Посвящается Леонарду и Катерине Вулли
Вечерний клуб «Вторник»
— Д-да, загадочные случаи!.. — Рэймонд Уэст
выпустил изо рта облако дыма и, любуясь им, со смаком повторил:
— Загадочные случаи…
Сказав это, он удовлетворенно огляделся. Широкие черные
балки под потолком и добротная старинная мебель, создававшие атмосферу старины,
импонировали вкусам Рэймонда Уэста. Он был писателем, и дом тети, Джейн Марпл,
всегда казался ему достойным обрамлением собственной персоны. Он взглянул в
сторону камина, возле которого в большом кресле сидела хозяйка. На ней было
черное муаровое
[1]
платье со множеством оборок на талии и
брабантскими
[2]
кружевами, каскадом ниспадающими с груди. На
руках — черные кружевные митенки
[3]
. Черная шляпка подчеркивала
снежную белизну волос. Она вязала что-то белое, мягкое и пушистое. Ее словно
выцветшие голубые глаза — кроткие и добрые — изучали внимательно гостей.
Взглянув на слегка улыбающегося Рэймонда, она тут же
перевела взгляд на брюнетку с короткой стрижкой — Джойс Ламприер, художницу с
необычными, не то светло-карими, не то зелеными, глазами. Затем она осмотрела
элегантного и умудренного опытом сэра Генри Клитеринга и напоследок обратила
свой взор на двух оставшихся: доктора Пендера, пожилого приходского священника,
и мистера Петерика, адвоката, — высохшего маленького человечка, который,
никогда не снимая пенсне, всегда, однако, смотрел поверх стекол. Мисс Марпл еще
раз обвела всех их взглядом и, счастливо вздохнув, принялась набирать очередной
ряд петель.
Мистер Петерик слегка откашлялся — что всегда делал перед
тем, как что-то сказать — и повернулся к Рэймонду:
— Как-как? Загадочные случаи? Вы о чем?
— Да ни о чем, — вмешалась Джойс Ламприер. —
Просто Рэймонду нравится, как это звучит, точнее, как это звучит у него.
Рэймонд окатил ее возмущенным взглядом, но она только
откинула назад голову и рассмеялась.
— Он ведь у нас жутко важный, скажите, мисс
Марпл, — не унималась она. — Вы-то знаете.
Мисс Марпл только мягко улыбнулась.
— Жизнь сама по себе очень загадочный случай, —
глубокомысленно изрек священник.
Рэймонд выпрямился и раздраженно швырнул сигарету в камин.
— Вы не правильно меня поняли, — сказал он. —
Я имею в виду вполне определенные случаи, в которых никто так и не разобрался:
реальные события, так и оставшиеся без объяснения.
— Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать,
дорогой, — кротко произнесла мисс Марпл. — Не далее как вчера с
миссис Каррадерз как раз произошло нечто подобное. Она купила в лавке Эллиота
две банки маринованных креветок, потом зашла еще в пару магазинов, а придя
домой, обнаружила, что креветок в сумке нет. Она, разумеется, обошла все эти
магазины, но креветки словно сквозь землю провалились.
— Очень подозрительная история, — с серьезным
видом заметил сэр Генри.
— Тут, конечно, может быть несколько объяснений, —
продолжила мисс Марпл, слегка краснея. — Например, кто-то их…
— Тетя! — возмутился Рэймонд. — Ну при чем
тут креветки? На свете случаются и весьма загадочные убийства, и поистине
необъяснимые исчезновения людей. Думаю, сэр Генри при желании мог бы рассказать
нам немало подобных случаев.
— Только я их никогда не рассказываю, — мягко
сказал сэр Генри, до недавнего времени — комиссар Скотленд-Ярда. — Это не
в моих правилах.
— Потому полагаю, что большинство их полиция так и не
раскрыла, — подмигнула Джойс Ламприер.
— Ну, к этому-то как раз все давно привыкли, —
вкрадчиво заметил мистер Петерик.
— Интересно, — продолжал Рэймонд, — при каком
складе ума лучше всего удается раскрывать преступления? Мне всегда казалось:
полицейским просто не хватает воображения.
— Сугубо дилетантская точка зрения, — сухо заметил
сэр Генри.
— Ну, что касается психологии и воображения, писателям
тут просто нет равных, — улыбнулась Джойс, с иронией кланяясь Рэймонду,
сохранявшему полную невозмутимость.
— Литературные труды дают мне возможность заглянуть
внутрь человека, — важно пояснил он. — Позволяют улавливать оттенки и
порывы души, простому обывателю недоступные.
— Знаю, дорогой, твои книжки такие умные! —
подтвердила мисс Марпл. — Только неужели, по-твоему, люди настолько
несимпатичны? У тебя ведь, кажется, все герои такие?
— Милая тетя, — с достоинством произнес
Рэймонд. — Каждый вправе думать что хочет, и Боже меня упаси навязывать
кому-то свою точку зрения.
— Ну а по-моему, — сосредоточенно считая петли,
продолжала мисс Марпл, — люди в большинстве своем ни плохи и ни хороши.
Они просто недостаточно умны, только и всего.
Мистер Петерик снова откашлялся.
— На мой взгляд, дорогой Рэймонд, вы переоцениваете
роль воображения, — заявил он. — Мы, юристы, прекрасно знаем, как это
опасно. Слишком уж далеко оно может завести. Факты, объективные факты — вот
единственный путь к истине.
— Да ну! — тряхнула головкой Джойс. — Я не
согласна. Я женщина, а у женщин, в отличие от мужчин, есть интуиция. Кроме
того, я еще и художник и как художник вижу то, что вам недоступно. Опять же, по
роду занятий мне приходится сталкиваться со множеством людей самых разных
характеров и сословий. Так что жизнь, я знаю, возможно, получше даже мисс
Марпл, лишенной возможности наблюдать страсти, бушующие в большом городе.
— Вот здесь вы заблуждаетесь, милочка, — живо
возразила мисс Марпл. — Страстей и у нас хватает.
— Сейчас модно подсмеиваться над священниками, —
заметил доктор Пендер. — Но знаете: нам приходится выслушивать такие признания,
нам открываются такие стороны человеческой натуры, которые для других — тайна
за семью печатями.
— Итак, — подытожила Джойс, — все
собравшиеся, похоже, большие знатоки человеческих душ. Почему бы нам не
основать клуб? Сегодня у нас что? Вторник? Давайте собираться раз в неделю, по
вторникам, у мисс Марпл. Вечерний клуб «Вторник»! И каждый будет предлагать для
обсуждения какую-нибудь головоломную загадочную историю, разгадка которой ему
известна. Сколько нас тут? М-м.., пятеро. Надо бы еще одного…
