Менандр думал, что малва излишне осторожны. Он сам был слишком неопытен, чтобы правильно судить об этих вещах, но Велисарий и ветераны-катафракты оценили размер армии малва, окружающей Ранапур, в двести тысяч человек.
Эта цифра поражала воображение. Ни одна из западных империй не имела возможности собрать такую силу для полевого сражения. А солдаты, как знал Менандр, являлись только сражающимся острием впереди еще большей массы людей. С их теперешней точки обзора Менандр видел только их часть, но знал все дороги в окрестностях города забиты транспортом, доставляющим провизию и боеприпасы армии.
Посмотрев на юг, он увидел баржи, медленно поднимающиеся вверх по реке Джамне к временным причалам, которые малва соорудили, чтобы сгружать припасы. Каждая баржа имела водоизмещение от трехсот до шестисот тонн — размер среднего морского судна в Средиземноморье. Они доставляли провизию и боеприпасы со всего севера Индии, производимые трудом бессчетных подчиненных малва народов.
В дополнение к грузовым баржам, имелись еще и баржи, стоящие у причалов на южном берегу Джамны. Они были такого же размера, но более комфортабельные. На них размещались представители знатных родов и высшие чиновники малва. Тут и там Менандр видел узкие весельные суда, которые передвигались гораздо быстрее. Это были галеры с пятьюдесятью или около того гребцами, а также дополнительной воинской силой на борту. Малва постоянно патрулировали реку, закрывая Ранапуру доступ к передвижениям по воде.
Больше всего взгляд Менандра притягивали огромные бронзовые пушки, которые стреляли по Ранапуру. С того небольшого возвышения, откуда он и другие римляне наблюдали за осадой, можно было разглядеть восемь. Каждая пушка стояла на каменной площадке, окруженной низким поребриком, и обслуживалась небольшой ордой солдат и подсобных рабочих.
— Эти пушки кажутся почти магическими, — тихо сделал вывод он.
Велисарий покачал головой.
— В них нет ничего магического, парень. Это работа по металлу и химия — и все. И, как я и говорил раньше, грубая и примитивная работа и незамысловатая химия.
Полководец огляделся вокруг. Большой эскорт раджпутов находился неподалеку, но все еще вне пределов слышимости.
Велисарий склонился вперед в седле. Когда он заговорил, его голос звучал тихо и напряженно. Говорил он достаточно громко, чтобы его слышали все трое катафрактов, но слова главным образом предназначались для Менандра. Из сотен катафрактов, составлявших букеллариев Велисария, его личную военную свиту элитных солдат, не было никого более смертоносного, чем Валентин и Анастасий. Именно поэтому он и выбрал их для сопровождения во время опасного путешествия в Индию. Но, несмотря на все воинские навыки, ни один из ветеранов на самом деле не подходил для оценки кардинально новой ситуации. Молодой Менандр, даже после приобретения большего опыта, никогда не сможет сравниться с Анастасием или Валентином как воин. Но он уже показал, что способен гораздо быстрее впитывать новые реалии, которые малва вводили в военное дело.
— Послушайте меня, вы все. Может, я не вернусь живым из этого путешествия. Что бы ни случилось, важно, чтобы по крайней мере один из нас вернулся в Рим с тем, что узнал, и передал информацию Антонине или Иоанну Родосскому.
Валентин уже собрался возразить, но Велисарий отмахнулся от него.
— Это глупо, Валентин, и ты это знаешь лучше, чем кто-либо. На поле брани ты можешь погибнуть по тысяче разных причин — как и вне его — и я не более защищен от них, чем кто-либо. Важна информация.
Он снова посмотрел на раджпутов, но кавалеристы все еще находились вне пределов слышимости.
— Я уже объяснил вам, как работают пушки, — сказал он. Посмотрел на Менандра.
Молодой фракиец тут же повторил состав пороха и сложный набор необходимых действий, которые требовалось последовательно выполнять, чтобы правильно изготовить порох. Его речь напоминала монотонное пение или декламацию человека, которому часто приходится повторять какие-то данные.
Велисарий кивнул.
— Ключевым являются смачивание и перетирание. Запомните это. — Он слегка кивнул в сторону дальних пушек. — На самом деле порох у малва дрянной, в сравнении с тем, какой можно сделать. То же касается и работы по металлу.
Осматривая одну их пушек, Велисарий слегка распрямился в седле.
— Посмотрите, — приказал он. — Они готовятся стрелять. Проследите за траекторией полета снаряда.
Менандр и двое других катафрактов проследили за направлением взгляда полководца. Мгновение спустя они увидели, как один из солдат малва достает длинный железный стержень из небольшой кузницы. Стержень был загнут под углом в девяносто градусов на конце, а выступающие два дюйма раскалены докрасна. Солдат осторожно вставил стержень в небольшое отверстие, из ствола пушки вылетело огромное облако дыма, за которым практически сразу же последовал оглушительный звук выстрела.
Пушка дернулась назад. Менандр увидел, как канонир выпустил из рук стержень и тот отлетел на других солдат малва, которые тут же быстро отскочили назад, суматошно стараясь уклониться от все еще раскаленного кончика. Менандр не завидовал пушечным расчетам малва. У них была рискованная работа. Два дня назад он видел, как после отдачи пушка слетела с подставки и раздавила одного из канониров.
Менандр и другие римляне проследили за траекторией полета снаряда вплоть до его удара по крепкой стене Ранапура. Даже на таком расстоянии они видели, как стена вздрогнула, отлетели куски кирпича, потом упали на землю.
Велисарий посмотрел на товарищей. Они все хмурились — ветераны просто от удивления, Менандр — в задумчивости.
— Снаряд не летел прямо, — объявил молодой катафракт. — Он отклонился. Он должен был ударить в стену в пятнадцати или двадцати футах восточнее.
— Вот именно, — довольно кивнул Велисарий. — Если вы внимательно посмотрите и проследите, то в конце концов заметите, что пушечный огонь очень беспорядочен. Время от времени они стреляют прямо. Но гораздо чаще снаряд отклоняется под углом, причем отклонение такое же беспорядочное.
— Почему? — спросил Менандр.
— Это зазор. И сопротивление воздуха, — ответил полководец. — Для того чтобы снаряд летел прямо, он должен точно подходить к размеру ствола. Для этого требуются две вещи — ровный, абсолютно точно выверенный по всей длине ствол пушки и соответствующий размер пушечных ядер.
Анастасий надул щеки, потом выпустил воздух.
— Это уж слишком, полководец. Даже для греческих мастеров.
Велисарий кивнул.
— Да. Но чем лучше выверены ствол и ядра, тем точнее стрельба. Малва даже не пытаются добиться этой точности. Пушечные ядра у них — не больше, чем грубые камни. Они добились бы большего успеха, если бы пользовались железными, да и при ковке стволов работают грубо. Подозреваю, весь процесс изготовления оружия у них очень груб. Ничто не подвергается обработке на станке.
