— Ну? В чем дело? — рявкнул я.
Джон смотрел на Молли так, словно она — пушистое воплощение самого дьявола.
— Джон?
— Э-э… ничего. Когда эта собака тебя нашла?
— Ты ее знаешь? Она ходит за мной по пятам, словно… э-э… верный пес.
— Не знаю. Не важно. Поехали отсюда, пока не появилось… что-нибудь еще. — Джон взглянул на дом.
Я сел за руль, но заводить машину не стал.
Бросив еще один взгляд на дом, Джон повернулся ко мне.
— Хотя бы скажи, что ты видел эту тварь.
— Ничего я не видел. А это что такое? — поинтересовался я, достав из кармана шприц.
Джон устало потер глаза.
— Не трогай. Который час?
— Начало шестого.
— А день какой?
— Ночь пятницы — точнее, утро субботы. Я совсем не спал, вот мне и кажется, что сейчас пятница. Нам сегодня на работу, помнишь?
— Зря ты приехал.
— Ты же мне звонил и умолял приехать.
Закрыв глаза, Джон откинулся на спинку сиденья, и на мгновение мне показалось, что он отрубился.
— Звонил? Когда?
— Джон, что в шприце? В больнице первым делом об этом спросят. Отвечай, пока не заснул.
— Теперь я вспомнил, что звонил тебе. Сложно удерживать что-то в памяти, ведь все происходит одновременно. Как выстрел из дробовика: дробь летит во все стороны и неминуемо во что-нибудь попадет. Я звонил, звонил — раз двадцать, не меньше.
— Дважды. Ты звонил дважды. Отвечай на вопрос, Джон.
— Только дважды? У тебя все время был какой-то странный голос. Знаешь, мои ночные звонки будут доходить до тебя еще лет восемь-девять. Я не нарочно: просто мне никак не удавалось сосредоточиться, я постоянно выскальзывал из потока времени… Вот будет умора, если ты получишь сообщение на автоответчик года через три.
Я запихнул шприц обратно в карман и завел двигатель. Джон испуганно схватил меня за руку.
— Постой. Куда мы едем? В безопасное место?
— В больницу. Все, завязывай. Я не знаю, что делать и чем все кончится, но, похоже, у тебя «шугало», или как там это называется у наркоманов. Может, это опасно, а может, нет. Может, тебе просто нужно выспаться — я не в курсе, ведь я не торчок и не врач.
— Не надо в больницу! Поедем к тебе — куда угодно, только подальше отсюда.
Конец этого разговора я передать не могу. Мне стыдно. В общем, я позволил Джону убедить меня в том, что медицинская помощь ему не нужна. Дружба с Джоном оказалась для меня важнее его благополучия; в ту ночь, в тот момент я был самым подлым, трусливым и никчемным эгоистом в истории человечества.
Куда же мы могли отправиться? Мы оба были напуганы, хоть и по разным причинам. Джону хотелось очутиться в безопасном месте, а мне — в знакомом и уютном.
Не знаю, как именно мы выбрали кафе «У Денни», но именно туда мы и приехали. Светлое, хорошо знакомое, людное место. Мы молча пили кофе, чашку за чашкой. Джон курил, украдкой поглядывая в окно, а я считал секунды, прошедшие после очередного приступа бреда. Я говорил себе, что худшее позади, что с каждой секундой ситуация налаживается. Бог ты мой, как я ошибался.
— Ну? Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше?
— Ночью я многое увидел — и до, и после того, как я… — Джон замолчал и затянулся.
— Ладно, пойдем в обратном направлении. Какой наркотик ты принял?
— Роберт называл его «соевый соус». Хотя мне кажется, что на самом деле это был не… ну, не настоящий соевый соус.
Роберт? А, конечно, фальшивый ямаец, фокусник на вечеринке. Я решил, что еще скажу этому Роберту пару ласковых.
— А фамилия у него есть? — спросил я.
— Марли.
Разумеется.
— Это он так сказал?
— Да. Мне не хотелось выпытывать его настоящее имя.
— И он дал тебе…
Зачирикал мобильник. Кто может звонить в такое время? Плачущая Тина, которой надоело сидеть дома в одиночестве и которая в шестой раз хочет ко мне вернуться? Или Дженнифер Лопес пожалела о том, что отшила меня на вечеринке, и теперь мечтает поиграть со мной в «спрячь сосиску»?
— Да, — ответил Джон. — Мы напились в «Одном яйце», а когда бар закрылся, вышли на стоянку и выкурили косячок. Башка и Нейт Уилкс раздавили какие-то таблетки в ложке и вынюхали. Там было и… другое. Не важно. Потом мы еще выпили.
Биб-бип-бип БИП БИП…
— Тут ямаец достает «соус» и говорит: «Чуваки, эта штука открывает дверь в иные миры». Мы заставили его ширнуться первым и увидели, что он не умер, а наоборот, реально повеселел. А потом он — да, Дейв, я знаю, что на самом деле этого не было, — он съежился, стал трех футов ростом. Мы от смеха чуть не обделались. А потом он снова вырос.
— И ты все равно попробовал эту дрянь?
— Шутишь? Как я мог отказаться?
Телефон снова завел свою электронную песенку.
— Кто-нибудь еще вколол себе этот «соус»?
— Может, возьмешь трубку?
— Еще раз ответишь вопросом на вопрос, получишь по морде. Смотри мне в глаза. Я не шучу, ты же знаешь. Мне надоело…
— Дейв, мне и так непросто. В голове все смешалось, словно кто-то заставил меня просмотреть десяток фильмов одновременно, а теперь хочет, чтобы я написал про них сочинение. Эта штука… Дейв, я помню то, что еще не случи… то есть то, чего не было. Тот же Лас-Вегас, например. Мы с тобой были в Лас-Вегасе?
Мобильник запищал в третий раз — или в четвертый. Я уже сбился со счета.
— Нет, Джон, мы ни разу в жизни там не были. «Соус» принял только ты?
— Повторяю: понятия не имею. Роберт пригласил нас к себе, но Башка с парнями отказались. Кажется, они занервничали, когда увидели шприц. В трейлере сидели еще какие-то ребята, так что вечеринка, типа, продолжилась там. А теперь, пожалуйста, пожалуйста, ответь на звонок или выключи телефон. Эта чертова мелодия сводит меня с ума.
— Погоди, погоди. Ты принял то, что напугало Башку? Ты забыл, как он на спор закинулся дрянью, от которой умер Ривер Феникс?
— Дейв…
— Ладно, ладно.
Я вытащил мобильник, раскрыл и прижал к уху.
— Да.
— Дэвид? Это я.
А-ах, снова это чувство — этот холодок нереальности происходящего. Кофе в желудке превратился в жидкий азот.
Со мной говорил Джон.
В этом не было никаких сомнений. Мне звонит человек, который сидит напротив меня и курит. И рядом с ним нет ни одного телефона.
— Запись? — спросил я, взглянув на Джона.
