Глава 17
Инстинкт привел Клауса прямо к Боскаслскому водопаду. И хотя надеяться на это было нелепо, да и вообще это было маловероятно, он все же искренне уповал на то, что Бэкка в поисках его свернула сюда. Конечно, решительно все было против этого. Она бежала не только от Смэдли, но и от него. Но даже если она и заехала на водопад, искать ее здесь сейчас было по меньшей мере нелогично – слишком много времени прошло. Но Клаус был движим отнюдь не логикой. Ему не нужно было ничего, кроме как отыскать ее.
Остальные поехали в другую сторону. Когда он съехал с главной дороги на извилистую тропку, ведущую к водопаду, их уже не было. Он увидел лошадь, привязанную к деревцу, через минуту после того, как повернул за угол. Он соскочил с жеребца и бросился туда, как одержимый выкрикивая ее имя. Звук, усиленный туманом над водой, ударил ему в уши. Отражаясь от скал, крик перекрыл грохот воды, каскадом обрушивающейся с уступа. Он звал снова и снова, но ответа не было.
Клаус отбросил волосы со лба и перевел дух. Она бы услышала, если бы была поблизости. Но куда она могла деться? Может, она спряталась от него? Неужели она так сильно его боится? Ему не хотелось в это верить, но он прекрасно понимал, что это не исключено. Она была невинна, а он пробудил в ней незнакомое чувство страсти, которое едва не накрыло ее с головой. Она была уверена, что спит, иначе никогда не позволила бы так с собой обращаться. Там, у истоков мироздания, он проклял свое наследие – проклял неистовый брачный призыв, от которого у него настолько помутился рассудок, что он едва не лишил ее невинности прямо в этой реке.
Он взглянул на лошадь. Возможно, это был не ее конь. Он почти убедил себя в этом, благополучно забыв о том, что животное откликнулось на призывное ржание его жеребца, словно они знали друг друга. А как может быть иначе, если их держат в одной конюшне? Его уверенность дала трещину. Он в два прыжка добежал до лошади и снял чемодан с вещами, привязанный к седлу. Дрожащими пальцами он открыл застежку и принялся перебирать содержимое. И застонал, когда наткнулся на знакомое расшитое платье из муслина. Он тут же захлопнул чемодан. Он узнал бы это платье даже с закрытыми глазами. Но где же она сама?
Он уставился на бурлящий водоворот, на кружевную пену, вскипающую на поверхности воды и доходящую до излучины реки. Он снова похолодел от страха, уже второй раз за последний час. Могло ли ее унести потоком? Умела ли она вообще плавать? Он хлопнул себя по лбу, сожалея, что был так невнимателен. Она вроде не боялась воды, но это еще ни о чем не говорит. Он всегда поддерживал ее, к тому же она думала, что спит. Затем он увидел валяющийся у самой кромки воды скомканный плащ. Он поднял его, поднес к лицу и вдохнул ее аромат… Он глухо застонал и отбросил плащ.
Не тратя времени на раздевание, Клаус ограничился тем, что стащил с себя сапоги, сорвал сюртук и жилет и нырнул в реку. Его снова вел инстинкт. Он управлял водой. Он почувствовал бы, если бы она утонула. Эта мысль была невыносима, но все же такую вероятность нельзя было сбрасывать со счетов. Ныряя и выныривая, он плавал, влекомый кремообразной пеной, вниз по реке и назад к водопаду. Там, у водопада, он и учуял ее запах. Практически туда он перенес ее перед этим из бального зала, а потом с этого же места вернул обратно. Возможно ли, что запах сохранился еще с тех пор?
Или он появился здесь недавно? Он снова погрузился под воду. Ее присутствие ощущалось довольно отчетливо. Он хрипло застонал и штопором вошел в другое измерение.
Когда он вынырнул на поверхность, Илия безмятежно загорала на скале над рекой, играя с шарфом Бэкки. При виде его она вскочила на ноги и, накинув шарф на плечи, наблюдала, как он ринулся к ней, вспарывая водную гладь. Если могло в глазах отражаться чувство вины, то именно это он наблюдал перед собой. Вместе с тем они лучились, как стразы. Было ли это из-за его внезапного появления или на то были свои причины, более зловещие? Он знал русалку слишком долго, поэтому заподозрил второе. Судя по всему, не застань он ее врасплох, она бы уже умчалась, как пугливая лань.
– Вы напугали меня! – деланно взволнованно воскликнула она, держась в отдалении. – Почему вы здесь, да еще и в таком виде?
Она, ощупывая его взглядом, кивнула на его мокрую рубашку и бриджи.
– Что-то случилось?
– Я не обязан отчитываться перед тобой за приходы и отходы, – буркнул он. – Но если ты и дальше будешь меня провоцировать, я начну следить за каждым твоим шагом.
Она приблизилась.
– Неужели вы пришли в себя? – проворковала она. – Я ждала этого, ваше высочество.
– Ни шагу больше! – предостерег он. – Между нами все кончено.
– Между нами никогда не будет все кончено. Он сделал резкий выпад и схватил шарф.
– Я же говорил, чтобы ты это сняла! – крикнул он, пытаясь вырвать шарф из ее цепких рук. – Раньше твоя непокорность распаляла во мне желание. Теперь она меня раздражает. Ты ищешь неприятностей? Ты их получишь. А теперь отдай это мне.
Следующий рывок оказался удачным. И снова запах Бэкки ударил ему в ноздри. Его переполнял сладкий аромат трав и полевых цветов, смешанный с неповторимым запахом ее тела. Он был повсюду, причем гораздо более сильный, чем могло испускать пятнышко крови на шарфе. Она была здесь совсем недавно! Он был в этом уверен. Ее запах возбуждал его, дразнил ноздри, распалял плоть. Каждая клеточка его тела, каждый нерв остро чувствовали ее. Это было настоящей пыткой – быть так близко от нее и не иметь возможности коснуться ее, прижать к себе, почувствовать ее мягкую, податливую, манящую плоть. Где она могла находиться?
– Что ты с ней сделала? – рявкнул он, отбрасывая шарф в сторону, и рванулся было к русалке, но его руки схватили лишь воздух. Издевательский смех Илии шлейфом тянулся к водопаду, растворяясь в его грохоте.
Клаус взревел. Туда, куда она ушла, путь ему был заказан – как и любому другому мужчине. Даже старейшины не вправе были нарушать покой морских жриц в их вотчине, только боги могли сделать это. Острова, окаймлявшие астральные воды, были священным местом. Их постоянно окутывала дымка, которая клубилась у краев моря Иного мира. Скрытые от глаз серебристым туманом, который никогда не таял, они большей частью были невидимы. Из мужчин сюда допускались только водяные, да и тем запрещено было покидать астральный архипелаг. Туда еще никогда не ступала нога мужчины – будь то человек или астрал. Никто из мужчин даже не видел островов или таинственных пещер над ними, где обитали водные стихии. Смельчаки, отважившиеся проникнуть туда, исчезали бесследно. Ходили слухи, что их сожрали кельпи-людоеды
[9]
, живущие в астральных водах. Правда это или нет, но подобные рассказы напрочь отбили у астральных юношей желание туда соваться.
Эти места таили загадку и представляли собой опасность даже для принца Фоссгримов, который не мог уходить далеко от своего водопада. Эти острова были связаны с параллельным физическим измерением, с такими человеческими островами, как легендарный Авалон, Энгл Си, Гресхолм, Блеет и Мэн.
