Вместо всего этого она увидела школьный кабинет, где они сидели в первом классе, и читальню с задраенным иллюминатором и полками, ломящимися от книг. Низкий темный потолок был сколочен из досок, оставшихся от морского судна, и порос ракушками. На полу валялись пропахшие плесенью подушки. Хотя все это было давно, и теперь ей уже стукнуло одиннадцать, Клементина цеплялась за запах этих подушек, как будто вонь от плесени могла удержать ее на плаву.
Волны становились все выше, столбы и колонны нефритовой воды, то образовывавшей провалы, то вздымавшейся прозрачными, переливающимися стенами. Волны крутили ее то в одну сторону, то в другую, словно катали шарик из теста. Клементина уже не могла с уверенностью сказать, в каком направлении от нее берег.
А потом кто-то обвил ее рукой, подхватил под мышки и вытянул из воды на доску для серфинга.
— Дыши, — велел голос.
Клементина со всхлипом втянула воздух. Волосы свисали на глаза, как мокрая тряпка. В теле как будто не осталось костей. Вода бурлила вокруг доски, лизала пальцы.
— Ты попала в водоворот, — сказал ее спаситель. — Нас вынесет течением к Безголовому мысу. Так в народе называли место, где много лет назад море выбросило на берег труп женщины без головы. Говорят, после наступления темноты она ползает по дюнам, шарит пальцами в песке и ищет голову. Сойдет чья угодно голова, она не привередлива. — Как тебя зовут?
— Клементина Клири, — ответила девочка и, подняв взгляд, тут же узнала своего спасителя. Он учился в старших классах. Каждый день, направляясь в школу, она проходила мимо его дома, хотя ей было и не по пути.
— Я знаю твою маму, — все еще обнимая Клементину, сказал парень. — Она кассир в банке.
— А я видела тебя в школе, — подхватила Клементина. — Это ты построил читальню. Я тогда училась в первом классе.
— И ты это запомнила? — удивился Кэйбл Мидоуз. Его блондинистая шевелюра, связанная сзади в хвост, была длиннее, чем у Клементины. Волны сперва захлестывали руку Кэйбла, а потом Клементинину. Девочка подтянула колени повыше, к самой доске.
В первом классе девчонки спорили, кто из них выйдет замуж за Кэйбла Мидоуза, когда вырастет. Клементина вырезала снизу самой нижней полки в читальне свои и его инициалы, обведенные сердечком.
— Ты спас мне жизнь, — промолвила Клементина.
Тонкие волоски у Кэйбла на руках были очень светлые, как и на голове. На руке виднелся старый синяк, уже успевший стать изжелта-фиолетовым. Клементина знала, что этот самодельный плетеный кожаный браслет у него на запястье ему подарила одна девочка.
— Что ты тут делала? — спросил Кэйбл. — Решила искупаться в пижаме? Ты что, лунатик?
— Я не знаю, — ответила Клементина. А сама подумала: «Все дело в тебе. Я проснулась, приехала на пляж и чуть не утонула ради тебя. Я этого тогда не понимала, но все это было из-за тебя».
— А я однажды во сне пытался залезть в желоб для грязной воды, — признался Кэйбл.
Клементина никак не решалась снова посмотреть ему в глаза.
— Вот если бы ты смогла залезть повыше и сесть на доску… да вот так, как на лодке. Я буду отталкиваться ногами и грести. В любом случае прилив скоро прибьет нас к берегу, ты только держись покрепче.
Когда стало совсем мелко, Клементина слезла с доски, и они с Кэйблом вышли на берег. Пока они прошли полторы мили по песчаным дюнам до Хог-Бич, пижама Клементины совершенно высохла. Мать Клементины стояла на пирсе и ждала, когда вернутся спасатели, уплывшие на лодке вместе с ее мужем, и скажут, утонула ее дочь или нет.
Снова началась учеба. Всякий раз, как Клементина сталкивалась с Кэйблом в школьном вестибюле, парень говорил «привет». Когда она улыбалась ему, он тоже улыбался, и это означало, что у них есть общий секрет. Точнее, два секрета. Первый: как бы далеко тебя ни занесло, ты все равно непременно вернешься домой. И второй: осознал это Кэйбл или нет, они — Клементина и Кэйбл Мидоуз — созданы, чтобы быть вместе.
*Л*
Ли, в распоряжении которой есть права и микроавтобус ее матери, покупает на заправке кофе и пончики, а потом подбирает всех остальных. Последняя остановка, разумеется, у дома Зигани.
На часах восемь с небольшим. Мистер Кульхат уже уехал на вокзал. Мистер Кульхат — дипломат, хотя его дочь Зигани называет его «автомат». Миссис Кульхат работает в больнице, сейчас ее тоже нет дома — она повезла Парс и, младшую сестру Зигани, в бассейн. Она там плещется перед школой, ее конек — плавание на спине. Четыре девочки в микроавтобусе знают об этом лучше всех, ведь они по очереди следили за домом Кульхатов. Ни один пункт ежедневного распорядка Зигани не остался без внимания.
Ли и Бад остаются ждать в микроавтобусе, а Никки и Морин стучатся в дверь. Когда Зигани открывает, Бад подает жестами сигнал Ли, Морин хватает Зигани за руку, а Никки повязывает ей на глаза специальную повязку, У них с собой наручники, найденные в комоде матери Морин, там же лежала и повязка. Там было еще много странных вещиц, которые Морин описывала подругам в мерзких подробностях.
Тут все начинает идти не так, как задумано. Зигани разговаривает и размахивает руками. С одного запястья слетает наручник. Морин, Никки и Зигани заходят в дом Кульхатов. Дверь закрывается.
— Плохо, — комментирует Бад.
— Может, Зигани понадобилось в туалет? — говорит Ли.
— Или Морин. Она ссыт каждые пять минут.
— Если через три минуты они не выйдут, придется идти за ними, — говорит Ли. Она достает книжку, как будто и впрямь собирается скоротать время за чтением.
— Что это? — спрашивает Бад.
— Книга, — отвечает Ли. Ли любит повсюду таскать с собой книгу, так, на всякий случай. Она засовывает ее обратно в сумку.
— Да неужели? — притворно удивляете Бад. — А я думала — дирижабль.
— Там вроде как должна быть романтическая история, — объясняет Ли. — Ну, такая, знаешь, с оборотнями…
— А вампиры есть?
— Вампиров нет, — отвечает Ли. — Вообще-то никаких оборотней тоже еще не было…
— Может, и были, только ты не знаешь, что они оборотни, — говорит Бад. — Так значит, там про секс?
— М-м, нет. Героине всего одиннадцать лет.
— И она чуть не утонула, так? — спрашивает Бад. — Читала я эту книжку. Ты же про первый рассказ говорила, да? Этот рассказ про оборотней лучше остальных, хотя оборотни появляются только в…
— Ля-ля-ля, не порти мне чтение! — Ли громко напевает, заткнув уши. — Ничего не слышу.
— Вон они идут, — говорит Бад. — Ой!
Зигани в повязке и наручниках. Никки положила ей руку на плечо, помогая ей ориентироваться. Следом идет Морин. А за ней Парси, сестра Зигани.
— А она-то что тут делает? — спрашивает Бад у Морин и Никки, когда все оказываются в машине.
