10
Дэвид с радостью ухватился за идею провести выходные в Восточной Англии, не подумав о возможных последствиях. Теперь же, разглядывая через лобовое стекло своей старенькой машины заросший плющом фасад Белхеддона, он почувствовал укол острой зависти. Но, будучи человеком хорошим и справедливым, он быстро взял себя в руки. Уж если кто и заслужил этот сказочный замок, поднесенный на блюдечке, так это Джосс. Он вспомнил о нескольких выписках, которые он сделал по ее просьбе, и улыбнулся. Дом оказался куда старше, чем можно было судить по его фасаду, видному ему из машины, и за ним тянулась весьма романтичная история.
Он выбрался из машины, разминая затекшие ноги, потянулся, затем снова нырнул в машину, чтобы извлечь оттуда саквояж, коробку с деликатесами от Хэрродса и свой кейс.
– Смотри сюда, – сказал он, когда они час спустя сидели на кухне. Он показал на страничку с записями. – Церковь была построена в тысяча двести сорок девятом году. Я не уверен, но думаю, что фундамент дома был заложен в тот же период. Разумеется, я не специалист, но та великолепная комната с галереей тянет на пятнадцатый век, если не раньше. Почему ты до сих пор не познакомилась с этим парнем, местным историком?
– Времени не было. – Джосс сняла с Тома фартучек и вытерла им его мордашку, за чем Дэвид наблюдал с ужасом и отвращением. – Подожди, пока я уложу этого молодого человека, тогда и поговорим. Люк, поставь кофе вариться. – Она вытащила ребенка из его стула и посадила себе на бедро. – Передать не могу, как я рада тебя видеть, Дэвид. – Проходя мимо, она легонько коснулась его плеча. – Я должна знать все об этом доме.
Она вышла, а Дэвид нахмурился.
– Должна знать – довольно сильно сказано.
– Ей странно здесь живется, – пояснил Люк, наполняя чайник водой и ставя его на плиту. – Подумай сам, целые поколения предков, а она почти ничего не знает даже о собственной матери. – Он сел, наклонился вперед и отрезал себе щедрый кусок сыра. – Ей в последнее время часто снятся кошмары. Одна бестактная старушенция, которая живет неподалеку, рассказала ей, что оба ее брата погибли в результате несчастных случаев. Теперь Джосс преследует эта мысль.
Дэвид поднял брови.
– Ничего удивительного. – Он поежился. – Ужасно. Ну, более отдаленное прошлое, похоже, пожизнерадостнее. Младшая ветвь семейства Де Веров жила здесь пару сотен лет. Одному из них отрубили голову в Тауэре.
Люк засмеялся и потянулся к вину.
– Это ты называешь пожизнерадостнее?
– Я ведь историк. Меня все это приводит в трепет. – Дэвид удовлетворенно хмыкнул. – История, как движущаяся лестница. Люди встают на нижнюю ступеньку и медленно поднимаются наверх. Достигнув верха, они опускаются. Иногда что-то идет наперекосяк, тогда они падают, или нога застревает. Они смотрят вперед, на высоты, или назад – вниз. – Он улыбнулся, довольный своим сравнением. – В конечном же итоге – никакой разницы. Человек исчезает, не оставляя следа, но уже другая очередь тянется за ним, точно так же поднимаясь и падая.
– Философия со дна бутылки.
Появилась Джосс, и Люк наполнил ее бокал. Она причесала волосы и убрала следы грязных пальцев Тома со своих щек.
– Этому дому сотни лет, моя радость. Ты должна им гордиться.
– Я и горжусь. – Включив детскую сигнализацию, Джосс со вздохом уселась за стол. – Я потом свожу тебя в церковь, Дэвид. Она очень красивая. Ее сейчас украшают к Рождеству. – Она улыбнулась. – Джанет сказала, что в этом году они меня от этих забот освободят, потому что мы только что переехали.
