Если при этих словах вы торжествующе потрясаете кулаком и понимающе подмигиваете, идите в жопу. Дженнифер была хорошим другом. Она мирилась с моими выходками, а ведь порой с ними не могу мириться даже я. Но все это в прошлом, и там, где раньше был секс, теперь осталась большая черная дыра.
Наш с Джен роман закончился из-за беременности. Дженнифер увидела мой мир и не захотела, чтобы в нем жил ее ребенок. Это привело к жарким спорам, в ходе которых я, громко, брызгая слюной, объяснял ей, что в случае аборта чертов нерожденный плод, то есть его призрак, поселится в нашем доме — и скорее всего будет приходить к нам до конца наших дней, а может, и дольше. Оказалось, что этого говорить не стоило.
Кроме того, оказалось, что беременность — ложная тревога, но этот случай меня напугал. После этого я стал все больше отдаляться от Дженнифер, придумывать разные отговорки — завтра рано вставать, завтра тяжелый день, нужно делать инвентаризацию и все такое, и даже: «Джен, сейчас я не в настроении…»
После этого случая мы постепенно перестали заниматься сексом. Джен думала, что я ее разлюбил — хотя на самом деле части моего мозга, отвечающие за любовь и за пенис, почти не общаются друг с другом. Джен много плакала. Много спала. Мы часто спорили. Потом она ушла.
И вот секса у меня не было уже полгода, и я стою за прилавком в магазине «Видео Уолли». Еще одно морозное утро, и меня снова уговорили поработать в чужую смену. День выдался скверный. Уровень гормонов колеблется, словно прилив; иногда это не замечаешь, а в другой раз снова чувствуешь себя, словно пятнадцатилетний подросток. Накануне коллега уговорил меня взять напрокат фильм под названием «Мир призраков». Оказалось, что кино совсем не про призраков, а про взросление какой-то девочки, у которой, как я заметил, была роскошная коллекция очень коротких платьев. Из всего фильма я помню только два часа голых бедер Торы Берч.
Но я отвлекся. В то утро позвонила моя коллега Тина и попросила ее подменить, потому что, о боже, хоть дороги и расчистили, но сегодня снова обещают снегопад, а она не хочет застрять на работе, а я самый добрый парень в мире, и она будет очень, очень мне обязана. Кстати, Тина — невысокая, веселая, энергичная блондинка. Я оделся и поехал на работу, хотя еле держался на ногах после нескольких часов тревожного сна в кресле. Кстати, Тина помолвлена, и у нее есть ребенок. Впрочем, в такие дни мистер Пенис не очень силен в логике.
Может… сейчас?
Я сложил утреннюю газету и бросил ее в стоящую рядом мусорную корзину. Никаких заметок о пропавших людях, беглых преступниках или хоть о чем-нибудь подобном. Ничего. На первой странице — фотография детей, игравших на снегу. Очевидно, человека, который лежал в моем сарае, еще не хватились, или он такой мерзавец, что его решили не искать.
Прошло три часа, но в магазин не зашел ни один клиент. В какой-то момент я заметил, что газета упала на пол. Накануне мы развесили по магазину воздушные шарики по случаю рекламной акции, а при уборке один из моих коллег запихнул в маленькую мусорную корзину шарик. Надутый. Щар заполнил собой всю корзину, так что другой мусор в нее уже не помещался. Почему-то это зрелище меня очаровало. Вдруг я услышал, как открылась входная дверь.
Дрейк, все еще в полицейской форме, вошел в дверь боком, как это делают копы. Таким же образом он пересек весь магазин и вышел из этого режима передвижения только тогда, когда оказался рядом со стойкой. Мои пальцы сжали лежавшую рядом коробку от DVD.
«Скажите, мистер Вонг, вы случайно не знакомы с парнем, который пропал вчера вечером? На стене кровью написано ваше имя, а в доме мы нашли ваши перчатки и видеозапись того, как вы его убиваете».
Вместо этого Дрейк сказал:
— Красота какая, правда?
Я понятия не имел, что он имеет в виду. Дрейк повернулся и кивнул в сторону стеклянных дверей. За ними виднелись последствия вчерашнего бурана. Мир покрылся льдом, ветви деревьев на стоянке сверкали, словно кто-то выдул их из стекла. Я приехал на работу еще затемно и поэтому ничего не заметил.
— Ага. Как дела, Дрейк?
— Не спал ночью, — ответил он. — И ты, судя по всему, тоже.
— Да.
Он пожал плечами.
— Наверное, пора купить новый матрас или, может, одну из этих машин, которые издают успокаивающие звуки — шум водопада там или джунглей.
— Шум джунглей? — спросил я, помрачнев. — Вряд ли он поможет мне заснуть. Он слишком напоминает мне о Вьетнаме.
Дрейк не засмеялся.
— Дочка не дает мне спать, — сказал он. — Ей четыре года. Примерно раз в два часа она просыпается, плачет, все говорит про какую-то куклу. Мы входим в детскую, спрашиваем про куклу, успокаиваем. Так вот, пару дней назад я иду мимо ее комнаты. Дочки там нет, и я замечаю куклу, сидящую на краю постели. Раньше я никогда ее не видел. Огромная штука, похожая на фарфоровую куклу — знаешь, такая со стеклянными глазами, в большом пышном платье. Я подумал, что жена купила ее на какой-то распродаже. Потом я иду обратно, заглядываю в детскую — но куклы там нет. Я спросил у жены, но она говорит, что никогда ее не видела. Никогда.
— Ага, — отозвался я, как будто это что-то проясняло.
А что я должен был ответить?
— Вы разобрались, что за штука летала по дому Салливанов?
— Дрейк, я знаю не больше твоего. Какая-то жуть. Такой у нас город, сам понимаешь.
— Ты в курсе, что не так давно здесь пропал полицейский? Чернокожий детектив по фамилии Эплтон? Он сначала нес какой-то бред про конец света, а потом бесследно исчез.
— Что-то слышал.
— А знаешь, кого именно он допрашивал перед тем, как исчезнуть? — спросил Дрейк.
— Меня?
— Точно-точно. И его так и не нашли.
Дрейк, работа в полиции города Неназванный — плохой способ сохранить психическое и физическое здоровье. Посмотри на статистику самоубийств. И вот что я тебе еще скажу. Взгляд того парня — перед тем, как у него поехала крыша, — был точно такой, как у тебя.
— Зачем пришел, Дрейк? — спросил я.
— За фильмом! — радостно ответил он. — Сегодня буду сидеть дома.
— Ясно.
— Посоветуешь что-нибудь веселое?
Слева от меня высилась стопка возвратов; я потянулся и взял верхний диск. «Малхолланд — драйв», какой-то неизвестный мне фильм Дэвида Линча. Магнитного ярлычка на коробке не было — как будто мы хотели, чтобы диск кто-нибудь украл.
— Вот хороший фильм, — сказал я.
— А его с дочкой можно смотреть?
— Конечно.
Я выбил чек, и Дрейк бочком пошел прочь от стойки. Я достал еще один диск и облегченно вздохнул. Едва Дрейк взялся за ручку двери и собрался выйти на мороз, я вдруг услышал собственный голос:
— А сегодня больше никто не пропал?
