– …Теперь будем ждать. Пожалуйста, не курите и не говорите громко. И не беспокойтесь. Мы под надежной охраной…
– А мы действительно под надежной охраной? – поинтересовался я, нащупывая в кармане папиросы. Курить и в самом деле не стоило, но очень уж хотелось.
– О, мсье Рич! Можете не беспокоиться. Мы перекрыли дорогу, я поставил патруль у перекрестка. В документах все чисто. Ловим контрабандистов, мсье, обычная операция…
Зубастая усмешка сержанта Анри Прево была прекрасно различима даже в полной темноте. Иногда такие улыбчивые раздражают, но не в этом случае. Вот если бы Прево перестал улыбаться…
– Только мадемуазель Анади следовало бы все же надеть пальто. Уже сентябрь, мсье Рич, ночи прохладные.
Я покосился в сторону почти неразличимого во тьме берега. С катеров должны просигналить. Синий – значит, все в порядке…
– Как вы ее окрестили, сержант? Анади?
– Она так сама назвалась, мсье Рич, – Прево развел огромными ручищами. – Сказала, что это ее подпольный псевдоним. О, маленькая мадемуазель очень храбрая, мсье Рич, я бы гордился такой дочерью!
– Маленькая, – хмыкнул я. – Вымахала за последний год, скоро меня повыше будет.
«Анади» – AND. Кажется, & надоело быть типографским значком.
Папиросу я все-таки достал, сложил мундштук гармошкой, прикусил зубами. Зажигалка… Нет, пожалуй, не стоит. Чужих в бухте нет, подчиненные Прево перекрыли дорогу, а группа «Зет», она же Zagradotryad, расположилась на небольшом мысу на случай нежданных гостей со стороны океана. И сержант, и Арнольд – люди надежные, но… Но береженого бог бережет.
Анади… Выдумала же!
Пока все шло по плану. Берег, люди, корабль в океане, два катера. Как выразилась &, «предусмотрено». Только мы с Марсельцем знали, что у плана имеется слабое место, ахиллесова пята. Второй катер пришлось просить у арабов, они обещали, но верить «ratonnades»
[32]
нельзя. По сравнению со здешними Хасанами и Ахмедами, Марселец – кавалер ордена Золотого Руна. Он-то и занимается столь нужным нам катером, контрабандисты – его епархия.
– Проверьте, пожалуйста, документы! – донеслось из темноты. – Напоминаю, документы понадобятся сразу по прибытии на борт, поэтому держите их поближе. Дамы с детьми! В море будет холодно, не забудьте о теплой одежде. Дамы! Господа! Кто еще не успел внести деньги, прошу передать их мне. У кого не хватает, не страшно, но обязательно скажите, чтобы я знала…
Обычно с беженцами общался я, но сегодня был большой выход & в свет. Ничего, что в полной темноте, так даже лучше, не запомнят лица. Мало ли кто там есть, среди этих перепуганных?
– Сигнал, мсье! Синий!..
Сержант уже был на ногах, ручища указывала в сторону океана, но я и сам успел заметить. Синий огонек, пока только один.
– Пошли!
Так и не выкуренная папироса упала на песок. До берега – полсотни метров, синий огонек уже близко, негромко гудит мотор. Неясный темный силуэт…
Катер!
& старалась не зря. Беженцы, почти невидимые в темноте, сидели тихо, никто даже не попытался встать. Предосторожность не лишняя – с моря могут подобраться не только друзья. Синий сигнал – еще не гарантия.
– Эй, на берегу! Чесма! Все в порядке!..
Можно перевести дух. Голос его превосходительства я узнал сразу. Но главное – «Чесма». Александр Капитонович, человек предусмотрительный, озаботился паролем. Если бы к его боку приставили пистолет, он прокричал бы что угодно, но не назвал бы место давней славы Флота Российского.
– Сигнал принят, – крикнул я. – Подходите ближе, начинаем погрузку!
Из темноты возникла &, взглянула вопросительно.
– Первый катер, – скомандовал я. – Пока только первый, поняла?
Кивнула. Сгинула.
– Дамы, господа! Первая группа, первый катер! Повторяю: первый катер…
Черные тени на берегу шевельнулись, нерешительно двинулись к воде, сначала медленно, потом быстрее, кто-то попытался бежать, споткнулся…
– Осторожнее, пожалуйста! Осторожнее!.. Спешить не надо, мы успеем, катер заберет всех!..
Кажется, послушались. Я облегченно вздохнул. & вроде бы справляется, а на катере его превосходительство живо наведет порядок.
– Сигнал, мсье! Синий!..
Я оглянулся. Второй катер!.. Кажется, все получилось, но я решил не торопиться. Пусть подойдет поближе. Пароль на этот раз не предусмотрен, зато должен появиться Жан Марселец собственной персоной…
– Сколько они еще хотят? – поморщился я. – Тысячу? Больше?
– Две с половиной. Крысаки поганые!..
Марселец, сплюнув, негромко помянул кровь христову вкупе с его же ребрами, затем бросил взгляд на темный силуэт катера.
– Понимают, гады, что у нас выхода нет. Как поступим, Рич?
Я пожал плечами:
– Заплатим. Деньги нужны сейчас?
– Да…
Надо было спешить. Вторая группа уже стояла у кромки прибоя, & что-то негромко рассказывала, то и дело указывая на невидимый в темноте горизонт. Наверное, о корабле, который обязательно дождется, примет на борт, отвезет в спасительную даль…
Я шагнул к самой воде, махнул рукой:
– Эй, на борту! Я Ричард Грай. С кем я могу поговорить?
Несколько секунд темнота молчала, затем донеслось негромкое:
– Со мною, Ришар-сейид.
Кто-то невысокий, крепкий, широкоплечий c легким плеском спрыгнул в воду. Выбрался на берег, шагнул ближе.
– Маса эльхер, сейид!
[33]
Это действительно вы?
Голос, молодой, немного хриплый, показался знакомым. Неудивительно, в последнее время с местными приходилось встречаться почти каждый день.
– Собственной персоной. Добрый вечер, я принес деньги.
Широкоплечий подошел ближе, всмотрелся. Трудно сказать, что он сумел разглядеть. Лично я увидел лишь голову, обмотанную платком-куфией.
– Да, это вы… Ришар-сейид, я не знал… Мы не знали, что вы в этом участвуете!..
Я вновь поглядел на берег, на замерших в ожидании людей. Две с половиной тысячи – еще ладно, но на восточные церемонии времени уже не оставалось.
– Деньги у меня с собой. Подсветите фонариком.
Голова в платке нерешительно качнулась.
– Ришар-сейид, мне, право, очень неудобно. Вы помогали нам лекарствами, ваше новое средство спасло мою племянницу. Если бы мы знали, сейид, что это – ваша затея…
Он замолчал и внезапно дернул рукой, указывая на берег.
