Вовсе нет. Жирный, который все время размышлял, писал, получал разнообразные послания от Зебры, пришел к заключению, что ему следует отправиться на поиски Спасителя. Надо во что бы то ни стало отыскать его.
Вот в чем состояла миссия, божественное предназначение, бремя волшебного света, возложенное на Жирного Зеброй в марте 1974-го. Лошаднику, уже будучи святым, надлежало стать волхвом наших дней. Ему недоставало лишь ключа, подсказки, где искать. Зебра сообщила ему, что подсказка придет от Бога. В этом, собственно, и состояла цель теофании Зебры: направить Жирного по такому пути.
Наш приятель Дэвид поинтересовался:
– Это будет Христос?
Таким образом он давал понять, что является католиком.
– Это пятый Спаситель, – загадочно ответил Жирный.
В конце концов Зебра сообщала о пришествии Спасителя в нескольких – и в какой-то мере противоречащих друг другу – обличьях: как Святая София, которая есть Христос; как Аполлон; как Будда, или Сиддхартха.
Весьма эклектичный в терминах своей теологии, Жирный составил список спасителей: Будда, Заратустра, Иисус и Абу аль-Касим Мохаммед ибн Абдалла Абд аль-Мутталиб ибн Хашим (то есть Мохаммед). Иногда он еще включал в свой список Мани. Таким образом, порядковый номер следующего Спасителя – пятый в сокращенном списке и шестой в более длинном. Временами Жирный включал в список Асклепия, и тогда Спаситель оказывался под номером семь.
В любом случае грядущий Спаситель должен стать последним, и он будет царем и судией над народами и людьми. Добрые души (они же светлые) будут отделены от злых (темных). Маат положит свое перо на чашу весов, где на другой чаше взвешивается сердце каждого человека, а Осирис выступит в качестве судьи. Беспокойное будет времечко.
При этом полагается присутствовать и Жирному. Возможно, чтобы подавать Высшему Судие Книгу Жизни, упоминаемую пророком Даниилом.
Мы все указали Жирному на то, что Книга Жизни – в которой числятся имена спасенных – наверняка слишком тяжела для одного человека. Могут понадобиться лебедка и подъемный кран.
Жирного это не смутило.
– Подождем, пока Высший Судия не увидит мою мертвую кошку, – сказал Кевин.
– Достал ты со своей долбаной кошкой! – возмутился я. – Все уже устали слушать про твою дохлую кошку.
После того как Жирный поделился с нами своими хитрыми планами поиска Спасителя – ему было все равно, как далеко и долго придется искать, – я осознал очевидное: на самом деле Лошадник ищет мертвую девушку по имени Глория, в чьей смерти считает себя виноватым. Он полностью подменил религиозную жизнь и религиозные цели эмоциональными целями и эмоциональной жизнью. Для него Спаситель – то же самое, что потерянный друг. Жирный хотел воссоединиться с Глорией, но по эту сторону могилы. Раз нельзя пойти за ней в загробный мир, найдем ее здесь.
Так что Жирный хоть и бросил суицидальные мысли, все равно остался чокнутым. Впрочем, по-моему, это прогресс: Танатос уступил место Эросу.
Как заметил Кевин:
– Может, в своем странствии он хоть с кем-то перепихнется.
К моменту отправления в священное странствие Жирному, по-видимому, придется искать уже двух мертвых девушек – Глорию и Шерри.
Эта усовершенствованная версия саги о святом Граале заставила меня задуматься: а не такая ли эротическая подоплека служила побудительным мотивом для рыцарей Грааля в замке Монсальват, где оказался Парсифаль, столь возбужденный игрой с девушками? Вагнер говорит, что путь в замок могут найти лишь те, кого призывает сам Грааль. Христова кровь с креста была собрана в ту же чашу, что он испил на Тайной Вечере, так что в этой крови присутствовал и эротизм Христа. По сути, именно кровь, а не Грааль, призывала рыцарей, бессмертная кровь. Подобно Зебре, содержимое Грааля представляло собой плазму или, по определению Жирного, плазмат. Возможно, где-то в своей экзегезе Жирный написал, что Зебра тождественна плазмату, тождественному святой крови распятого Христа.
Кровь, пролитая девушкой, разбившейся о тротуар в Окленде, звала Жирного, который, как и Парсифаль, был полным дураком. Вот что, по-видимому, значит слово «парсифаль» – оно произошло от «Фальпарси», арабского слова, обозначающего «полный дурак». На деле, конечно, все не совсем так, хотя в опере Кундри обращается к Парсифалю именно «Фальпарси». В действительности имя «Парсифаль» произошло от «Персиваля» – просто имени.
Остается, однако, один интересный момент: персы идентифицировали Грааль с дохристианским lapis exilix, что означает «магический кристалл». Кристалл этот позднее обнаруживается в герметической алхимии в качестве агента, при помощи которого происходят человеческие метаморфозы. В соответствии с Лошадниковой концепцией межвидового симбиоза, человек был соединен с Зеброй, или Логосом, или плазматом, дабы получился гомоплазмат. Жирный верил, что сам он вступил в симбиоз с Зеброй, превратившись таким образом именно в то существо, которое мечтали создать герметические алхимики. Тогда становится совершенно понятным его стремление отправиться на поиски Грааля – это были бы поиски друга, себя самого и дома родного.
В роли злого волшебника Клингзора выступил Кевин, он постоянно высмеивал идеалистические устремления Жирного. По Кевину, Жирный просто сексуально озабочен. Он считал, что в Лошаднике Танатос – смерть – борется с Эросом, однако, по определению Кевина, Эрос – вовсе не жизнь, а желание затащить кого-нибудь в койку. Может, он был и недалек от истины: я имею в виду диалектическую борьбу, происходящую в голове Жирного. Одна часть Лошадника стремилась умереть, другая жаждала жить. Танатос способен принимать любую форму, он может убить Эроса, а потом притвориться им. Как только Танатос проделывает с вами такой фокус, вы попадаете в большие неприятности: думаете, что вами движет Эрос, а на самом деле это замаскировавшийся Танатос.
Я очень надеялся, что Жирный не угодил в такую ловушку, надеялся, что его желание искать и найти Спасителя имеет своей природой Эрос.
Истинный Спаситель – или истинный Бог – несет с собой жизнь, он сам жизнь. Любой «спаситель», или «бог», который несет смерть, – на самом деле Танатос в обличье Спасителя. Вот почему Иисус показал себя истинным Спасителем – хотя и не желал открывать себя, – когда совершал чудеса исцеления. Но люди-то понимали, на что указывают эти чудеса. В самом конце Ветхого Завета есть чудесный отрывок, проясняющий дело. Господь говорит: «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные».
В некотором смысле Жирный надеялся, что Спаситель излечит все, что заболело, и починит то, что сломалось. В глубине души он надеялся, что смерть Глории можно каким-то образом исправить. Вот почему нескончаемые страдания Шерри, ее прогрессирующий рак сбивали Жирного с толку и подрывали основы его веры. В соответствии с устройством вещей, описанным в его экзегезе и основанном на личном контакте Жирного с Богом, Шерри должна бы была идти на поправку.
