— Великолепно, тетушка! — воскликнул Рэймонд,
поднимаясь с места. — Один ноль в вашу пользу. И как это вы догадались!
Никогда бы не думал, что тут замешана кухарка.
— Ох, милый, ты даже не представляешь, сколько разных
людей я на своем веку повидала, — сказала мисс Марпл. — Такие, как
Джонс, не думают ни о чем, кроме собственного удовольствия. Как только я
услышала, что в доме была хорошенькая девушка, то сразу поняла, что Джонс
просто не мог оставить ее в покое. Все это так печально, что не хочется даже и
говорить. Передать не могу, каким ударом это было для миссис Харгрейвз.., я про
завещание ее мужа. В городке девять дней только об этом и говорили.
Убийство в храме Астарты
— А теперь, доктор Пендер, ваша очередь рассказывать.
Ну, что вы нам поведаете?
Пожилой священник смущенно улыбнулся.
— Моя жизнь протекла в тихих местах, — начал
он, — и очень немногие события пересекли мой жизненный путь. Хотя однажды,
я тогда был совсем молодым человеком, со мной случилось одно весьма странное и
трагическое происшествие.
— О! — возбужденно воскликнула Джойс Лемприер.
— Прошло столько лет, а я все никак не могу забыть об
этом, — продолжал священник. — Оно произвело на меня столь глубокое
впечатление, что и сегодня малейшее воспоминание о нем заставляет меня вновь
пережить страх того ужасного мгновения, когда я увидел человека, сраженного
насмерть безо всякого видимого орудия убийства.
— От ваших слов, доктор, у меня уже мурашки по коже
забегали, — пожаловался сэр Генри.
— Меня и самого в дрожь бросает. Так вот с тех самых
пор я больше не смеюсь над людьми, которые пользуются в разговоре словом
«атмосфера». Есть, есть такое… Я хочу сказать, что в некоторых местах настолько
силен дух добра или зла, что он вполне ощутим.
— О да! Возьмем хотя бы этот дом, дом Ларчесов. Вот уж
у кого весьма несчастливая судьба, — заметила мисс Марпл. — Судите
сами. Старый мистер Смитерс потерял свое состояние и вынужден был его продать.
Не успели Карслейки приобрести его, как Джонни Карслейк оступился на лестнице и
сломал ногу. А вскоре и миссис Карслейк вынуждена была переехать на юг Франции
из-за ухудшающегося здоровья. Сейчас, я слышала, его купила чета Берденов, и,
говорят, несчастному мистеру Бердену почти сразу же пришлось лечь на операцию.
— Боюсь, здесь мы имеем дело с перебором в
суевериях, — заметил мистер Петерик, — и с глупейшими и необдуманно
распускаемыми слухами, что наносит огромный ущерб недвижимости.
— Я лично знавал парочку «привидений» весьма недюжинной
комплекции, — хохотнул сэр Генри.
— Полагаю, — предложил Рэймонд, — нам надо
дать возможность доктору Пендеру продолжить свою историю.
Джойс выключила обе лампы. Теперь комнату освещали лишь
мерцающие огоньки камина.
— Атмосфера, — улыбнулась она, — ну вот,
можно продолжать.
Доктор Пендер улыбнулся в ответ, удобно расположился в
кресле и, сняв пенсне, начал мягким голосом свой рассказ-воспоминание.
— Не знаю, имеет ли кто-нибудь из вас хоть малейшее
представление о Дартмуре. Место, о котором я веду речь, расположено как раз на
границе с ним. Природа там очаровательная, да и поместье было великолепное,
хотя, объявленное в продажу, оно несколько лет не могло найти покупателя,
возможно, потому что было отмечено рядом странных и оригинальных черт. Приобрел
же его человек по имени Хейдон — сэр Ричард Хейдон. Я знавал его еще по
колледжу, и, несмотря на то, что потерял его из вида на некоторое время, старые
узы дружбы оказались крепкими, и я с удовольствием принял его приглашение
посетить «Тихую рощу», как он назвал свое приобретение.
Вечеринка оказалась не из числа грандиозных: сам Ричард
Хейдон, его двоюродный брат Эллиот Хейдон, леди Маннеринг со своей бесцветной
дочерью Виолет, капитан Роджерс с супругой — оба загорелые, обветренные, с
фигурами хороших наездников. Среди гостей я встретил и молодого доктора
Саймондса, и мисс Диану Эшли. Ее имя кое-что говорило мне. Фотографии Дианы
нередко мелькали в прессе в разделе светской хроники — она была одной из
красавиц сезона. Внешность у нее была действительно сотрясающая. Высокая,
темноволосая, с великолепной кожей и всегда полузакрытыми глазами, придававшими
ей некую восточную пикантность. К тому же она обладала прекрасным голосом,
глубоким, точно колокольный звон.
Я тотчас понял, что мой друг Ричард Хейдон сильно увлечен
красоткой, и догадался, что вся вечеринка затеяна просто как декорация для нее.
В ее же чувствах к Ричарду я столь уверен не был. Постоянной в своих благо
склонностях ее назвать, пожалуй, было трудно. Сегодня Диана могла разговаривать
исключительно с Ричардом, не видя никого вокруг, завтра благоволить к его
кузену Эллиоту, почти не замечая существования Ричарда, а затем расточать самые
очаровательные улыбки спокойному и застенчивому доктору Саймондсу.
В утро моего приезда наш хозяин показал нам все поместье.
Дом сам по себе ничего выдающегося не представлял: мало романтичное, но зато
очень удобное и прочное строение из девонширского гранита, рассчитанное
выдержать удары времени и природных стихий. Из окон дома открывался вид на
большие холмистые взгорки — торфяники, изрезанные обветренными скалами.
Склон ближайшей скалы представлял собой курган, где недавно
были произведены раскопки и найдена кое-какая бронзовая утварь. Надо сказать,
что Хейдона очень интересовала старина, и он рассказывал нам о ней с огромным
воодушевлением. В частности, объяснял он, здешние места особо богаты
памятниками прошлого.
— Жилища времен неолита, друиды, римляне, обнаружены
даже следы ранней финикийской культуры. Но особенно интересно именно это
место, — сказал он, — вы знаете его название — «Тихая роща». Итак,
нетрудно догадаться, откуда пришло это название.
Он протянул руку. Среди весьма пустынной местности —
валунов, вереска, папоротника-орляка — примерно в сотне ярдов от дома
находилась густая роща.
— Взгляните-ка на эту картину, — продолжал
Хейдон. — Одни деревья вымерли, другие выросли, но в целом все сохранилось
почти таким, каким было, возможно, во времена финикийских поселенцев. Пойдемте
и посмотрим.
Мы все тронулись за ним следом. Едва мы вошли в рощу, как я
ощутил странную подавленность. Думаю, из-за тишины: казалось, ни одна птица не
вьет гнезд в этих деревьях. Все кругом было пронизано отчаянием и ужасом. Я
приметил, что Хейдон смотрит на меня, странно улыбаясь.
— Какие-нибудь необычные ощущения вызывает это место,
Пендер? — спросил он. — Внутреннее сопротивление? Или, может, чувство
стеснительности?
— Мне просто здесь не нравится, — спокойно ответил
я.
