Все, что произошло в дальнейшем, я хочу рассказать вам как
можно подробнее. Без четверти семь — я все пила чай — в комнату вошел мистер
Сандерс и с ним два джентльмена». Все трое были, что называется, навеселе.
Мистер Сандерс, оставив друзей, направился прямо к нам с мисс Троллап и заявил,
что хочет посоветоваться насчет рождественского подарка для жены. Речь шла о
сумочке.
«Понимаете, — сказал он, — я простой моряк. В
таких вещах совершенно не разбираюсь, а мне предложили целых три штуки на
выбор. Хотелось бы услышать мнение людей знающих».
Мы сказали, что рады будем помочь, и он попросил, если это
нас не затруднит, подняться в его номер, потому что в любой момент может
вернуться жена.
Мы пошли с ним. Никогда не забуду, что произошло потом. Даже
сейчас, как вспомню, у меня начинают дрожать руки.
Мистер Сандерс открыл дверь своего номера и включил свет. Не
помню, кто увидел ее первым. Миссис Сандерс ничком лежала на полу.
Я подбежала к ней, хотела потрогать пульс… Бесполезно. Она
уже остыла. Около головы лежал набитый песком чулок, которым, по всей
видимости, ее и ударили. Эта идиотка Троллап тут же разревелась и принялась
нелепо топтаться в коридоре. Сандерс вскрикнул и бросился к жене, только я и
дотронуться до нее ему не позволила. Понимаете, я была уверена, что это его рук
дело. Думала, он хочет что-то убрать или спрятать.
«Трогать ничего нельзя, — сказала я. — Возьмите
себя в руки, мистер Сандерс. Мисс Троллап, пожалуйста, ступайте вниз и позовите
хозяина».
Сама я так и осталась стоять на коленях у тела. Хоть у меня
и не было сомнений, чьих рук это дело, я вынуждена была признать, что если
Сандерс и играет, то играет блестяще. Он действительно выглядел потрясенным и
жалким.
Вскоре появился хозяин. Он только заглянул в комнату и тут
же всех нас оттуда выставил, запер дверь и, забрав ключ себе, побежал звонить в
полицию. Казалось, прошла вечность, прежде чем они приехали. Потом мы узнали,
что линия была занята и хозяину пришлось посылать в участок боя, а гостиница
находится довольно далеко от города, у самой вересковой пустоши… За это время
миссис Карпентер чуть с ума нас всех не свела. Ни на секунду не умолкала. Мол,
какая она проницательная и как скоро оправдались ее слова «Бог троицу любит».
Сандерс все бродил по саду, схватившись за голову, и изображал полную
безутешность.
Наконец появилась полиция. Они поднялись наверх с хозяином и
мистером Сандерсом. Потом послали за мной. Инспектор сидел за столом и что-то
писал. Приятный такой мужчина… Он производил впечатление очень умного человека.
«Мисс Джейн Марпл?» — спросил он.
«Да».
«Как я понял, мадам, вы были здесь, когда обнаружили тело?»
Я подтвердила и подробно описала случившееся. Думаю,
появление человека, способного более-менее сносно отвечать на вопросы, он
воспринял как подарок судьбы, ведь до того ему приходилось иметь дело только с
Сандерсом и Эмили Троллап, все еще пребывавшей в полной прострации. Впрочем,
чего можно было ожидать от бедняжки? Помню, мама всегда говорила: настоящая
леди должна уметь держать себя в руках.
— Замечательно сказала ваша мама, — мрачно заметил
сэр Генри.
— Когда я закончила, инспектор сказал:
«Благодарю вас, мадам. К сожалению, вынужден просить вас еще
раз взглянуть на тело. Нам важно знать, все ли осталось как было».
Я объяснила, что помешала Сандерсу прикасаться к телу, и
инспектор одобрительно кивнул.
«Похоже, джентльмен ужасно расстроен», — заметил он.
«Похоже», — ответила я.
Не думаю, чтобы я сказала это уж слишком особенным тоном, но
инспектор взглянул на меня с явным интересом.
«Итак, все осталось в точности как было?» — переспросил он.
«Да, кроме шляпки», — ответила я.
Инспектор живо взглянул на меня.
«Что значит кроме шляпки?»
Я объяснила, что раньше она была у бедняжки Глэдис на
голове, а теперь лежит рядом, и предположила, что ее сняла полиция. Инспектор,
однако, заявил, что они ничего не трогали. Он стоял и смотрел на лежавшую
ничком миссис Сандерс. Она, видимо, собиралась куда-то идти: на ней было
темно-красное твидовое пальто с серым меховым воротником. Простенькая шляпка из
красного фетра лежала как раз у ее головы.
Озадаченно нахмурившись, инспектор молчал. Внезапно он
спросил:
«Вы случайно не помните, мадам: на ней были сережки? Она
вообще их носила?»
К счастью, я очень наблюдательна, и тут же вспомнила, что
из-под полей шляпки действительно виднелись жемчужинки. Они еще поблескивали…
Правда, я не помнила, как часто она их надевала. Но на первый вопрос могла
ответить с уверенностью.
«Тогда все ясно. Кто-то рылся в шкатулке с драгоценностями,
хотя, как я понимаю, особых ценностей там не было… Видите? Даже кольца с
пальцев сняли. Убийца, должно быть, забыл про сережки и вернулся за ними.
Хладнокровный тип! Или… — Он внимательно оглядел комнату и медленно произнес: —
Или, возможно, он до сих пор тут».
Но я отвергла это предположение, объяснив, что лично
заглядывала под кровать, а хозяин раскрывал гардероб. Больше же спрятаться в
комнате было просто негде. Оставалось, правда, еще закрытое на ключ отделение
для шляпок в середине гардероба, но оно было слишком мало, да еще и с полками…
Вряд ли там кто мог поместиться.
Инспектор медленно кивнул.
«Согласен, мадам, — сказал он. — Значит, он
все-таки возвращался. Удивительно хладнокровный тип».
«Но ведь хозяин запер дверь и забрал ключ!» — напомнила я.
«Это ничего не значит. Он мог пробраться через балкон с
пожарной лестницы. Возможно, вы ему помешали, и он выскользнул в окно, а когда
ушли, вернулся и продолжил свое дело».
«Вы уверены, что это был вор?» — спросила я.
«А разве не похоже?» — сухо заметил он.
Что-то в его тоне меня успокоило. Чувствовалось, что и у
него мистер Сандерс в роли безутешного вдовца вызывает серьезные сомнения.
Видите ли — чего уж скрывать, — я была абсолютно
уверена, что это Сандерс. Я ведь знала, что он уже пытался убить жену. Такое
совпадение было бы слишком фантастическим. Я точно знала, что мистер Сандерс
самый обыкновенный негодяй. И однако, хотя его так называемая скорбь ни на
минуту не ввела меня в заблуждение, он удивительно искусно играл свою роль и
чувства его казались совершенно неподдельными.
Должна признаться, первые сомнения появились у меня после
разговора с инспектором. Если убийца — Сандерс, зачем ему было лезть по
пожарной лестнице и вынимать сережки из ушей жены? Я считала его довольно умным
— и потому-то таким опасным — человеком, чтобы идти на ничем не оправданный
риск.
