Илна в тревоге бросилась к нему, но наперерез ей из постоялого двора пулей вылетела красавица Лиана. Она добежала первой.
8
— Движется! — крикнул Медер, нагнувшись к тросу, который они вчетвером пытались тянуть вверх по склону. Другой конец троса Ноннус пропустил через блок с тремя отверстиями, подсоединив таким образом мачту челнока к тарану триремы. — Действительно движется?
— Тяни! — скомандовал отшельник.
Челнок и впрямь начал скользить вниз по склону, дно его при этом угрожающе скрежетало по каменистой почве. Соприкосновение с неподатливым гнейсом выдавливало влагу из сырого Днища челнока.
— Движется! — с воодушевлением повторил Медер.
Шарина, которая замыкала цепочку и была ближе всех к воде, замедлила шаг, стараясь приноровиться к изменению условий: теперь инерция работала на них. Ноннус первым поднимался по склону — он шел во главе колонны и принимал на себя основную тяжесть работы. Между ними двигались Медер и Азера, и, по правде сказать, толку от них было немного. Несмотря на это, девушка не позволила аристократам стоять в сторонке. Вопрос принципа. Иногда принципиальный подход к делу оказывается важнее самого дела.
Вернее так: принцип всегда важнее частного дела.
Челнок у них получился довольно грубым на вид. Ноннус и сам иронизировал по этому поводу, но, так или иначе, первоначальный замысел был реализован. Они получили простейшее плавательное средство, снабженное двумя выступающими балками и парусом, выкроенным из холста, взятого с триремы. Конечно, дальнейшая доработка улучшила бы мореходные качества челнока, так же как его комфортабельность и внешний вид. Но все это требовало времени, а его-то как раз не хватало.
Четверка выживших стремилась как можно скорее распроститься с мертвым безмолвием Тегмы.
Теперь челнок весьма резво скользил по склону.
— Шарина, прыгай внутрь и отвязывай его! — крикнул отшельник.
Девушка бросила веревку и ловко запрыгнула в челнок, когда он проезжал мимо нее. Слава Ноннусу, который догадался при помощи талей
[35]
восполнить недостаток мускульной силы, необходимой для спуска лодки на воду! В результате им пришлось преодолеть всего-навсего расстояние до носа триремы. Хотя большая ее часть находилась на берегу, несколько футов морского прибоя, омывавших ее корму, хватило бы для спуска на воду челнока.
— Тяни как следует! Ты же мужчина! — закричал отшельник Медеру. Теперь, когда Шарина выпала из связки, тому приходилось трудиться в полную силу. — Тяни же!
Челнок достиг воды, его крутой нос подпрыгнул, подняв фонтан, судно закачалось и накренилось. Чтобы избежать беды и дополнительной работы, оставшимся на берегу следовало ровно тянуть трос, пока весь челнок не окажется на плаву.
Шарина перескочила через парус и встала перед мачтой. Тали заканчивались шлагом
[36]
, прикрепляясь к другому шлагу на мачте при помощи деревянного штифта. Таким образом, чтобы освободить челнок, достаточно было выбить этот штифт. Но сделать это представится возможность, лишь когда судно полностью станет на воду и напряжение с талей снимется.
— Готово! — крикнула девушка.
Челнок теперь качался на волнах, слегка наклонясь на правый противовес тяге слева. Ноннус взялся за левую балку и, попеременно подтягивая и приподнимая, заставил челнок выровняться. Двое аристократов по-прежнему тянули за веревку, не особо понимая сути процесса.
Еще до спуска судна на воду они уложили всю поклажу на дно челнока, под сети. На борту триремы сыскалось немного зерна — вполне достаточно, чтоб прокормить четверых уцелевших после атаки аркаев и медеровского колдовства. Был также кувшин растительного масла, несколько пучков корнеплодов и пресной воды в изобилии: четыре просмоленных бочонка — больше Ноннус решил, лодка не выдержит.
Чего не было, так это мяса. На острове не осталось живых представителей фауны, а тела погибших, к сожалению, в жарком и влажном климате быстро портились. Тем не менее отшельник не унывал — он рассчитывал наловить рыбы на наживку из теста.
— Руби, руби канат, дитя мое! — кричал Ноннус. — Вы, двое, прыгайте в лодку!
Шарина ударила пяткой по штифту. Он поддался, но не вышел окончательно — должно быть, то ли веревки, то ли само дерево разбухло после подгонки отшельника.
Челнок подскочил, когда Ноннус грациозным движением перекинул свое тело через корму. Тем временем девушка вытащила из-за пояса топорик и что было силы ударила обухом по деревянной шпильке. Та выскочила, и веревки, соскользнув, упали на пол.
Взывая о помощи, двое аристократов бултыхались в стоячей воде и цеплялись за корму челнока. Ноннус не отзывался на их крики, так как был занят важным делом — готовился к поднятию паруса. Шарина взялась за шест — бывшее весло с триремы, и оттолкнулась от дна. Они отчалили в тот момент, когда прилив начал отступать, но вода в бухте была такой спокойной, что отливное течение почти не чувствовалось.
Повинуясь жесту отшельника, Шарина направилась вдоль правого борта к корме. Там она протянула шест и мощным, гладким рывком вытащила сначала Азеру, а затем и Медера.
Хотя Шарина старалась не показывать вида, но неспособность аристократов переносить малейшие физические нагрузки вызывала в ее душе презрение. Они ведь оба были вполне здоровы, Медер к тому же неплохо сложен. С усмешкой девушка припомнила, как в Барке ее мать подлизывалась к этой парочке.
Да что скрывать, она и сама испытывала радостное изумление: как это такие высокопоставленные особы обратили внимание на нее, простую деревенскую девушку?
В качестве мачты на челноке использовали бушприт
[37]
триремы. Реей, на которую Ноннус натягивал сейчас парус, послужило длинное весло с верхней палубы. Собственно мачта с триремы, аккуратно распиленная пополам, превратилась в два утлегаря, прикрепляемые к лодке рукоятками от весел.
Отшельник справедливо рассудил, что легче поснимать все подходящие детали с корабля, чем заново вытачивать их из сырой древесины Тегмы. К тому же закаленное дерево куда лучше ведет себя в плавании. Так и получилось, что корпус челнока оказался единственным заново созданным элементом.
Медер, тяжело отдуваясь, лежал на дне лодки.
— Посмотрите на мои руки! — прохрипел он. Волдыри на его ладонях удивили Шарину: они никак не соответствовали тому минимальному вкладу в общие усилия, что внес колдун. — Я мог бы перенести нас на воду без всех этих мучений. Силой своей магии!
