной площадке Кашел увидел хижину из окаменелых костей. Перед ней горел костер из ветвей тамариска, подле него сидел на корточках старик в одной набедренной повязке. Он разогревал какую-то темную жидкость в выщербленном керамическом горшке.
— О! — Кашелу едва удалось затормозить на бегу. Вот это сюрприз! Он не ожидал встретить здесь даже коз… А уж человек рядом с устроенным, пусть и примитивным, жилищем — это уж слишком!
— Добрый день, господин, — поздоровался старик, поспешно подымаясь на ноги. — Очень приятно видеть вас! Очень! Не хотите ли чаю?
— Я… — начал Кашел и запнулся. Прежде всего он опустил посох, чтоб не создавалось впечатление, будто он готов огреть кого-нибудь своей дубиной. — Э-э, нет, благодарю вас. Видите ли, я ищу…
Тут он умок, сообразив, что старик мог видеть горцев, но не его подружку, которая была невидимой для людей.
— …одного друга, — запинаясь, закончил он фразу. Он шагнул к тому месту, где хижина притулилась к стене оврага, там оставалась щель, слишком узкая для человека, но достаточно просторная, чтоб проскользнула фея.
— Маленькую рыжеволосую девушку? — спросил старик. Двумя пальцами он показал примерный рост Мелли. — А как же… Она пробегала мимо. Я еще понадеялся, что она остановится побеседовать, но красотка скрылась вон в тех кустах.
Он указал куда-то в сторону. Склон оврага с вросшими в него корнями был фута четыре в высоту, дальше футов на восемь-десять возвышались заросли тамариска. Кашел, нахмурившись, разглядывал эту чащу.
— Не беспокойтесь, добрый господин. Я уверен, девушка рано или поздно вернется, — пытался его успокоить старик. — Почему бы вам не подождать ее здесь? Мы могли бы выпить чаю и потолковать.
Кашел продолжал недовольно разглядывать заросли — такие же безликие, как морская гладь. Конечно, он мог бы продраться сквозь эти кусты, но куда? В каком направлении? Разыскать там фею, возымевшую желание играть в прятки, не представлялось возможным. Неужели она настолько рассердилась на Кашела за его осторожность?
— Мелли! — в отчаянии закричал парень. — Прости меня, Мелли! Вернись, не пугай меня так!
Ответом ему была тишина.
Кашел обернулся, чувствуя себя так, будто небо внезапно обрушилось ему на голову. Он не знал, что теперь делать.
— Бедняга, — посочувствовал старик. — Не убивайтесь так, она скоро вернется. Я просто уверен в этом… Присядьте со мной, пожалуйста.
С улыбкой, в которой сквозили грусть и отчаяние, он добавил:
— Я так давно ни с кем не разговаривал. Я пришел сюда в поисках одиночества, но, боюсь, преуспел в этом больше, чем предполагал.
— Я… — начал Кашел и умолк. Он невольно задумался о том, каково это — годами жить на таком пустынном островке, лишь изредка встречаясь с компанией случайных моряков. А ведь старик выглядел образованным человеком…
— Ну что ж, — сказал юноша. — Думаю, я могу посидеть с несколько минут. Но только я не хочу ничего, спасибо. Может быть, позже — когда моя подруга вернется.
— Пусть так, — согласился старик, приподнимая котелок за толстый ободок. Несмотря на внешнее дружелюбие и безобидность, в нем чувствовалось какое-то напряжение. Он сделал жест в сторону своей хижины: — Не хотите ли заглянуть в мое жилище?
Кашел подошел поближе и был поражен: ничего подобного он своей жизни не видел. Основой для стен хижины служили окаменелые бедренные кости какого-то гигантского животного — каждая толщиной со ствол небольшого фруктового дерева. Ребра такого же непомерно большого размера образовывали крышу. Щели заботливо заткнуты морской травой, однако Кашел сильно сомневался, что в плохую погоду здесь будет уютно или хотя бы сухо. Ему и самому доводилось ночевать в каменном хлеву, сложенном без раствора, но там, по крайней мере, его окружали овцы — хранители тепла.
— Видите ли, я отшельник… хотя, может, это звучит претенциозно, — пробормотал старик. Видя нерешительность юноши, он поспешно забрался сам внутрь хижины, как бы желая доказать, что она вполне безопасна. — Когда-то давно я решил найти место, подобное этому, маленький пустынный островок. Для того чтобы заниматься наукой, медитировать и самоочищаться в полном одиночестве.
Он покачал головой и насмешливо хихикнул. В его смехе звучало горькое веселье и безумие.
— О, силы небесные! Я добился своего! Абсолютное одиночество… О, да!
Кашел опустился на корточки, чтоб получше рассмотреть хижину изнутри. Он чувствовал себя как-то неуютно. Возможно, это было просто беспокойство о Мелли… Потому что ведь старик и впрямь казался искренним в своем дружелюбии. Конечно, выглядел он довольно странно, но, как подозревал юноша, не сильно отличался от его знакомой Теноктрис.
