Я сел рядом с ним, и мы принялись петлять по узким улочкам
рыбацкой деревни. Выбравшись из нее, мы проехали вверх по крутому склону, потом
еще немного по серпантину и наконец достигли ворот с гранитными столбами. Это и
был «Пол-хаус».
Места там великолепные: крутой обрыв, с которого открывается
изумительный вид на море. Основному строению лет триста или четыреста, а к нему
пристроено современное крыло. За ним идут сельскохозяйственные угодья: семь или
восемь акров.
«Добро пожаловать в „Пол-хаус“, — улыбнулся Ньюмэн,
вводя меня в дом, и, с гордостью указывая на прекрасно выполненную копию
испанского галиона с раздутыми ветром парусами, висевшую над входной дверью,
добавил:
— «Золотой галион», символ этого жилища».
Больше всего мне запомнился первый вечер. Хозяин показал мне
старинные рукописи с описанием «Хуана Фернандеса», карты, на которых пунктиром
был отмечен его маршрут, схемы подводной аппаратуры и многое-многое другое. Я
был пленен всем этим окончательно и бесповоротно.
Я, в свою очередь, рассказал ему о встрече с инспектором
Бадгвортом.
Ньюмен очень заинтересовался.
«Странные здесь люди, на побережье, — задумчиво
произнес он. — Контрабанда и поиск затонувших сокровищ у них в крови.
Когда корабль идет ко дну у их берега, они расценивают его не иначе как свою
законную добычу. Есть тут один интересный экземпляр, обязательно вам его
покажу».
Утро выдалось солнечное. Ньюмэн отвез меня в Полперран и
познакомил со своим водолазом. Такой угрюмый детина по фамилии Хиггинс. Лицо
абсолютно невыразительное, изъясняется исключительно междометиями.
После того как они обсудили какие-то технические детали, мы
все вместе отправились в «Три якоря». Большая кружка пива немного развязала
язык этому молчуну.
«Вот, детектив заявился. Из самого из Лондона, — бурчал
он. — Твердит, будто на судне, что потопло у нас в ноябре, была пропасть
золота. Ну и что? Будто на нем свет клином сошелся».
«Ваша правда, мистер Хиггинс, — вмешался хозяин „Трех
якорей“. — И тонули, и будут тонуть».
«Я о чем и толкую, мистер Келвин», — согласился
Хиггинс.
Я принялся с любопытством рассматривать хозяина. Фигура была
колоритная: смуглый, черноволосый, на удивление широкоплечий. Глаза налиты
кровью и, будто этого мало, все время бегают. Я заподозрил, что это и есть
упомянутый Ньюмэном интересный экземпляр.
«Ни к чему нам, чтоб всякие чужаки околачивались на нашем
побережье», — довольно злобно продолжал тот.
«Вы имеете в виду полицию?» — улыбнулся Ньюмэн.
«И полицию тоже, — буркнул этот тип, награждая нас
многозначительным взглядом. — Так-то вот, мистер!»
«Послушайте, Ньюмэн, а ведь это прозвучало совсем как
угроза», — сказал я, когда мы возвращались домой.
Он засмеялся:
«Глупости, кому от меня здесь вред?»
Я только покачал головой. В этом трактирщике чувствовалось
что-то злобное и необузданное. Видно было, что от него можно ждать чего угодно.
Наверное, именно с того момента мною овладело беспокойство.
Первую ночь я еще проспал нормально, но следующую… Сон совсем не шел.
Наступило воскресенье: мрачное, угрюмое. Небо покрылось
тучами, слышались раскаты грома. Я никогда не умел скрывать своих переживаний,
и Ньюмэн тут же заметил мое подавленное настроение.
«Да что с вами сегодня такое, Уэст? Вы просто комок нервов».
«Не знаю, — ответил я. — Просто на душе скверно».
«Это из-за погоды», — сказал он.
«Да, наверно», — ответил я, не вдаваясь в подробности.
Днем мы вышли на моторной лодке Ньюмэна в море, но начался
такой ливень, что единственным желанием, которое у нас осталось, было поскорее
вернуться домой и переодеться во все сухое.
Вечером мое беспокойство усилилось. За окном бушевал шторм.
К десяти буря утихла. Ньюмэн выглянул в окно.
«Проясняется, — отметил он. — Не удивлюсь, если
через полчаса шторм утихнет. Может, прогуляемся попозже?»
«Ужасно в сон клонит. — Я зевнул. — Не выспался.
Думаю лечь сегодня пораньше».
Так я и сделал. Поскольку в предыдущую ночь я совершенно не
выспался, то очень скоро забылся тяжелым сном. Видно, я так и не избавился от
смутного чувства тревоги, и меня одолевали кошмары. Бездонные пучины, мрачные
пропасти, над которыми я блуждаю… И все время сознание того, что один неверный
шаг — и я погиб. Когда я очнулся, часы показывали восемь. Голова невыносимо
болела, испытанный во сне ужас все еще держал меня в своих цепких объятиях. И
настолько он был сильным, что, открыв окно, я подумал было, что кошмар
продолжается: первое, что я увидел, был человек, роющий могилу.
Я в ужасе отпрянул, и мне даже понадобилось какое-то время,
чтобы взять себя в руки. Выглянув в окно снова, я с облегчением понял, что
могильщик — это садовник Ньюмэна, а «могила» предназначена для трех кустов роз,
лежавших неподалеку в ожидании, когда их заботливо посадят в землю.
Садовник, взглянув наверх, увидел меня и приподнял шляпу:
«Отличное утро, сэр. Просто замечательное».
«Надеюсь, что так», — скептически ответил я.
Однако утро действительно выдалось превосходное. Ярко
светило солнце, а безоблачное и голубое небо предвещало чудесную погоду на весь
день.
Насвистывая, я спустился к завтраку. У Ньюмэна в доме не
было прислуги. Человек он был неприхотливый, и с хозяйством вполне справлялись
две немолодые уже женщины — родные сестры, жившие по соседству. Вот и сейчас,
войдя в комнату, я застал одну из них. Она как раз ставила на стол кофейник.
«Доброе утро, Элизабет, — поздоровался я. — Мистер
Ньюмэн еще не спускался?»
«Должно быть, ушел рано утром, сэр, — ответила
она. — Когда мы пришли, его не было».
Меня снова начали одолевать дурные предчувствия. Я уже
привык, что Ньюмэн спускается к завтраку довольно поздно, и с трудом мог себе
представить, чтобы он ни свет ни заря отправился на прогулку. Весь во власти
сомнений, я заглянул в его спальню и обнаружил, что постель даже не тронута.
Беглый осмотр комнаты заставил меня задуматься и еще кое о чем. В комнате не
было смокинга, в котором Ньюмэн был вчера вечером.
Теперь я был уверен, что мои предчувствия не напрасны.
Значит, вчера Ньюмэн все же отправился на прогулку и по какой-то причине до сих
пор не вернулся. Но почему? Что с ним могло случиться? Неужели произошло
несчастье? Я решил немедленно отправиться на поиски.
Через пару часов я собрал большую группу помощников, и мы
начали поиск по всем направлениям — и у обрыва, и на скалах внизу, но никаких
следов Ньюмэна нам обнаружить не удалось.