– Только представь себе! – Люк изумленно покачал головой. – Джосс, ты помнишь старый анекдот про цветочниц? Еще несколько недель, и ты будешь главной церковной патронессой.
Дэвид внимательно изучал лицо Джосс. Она сильно похудела со времени их последней встречи. Под глазами – темные круги, и, хотя она много смеялась, Дэвид чувствовал напряжение, которое его беспокоило. Только через два часа ему удалось поговорить с ней наедине. Она положила Тома в коляску, и они покатили ее по дорожке к калитке, ведущей на кладбище.
– Вот могила моего отца. – Она показала на надгробие.
– Бедняжка Джосс. – Дэвид поглубже засунул руки в карманы, спасаясь от холода. – Ты, наверное, расстроилась, когда узнала, что ни его, ни твоей матери нет в живых.
– Слабо сказано. – Она провезла коляску еще несколько шагов и остановилась, потому что мальчик показывал ручонкой на дрозда, опустившегося на надгробие в нескольких шагах от них. – Ты узнал что-нибудь про название?
– Белхеддон. – Он пожевал губу. – Название очень старое. Разумеется, писалось во все времена по-разному, как обычно бывает со старыми английскими названиями, но почти всегда одинаково в кадастровой книге. Это примерно тысяча восемьдесят седьмой год. Как глубоко ты хочешь забраться? – Он усмехнулся, изо рта вылетело белое облачко пара, заставившее Тома рассмеяться.
– Ты говорил о кельтах. Бронзовый век? Железный век?
– Это только догадки, Джосс, и боюсь, тут я недалеко ушел. Возможно, оно произошло от слова belwe, что означает «под». Хеддон, скорее всего, значит земляной холм. Кто знает, может, здесь когда-то паслись стада. Но не следует забывать об археологии. Вокруг много знаменитых раскопок, я даже в одной книге прочел, что некоторые велись в непосредственной близости от дома. Но кто может точно сказать, если речь идет о названии? Я не обнаружил пока никаких связей с римлянами.
– Почему здесь может жить дьявол, Дэвид?
Она стояла к нему спиной, наблюдая за дроздом.
Дэвид нахмурился. Тон у нее был какой-то странный, вымученный.
– Я в этом сильно сомневаюсь.
Она повернулась, и он встретился с ней глазами.
– Чего ты боишься, Джосс?
Она пожала плечами и занялась Томом. Мальчик захныкал.
– Не знаю. Я ведь вообще-то вполне трезвомыслящий человек. И я в восторге от дома. И все же что-то здесь не совсем так.
– Но не дьявол же виноват. – Он произнес это строгим учительским тоном.
– Нет, конечно, нет. – Теперь, утешая ребенка, она говорила более уверенно.
– Джосс, если бы дьявол решил проживать где-нибудь на земле, то я очень сомневаюсь, чтобы он выбрал Белхеддон даже в качестве своей загородной резиденции. – Дэвид улыбнулся, от уголков глаз разбежались морщинки. – Прежде всего, здесь чересчур холодно.
Она засмеялась.
– А я держу тебя на улице. Давай зайдем в церковь.
Железная задвижка показалась ей ледяной даже сквозь перчатки. С трудом открыв дверь, она втащила коляску и покатила ее по проходу.
– Прелестная старая церковь, – заметил Дэвид, оглядываясь.
Джосс кивнула.
– Я даже ходила на одну или две службы. Мне всегда нравилось церковное пение. – Она прошла к дальней стене. – Смотри, здесь несколько мемориальных табличек в память о тех, кто жил в Холле. Но все с разными фамилиями. Как будто там обитала дюжина семей. Странно это. Не знаю, кто из них мои родственники и есть ли они здесь вообще. – Она стояла, уставившись на старое надгробие недалеко от кафедры. – Смотри сам. Сара, любимая жена Уильяма Персивала, Белхеддон-Холл, умерла 4 декабря 1884 года. Потом, много позднее, была Лидия Мэннерс, моя бабушка, а фамилия моих родителей Данкан. Все разные.
