Книга Кошки говорят "мяу", страница 87. Автор книги Феликс Сарнов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кошки говорят "мяу"»

Cтраница 87

Мне нужно было что-то сделать, мне нужно было какое-то действие, чтобы хоть как-то… отвлечься, мне нужна была цель. Я обвел глазами огромную комнату, уставился на «снег» на экране телевизора, перевел взгляд на кассету, лежавшую на крышке углового шкафа… Значит вторая была все еще в видаке — ну, да, никто же не вынимал ее. Ее надо…

— Надо стереть кассеты, — пробормотал я, поднялся на ноги, добрел до стола, уселся на стул, взял пульт и включил перемотку…

Когда кассета перекрутилась на начало, я нажал на кнопку записи и наверное случайно задел кнопку четвертого канала, потому что «снег» на экране пропал, возникла картинка…

— Серьезная авария произошла примерно полтора часа назад на одном из московских проспектов, в районе Сущевского Вала, — сообщил нам ведущий выпуска новостей Михаил Осокин. — Иномарка, принадлежащая крупному московскому предпринимателю, была обстреляна из неизвестной автомашины — по свидетельству редких прохожих, марки «Вольво», бежевого или серого цвета, — и на огромной скорости врезалась в трамвай. Из пассажиров трамвая никто не пострадал. Трое находившихся в иномарке — владелец, телохранитель и шофер, — погибли сразу, до приезда скорой помощи и работников правоохранительных органов. По предварительным данным от пулевого ранения в голову скончался лишь водитель, владелец же и охранник погибли в результате столкновения, причем, любопытная деталь, — Осокин глянул прямо в экран, его худое, интеллигентное лицо как-то осунулось и… постарело, — охранника, сидевшего рядом шофером, выбросило из машины через ветровое стекло на трамвайные рельсы, и… — Осокин на мгновение запнулся. — Тело его было разрезано колесами трамвая на несколько частей. Я прошу прощения за столь кровавые подробности, но именно так было указано в полученной нами сводке происшествий, — Осокин помолчал, глядя прямо перед собой, потом перевел взгляд на камеру, выдавил улыбку и сказал. — Это все новости последнего выпуска на канале эн-тэ-вэ. Я с вами прощаюсь, а вас ждут еще новости спорта…

Появилась рекламная заставка, потом молодой красивый брюнет в белом халате зашевелил губами…

Every time you eat… Каждый раз во время еды…

Я выключил телевизор, оставив включенным на записи видак, и тупо уставился на пульт. Никаких мыслей в голове не было. Одна унылая пустота, и… трудновато дышать.

* * *

— Что ты крикнул ЕМУ?

— Кому? — спросил я машинально, уже зная, про кого она говорит.

ЕМУ… Большому? Когда ударил моего мужа, и он покатился прямо к… к ЕГО лапам, и…

— Рыжик, я… Я ничего не кричал, я… Просто подумал…

— Нет, — настойчиво перебила она, ты крикнул! Я — слышала!.. Ты крикнул что-то… Что-то вроде: «Прикончи… за маленькую!» — Рыжая яростно замотала головой. — Ты просто не хочешь сказать, ты… Что-то скрываешь… Зачем? Неужели я и сейчас, после всего, такая… такая…. — Она расплакалась. — Чу… Чужая?..

Во мне шевельнулась жалость, но я задавил в себе этот слабенький хилый «росток», потому что…

Потому что в мозгу у меня, как на видеомагнитофоне, прокручивалась «лента» с нашим ужином… при свечах. И лента кассеты, которую сунул в видак Ковбой — на которой действительно прокручивался наш ужин при свечах и на которой я увидел, что она была тогда вовсе не такой пьяной, какой хотела казаться.

— А ты — не скрываешь? — спросил я.

Все еще плача, она помотала головой.

— Тогда расскажи мне кое-что, — она подняла на меня заплаканное лицо, посмотрела в глаза и медленно кивнула. — Когда мы ужинали, ты вроде как напилась и стала предлагать мне… Ну, рассказывать про сейф и как мы отошлем документики, — она вздрогнула, но не отвела взгляд. — Ты — шутила? Ты — валяла дурака, или?…

Она отвела взгляд. Ожидая ответа, я молчал. Она — тоже. Потом она вздохнула и тихо сказала:

— Не знаю.

— Вот как?

— Да, вот так, — огрызнулась она. — Я… не хотела его убивать, но тогда он бы меня… Слушай, я не могу тебе сейчас рассказать все, но поверь, я просто хотела посмотреть, как ты ответишь, как ты станешь… Твою реакцию, и… Я не знаю. Правда, не знаю! Ты, — она опять заглянула мне в глаза, — не веришь мне? Ты думаешь… — она запнулась и осторожно положила руку мне на плечо.

(…Мягкая кошачья лапка с глубоко втянутыми маленькими, словно игрушечными, коготками? Или… не маленькими? И совсем не игрушечными. Не так уж она безобидна, и совсем не мала, моя… наша «Рыжая»…)

Я вяло пожал плечами, покачал налившейся тяжестью головой и сказал:

— Да, нет, Рыжик… Забудь. Я — просто так…

— Расскажи мне

Я встал, подошел к столу, уселся на стул, взял в руки пульт и уставился в темный экран, не видя его, вообще ничего не видя и ни о чем не думая. В голове была полная пустота, все мысли — связные и бессвязные — куда-то подевались, осталась одна пустота, какая-то тусклая и бесформенная, без картинок, без звуков…

— Расскажи, — громче повторила Рыжая, оторвав меня от бессмысленного созерцания пульта от телека, зажатого в ноющей распухшей руке.

— Что? — с какой-то вялой неохотой спросил я.

— Все… Тут есть… Было что-то еще, чего я не знаю… А ты — знаешь. Знаешь!.. — с неожиданной силой повторила она. — За какую маленькую ты хотел отплатить? Нет, хотел, чтобы… чтобы ТОТ отплатил?..

— Хорошо, — помолчав, сказал я. — Правда, мне почти нечего… Но ладно. Пошли, — я встал со стула, и не дожидаясь, пока она слезет с дивана, побрел к аркообразному проему, ведущему в холл, и — к кабинету.

Она пошла за мной, за ней следом с недовольным видом двинулся Кот, обогнал ее и меня, первым вошел в открытую дверь кабинета и вспрыгнул на подоконник. Я тоже подошел к окну, обернулся, поманил ее пальцем к себе, и когда она подошла, обнял за плечи и ткнул в раскрытые жалюзи окна.

— Что ты там видишь? — спросил я.

— Как — что? Дом… Дальше — еще один… Там, кстати, эта сучка живет — домработница… Та-а-нечка, — процедила она сквозь зубы. — Она-то и увидала Кота в окне…

— Точно — дома? — перебил я. — Больше ничего?

— Нет… Ну, фонари вон там горят, детская площадка… А за вторым домом шоссе, его не видно отсюда, но я знаю…

— Несколько дней назад, — я помолчал, собирая усталые мысли и почему-то с трудом втягивая в себя воздух, словно он стал каким-то плотным, каким-то слишком густым, — я видел из этого окна пустырь… Неясно так видел, словно сквозь дымку какую-то. Помнишь, еще спросил у тебя, что это за стройплощадка?

— Ага… — кивнула она. — Помню, но… там же нет никакого пустыря.

— Нет, — сказал я, — сейчас там нет никакого пустыря. И никакой стройплощадки, — я отошел от окна и сел в кресло, стоявшее у письменного стола. — Но тогда он там был. Я видел его, потому что когда-то давно, в детстве… Иди сюда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация